Я совершенно упустил из виду впечатлительную натуру жены. Росшая под неусыпным контролем деспотичной матери, она, даже живя со мной, боялась вызвать неудовольствие властной родительницы, из-за чего у нас постоянно возникали скандалы. Ее слабость и моя несдержанность едва не развели нас. А может, так было бы лучше? Кто сейчас может сказать об этом с уверенностью? Как бы то ни было, мать узнала о проблемах дочери и...
Мать - это святое. Кто же поддержит как не мать? Да, конечно, вот только тот, кто это сказал, не был знаком с Алёной Кузьминичной. Даже не крик - ор стоял такой, что слышно было на другом конце села, и слезы дочери не успокаивали, наоборот, усиливали "праведный" гнев. И вот тут я совершил третью, роковую ошибку. Не вступился за жену, дав ей возможность самой разобраться раз и навсегда с матерью. Она не смогла.
Письма, звонки, мать... Мать, звонки, письма... И муж, вместо того, чтобы помочь, начал отдаляться. Не так категорично, конечно, но... Я устал быть вечно вторым, ведь, несмотря на отношение, девочка любила родительницу. Устал от слез, жалоб, упрёков. Устал от постоянно повторяющейся фразы: "Если меня не станет, всем будет легче". Не стало. И где лёгкость?
А теперь банк вернулся с требованиями. Ладно, козлы, хотите войны? Вы ее получите. Собрав документацию, я отправился к нашему участковому и обрисовал ему ситуацию. Тот бумаги взял, но с видимой неохотой. Заполнив протокол, протянул мне ручку, чтобы подписал и напоследок сказал:
- Я, конечно, попытаюсь сделать хоть что-нибудь, но на многое не рассчитывай. Это дело дохлое.
- Почему? - удивился я. - Доказательства на лицо, хоть попой ешь.
- Вот именно, что попой. Подумай, кто ты и кто те люди, с которыми вознамерился бодаться? Да у них адвокатов больше, чем спичек в твоём коробке. А где адвокаты не помогут...
- Там решат деньги, - закончил я.
- Вот видишь, ты все прекрасно понял. Может, отступишь?
Отрицательно покачав головой, я вышел. Во мне ещё жила надежда на справедливость. Идиот!
Все произошло так, как меня и предупреждали. Уголовное дело даже не завели "в виду отсутствия состава преступления". И вот я здесь. Вышел на тропу войны.
Глава вторая.
Ночь. Созданные из бетона и стекла городские джунгли накрыл мрак, настолько густой, что поглощал даже тени. Немногочисленные прохожие идут, полностью погрузившись в себя - они не видят, не хотят видеть ничего, что происходит вокруг. Зачем? Все мысли исключительно о себе любимом, каждый из них пройдёт мимо умирающего прямо здесь, на остывшем асфальте, от сердечного приступа человека. И это в лучшем случае. Могут ещё и наступить, бормоча что-то вроде: "Нажрался, как свинья и валяется, перегородив дорогу". Хорошие люди, добрые. Как же я их люблю! Неистово, искренне, самозабвенно.
Это моя ночь, моё время и моё место. Я - охотник, выслеживающий дичь в этом царстве безразличия. Зверь, который по лёгкому, едва уловимому запаху найдёт жертву и уничтожит без малейших колебаний.
Ещё недавно я не был таким. Жил, работал, любил, но в одну минуту у меня отняли все. Безжалостно, грубо, жестоко вырвали из груди сердце, убили душу, лишили разума. Я пытался бороться, но и полиция, и прокуратура, и суд остались глухи к моим мольбам, в очередной раз подтвердив миф о неподкупности. И этим выпустили на волю монстра, для которого в жизни нет иной цели, кроме как убивать. Убивать тех, кого он судил и признал виновными.
Вон она, дичь, идёт в нескольких шагах впереди меня, вихляя задницей, упакованной в обтягивающую мини-юбку. Телка, считающая себя пупом земли лишь потому, что природа одарила её красотой. Кукла бездушная! Тварь и сука, которой нет места в этой жизни, потому что я так хочу. Только я награждён правом решать, кому жить, а кому умереть. Или проклят? Нет, все-таки награждён. И этим правом буду пользоваться, пока дышу.
