Теплицын. Нет, пока не женил. В эмиграции русских, особенно по духу, не найти было, а здесь не подобрал пока. Тоже негусто… Но я не о том, Егор Егорович, поговорить-то пришел. (Прокашливается.) Тут, Егор Егорович, не до «Вольв»… Мои сыны в домотканом ходят – и ничего… Как же вот людям, учителям, например, совсем без зарплаты прожить несколько месяцев? Шахтеру как же голодным в шахту спускаться?

Президент (сухо). Из центра деньги уходят. И указ есть. Это там на местах чего-то, э-э, химичат. Может, и эти (кивает на шкаф) нарочно не платят, чтоб президента дискредитировать… И не верю я, понимаешь, что у народа совсем денег нет, что прямо уж голодают. Дачи у всех, э-э, огороды… И скажи ты мне, Федот Мартемьянович, где их взять, понимаешь, эти чертовы деньги? Что я их, печатаю, что ли? (Осторожно потягивается.) Зато, э-э, инфляция почти не растет.

Пауза.

Теплицын. Что, Егор Егорович, водочки, быть может, еще?

Президент. У, дело! Вот, Мартемьяныч, и, э-э, мудрое слово сказал наконец! (Смеется.) Ты как голосовать-то собрался? (Наполняет рюмки.)

Теплицын неопределенно двигает головой. Выпивают.

Ну, за кого?

Теплицын (подвинувшись к президенту, жарким полушепотом). Егор Егорович, слушай, а давай монархию восстановим! Романовых пригласим – пусть разбираются. А?

Пауза.

Президент (уныло). Опять ты за свое, понимаешь… Ну как мы ее восстановим? Указ, что ли, сесть написать об изменении государственного, э-э, строя? Кому там… Константину? Кириллу, понимаешь?.. Глупости.

Теплицын (робко). Референдум можно устроить…

Президент. Да? Ты уверен? А где я денег на него наберусь, понимаешь? У меня миллионы обманутых вкладчиков, компенсации, э-э, индексации всякие! (Встает, быстро ходит по кабинету.) Смешно это, Федот Мартемьянович. Просто, понимаешь, смешно! Это же, э-э, длительный исторический, понимаешь, процесс, а не (крутит рукой), понимаешь!

Теплицын. Введение института президентства не оказалось длительным историческим…

Президент. Наоборот! Всё было, понимаешь, обусловлено и подготовлено. Да и не я его, э-э, ввел, а этот, понимаешь, – «расширять и углублять». (Садится, хочет налить водки в рюмки, но ставит бутылку обратно.) Зря ты так, Мартемьяныч…

Пауза.

Теплицын (грустно). Когда я жил в Сиэтле, мне казалось наивно, что стоит только вернуться на Родину, и я быстро пойму, как ее обустроить. Дать рецепт. А на деле… Зря я вернулся… (Напевает.) «Над Канадой небо синее, хоть похоже на Россию, только это не Россия».

Шатаясь, входит премьер.

Премьер. Как оно тут?.. А-а, Федот Мар… Мартемьяныч! Наше вам!

Президент. О, Леша, все-таки, понимаешь, набрался. (Голосом жены.) Завтра же голосовать, фотографы, пресса…

Премьер. Будьте спок, Егор Егорович… (Тяжело садится.) Пойдемте спать.

Президент. Да, понимаешь, пора. Завтра трудный день. Завтра, э-э, судьба всей России может решиться! Выпьем же, чтобы не рухнула она, понимаешь, в пропасть под напором этих (кивает на шкаф) сил, понимаешь!

Премьер (из последних сил). Выпьем!

Президент наполняет рюмки. Чокаются, пьют.

Президент. Вы когда домой едете, э-э, Федот Мартемьянович?

Теплицын (хмуро). Завтра на рассвете. Пойду.

Президент. Я дам свой самолет. (Снимает трубку.) Аллё, президентский, понимаешь, аэродром мне! Президент говорит. (Теплицыну.) На сколько, э-э, заказывать?

Теплицын. На… на девять.

