Он подумал, что надо еще раз съездить посмотреть, не вернулась ли Елена домой.

— Ну да. Не могу же я брать Финна и Кроутера на такие дела.

— Послушай, — сказал Квейль. — Я здоров. Могу летать. Андерсон сказал, что могу.

Квейль теперь глубоко чувствовал, как был прав Тэп, когда сказал, что лучше самому участвовать в деле, чем смотреть со стороны. И чувство неудовлетворенности, вызванное бездействием, было в нем сильней, чем нежелание «угробиться под занавес».

— Что ж, — ответил Хикки, — я поговорю с командиром. Только мы мало что можем сделать.

— Если начнется эвакуация, будет жарко.

Квейль снова отдался мыслям о Елене. Он ломал себе голову, не зная, что делать, где ее искать. Обратиться в управление Красного Креста он не решался из боязни подвести ее. Он опять вспомнил о Лоусоне. Может быть, он знает, где она. Но здесь ли Лоусон? Или, может быть, Елена обратится в штаб и сообщит там кому-нибудь о себе?

Летчики стали подниматься из-за стола.

— Мы все собираемся на прощанье к «Максиму», — сказал Финн. — Ты поедешь, Джон?

— Да, мне нужно в город.

— А ты, Хикки?.

— Поеду. Я довезу тебя, Джон. А где Елена?

— Из-за этого я и хочу ехать. Ты не знаешь, американец Лоусон здесь?

— Несколько дней тому назад был здесь.

— Я еду с вами, — заявил Квейль.