Чуть больше часа прошло с той поры, как я вынужден был мило и где-то даже заискивающе общаться с этой дамочкой. Тот путь, который я выбрал, словно нарочно вёл меня тропами, усиливающими и без того бушующую лавой ненависть. Но что поделаешь, если в нашем мире все решают деньги, которых мне как раз и не хватало для осуществления замысла? Да и этот, совсем не стандартный ход, привлёк меня именно тем цинизмом, с которым поступили со мной. С нами...
Филиал "V-экспресс банка" располагался на первом этаже супермаркета "Сатурн". Кодинск, маленький, провинциальный городок и данное строение, по сравнению с остальным, действительно претендует на приставку "супер". Первый этаж занимают региональные филиалы банков и сотовых компаний, а так же зал бытовой техники и отдел стройматериалов. На втором разместились детский мир и мебельный салон.
Кипя от ненависти я, повторяя недавний путь той, которую у меня отняли, приблизился к столику с надписью: "V-экспресс банк - кредит за пятнадцать минут. Нужен только паспорт", за которым восседала молодая, миловидная девушка, тщательно полирующая ногти.
- Добрый день, - как можно более спокойно произнёс я. - Мне бы хотелось оформить кредит.
Девица соизволила, наконец, оторваться от своего занятия, разумеется, более важного, нежели очередной проситель и кинула взгляд, в котором явственно сквозили неудовольствие пополам с презрением.
- Присаживайтесь, - процедила она сквозь зубы, даже не попытавшись натянуть на лицо более-менее приветливую улыбку. - На какую сумму?
- Двести тысяч, - ответил я.
- На какой срок?
- Если возможно, года на три.
Дамочка произвела вычисления на компьютере и озвучила сумму ежемесячного платежа. Я кивнул - все равно отдавать не придётся, и протянул ей паспорт.
- Назовите вашу фамилию, имя отчество.
- Тукмачёв Андрей Владимирович.
- Дата рождения?
- Двадцать первое февраля тысяча девятьсот восемьдесят шестого года.
- Место жительства совпадает с пропиской?
- Разумеется.
- Ваше место работы?
Я ответил. Какие ещё будут вопросы?
- Сколько лет проработали в этой организации?
Целых семь, до увольнения. Но о последнем тебе знать совершенно необязательно.
- На какие цели берете кредит?
- На покупку дома, - вновь соврал я.
Ответив ещё на несколько обязательных вопросов, мне предложили дождаться SMS из центрального офиса банка, дающее добро или отказ. Словно в нерешительности потоптался возле стола и задал вопрос, который должен был окончательно решить судьбу сидящей передо мной девицы. Не то, чтобы я сомневался, но её ответ мог бы дать призрачный, но все-таки шанс остаться в живых.
- Скажите, а у вас никогда не возникало каких либо проблем с платежами?
- Вы о чем? - с недоумением спросила она.
- Я где-то слышал, что не так давно у вас взяла кредит девушка. Платила регулярно, но с неё постоянно требовали погасить какую-то мифическую задолженность. Изводили письмами, звонками с угрозами. Потом оказалось, что в документах был неверно указан график платежей. А девушка, не выдержав давления, покончили с собой.
- Откуда у вас эта информация? - дрожащим голосом спросила она. - Да, был такой случай, но мы быстро разобрались и уже были готовы принести извинения, когда узнали о случившимся. А эта истеричная особа сама виновата - надо было просто разобраться.
Истеричная?! Я почувствовал, как бешенство переполняет меня, стремясь вырваться. ИСТЕРИЧНАЯ!!! Это она о моей жене?! Ну все, тварь, ты сама решила свою судьбу! Ты посмела оскорбить человека, тобой и банком доведённого до самоубийства. Кто дал тебе на это право? Я спрашиваю КТО?!
Едва сдержавшись, чтобы не свернуть ей шею прямо здесь, не сходя с места, я резким движением развернулся и, скрывая выражение лица, покинул здание супермаркета. И только оказавшись на улице, выдохнул столь долго сдерживаемый воздух. Трясущимися пальцами вытащил из кармана сигарету и, ломая спички одну за другой, наконец, закурил.
Первые аккорды "The Princess" группы "Saidian" спасательным кругом ненадолго выдернули меня из чёрного омута ненависти. Так, надо успокоиться, иначе в этом состоянии недолго допустить ошибку. А мне нельзя ошибаться. Совершенно. Я ещё только начинаю.