Президент (в трубку). Там, э-э, самолет подготовьте на девять утра. Да. Нет, не я, один, э-э, человек полетит. До Колы… То есть до Костромы!.. Хорошо… Голосовать-то, понимаешь, собираетесь? А за кого?.. Спасибо, э-э, авиаторы, демократии каждый голос необходим, понимаешь! Всего доброго! (Кладет трубку.) Завтра, Федот Мартемьянович, к восьми будет готова машина.

Теплицын (подавленно). Спасибо.

Премьер. Юра, пойдем спать… Ю-ур…

Президент. Погоди, не зуди, понимаешь. Вот постелить надо еще совести нации. (Поднимается, тяжело идет к двери.) Щас, э-э, жену крикну. (Кричит в коридор.) Рада! Рада, понимаешь, Макаррна!

Премьер. Тише, всю команду перебудите!

Президент. Плевать! Я тут пока, э-э, президент… Радка, тудыт твою, понимаешь!..

Ответный крик жены президента: «Чего орешь?!»

Белье тащи! Постелить надо Мартемьянычу. Есть, э-э, чистое? (Возвращается к столу, берет бутылку.) На посошок сейчас… Отдохнуть надо, выспаться… Отдохнешь, Федот Мартемьяныч, в той комнате задней. Там Виссарионович подумать любил.

Теплицын. Что делать… ваша воля…

Входит наскоро одетая, страшная со сна жена президента с охапкой белья.

Жена президента (недовольно). Где стелить?

Президент. Там. (Показывает на дверь в заднюю комнату.) Эта в любой, понимаешь, момент понадобиться может. Вдруг путч там или, э-э, переворот.

Жена президента. Да не пугай ты, господи! (Уходит.)

Президент (полушепотом, подняв рюмку). Ну, вздрогнем.

Премьер. Юр, спать же пора.

Президент. Не зуди, говорю. Щас вот уложим товарища и пойдем…

Теплицын. Не называйте меня товарищем, Егор Егорович! И вообще, я хочу сказать: Всё правильно! И этих (кивает на шкаф) допустить до власти нельзя! Любой ценой!.. Нельзя!

Президент. Вот, снова мудрые, понимаешь, слова. Будем!

Чокаются, пьют.

Теплицын. Только… Только вот хочу попросить, очень хочу попросить, Егор Егорович: дайте народу зарплату, погасите долги. Ведь плачет народ! Свобода есть, всё есть, только денег нет. А без денег этих проклятых… И плачет…

Президент. Неправда! Народ веселится, смеется, понимаешь, народ! На День независимости ходил?.. А я ходил, и смеется народ, пляшет, песни про Россию поет.

Теплицын. Плачет.

Президент. Смеется!

Теплицын (мотает головой). Ой, плачет…

Президент. Смеется, понимаешь, народ. Выпьет – и смеется!

Теплицын. Выпьет – и пла-ачет.

Премьер. Э, ребя, давайте и мы… (Берет бутылку.) «Серебро…» такое «Сибири…»!

Входит жена президента, отбирает у премьера бутылку.

Жена президента. Да хватит уже, в самом деле! Всё, выкатывайтесь, марш по домам! (Теплицыну.) Идите, Федот Мартемьянович, постелила вам там на диванчике.

Теплицын. Спасибо, Рада Макаровна… (Пытается подняться, но не может.) Ох, что-то не того… Ножки очугунели…

Президент (жене). Давай-ка поможем совести. Ну, поднимаем!

Президент и его жена помогают Теплицыну встать и ведут его в заднюю комнату.

Премьер (глядя на них). Вот так, понимаешь, картина, в самом деле! Это, когда выйду в отставку, сяду за мемуары. Вот понапишу-у!

Президент (возвращается, обнимает премьера). Пошли спать, писатель… Жисть, Леха, копейка… Но я их… (Смотрит на бюсты на шкафу.) Пусть только… (Поет.) По Дон-ну гуляет, по Дон-ну гуляет, по Дон-ну гуляет казак молодой!..