– Как то есть – нет? – возмутился гном. – Ясно, что их шестеро, и они смыкают кольцо.

– Они здесь. – эльфийка коснулась двумя пальцами виска. – Это галлюцинация.

– Разделенная всем отрядом? – уточнил я.

– Да. Эти цветы, умирая… Их называют предсмертником… Я не уследила, а теперь мы все…

– Что случится?

– Страх. Он заставит людей потерять голову.

– Внимание!!! – заорал Кирк, словно проснувшись внезапно от спячки. – Всему виной венки из желтых цветов – они вызывают бред. В лесу никого нет. Выбросьте венки! И успокойтесь!

– Поздно…

– Скажи мне, Кирк, – спросил я, – у эльфов пощечина – это сильное оскорбление.

– Смотря за что?

– Чтобы привести девочку в чувство.

– А!

Я принял это как одобрение моего решения, и выдал эльфийке две хорошие пощечины. Она оторвалась от мыслей о смерти, и возмущенно уставилась на меня.

– Полегчало? – спросил я.

– Не бей меня больше, – этого я, признаться, не ожидал.

– Если это будет единственным способом сохранить тебе жизнь, то буду бить, – пообещал я. – Мне не нравится твое настроение.

– Они приближаются, – с опаской произнес Роджер.

– Еще один! Ты вчера справился со змеей, так?

– Ну так…

– Не нукай мне! Крики слышишь?

– Слышу…

– Что надо делать?

– Ну…

– Сто отжиманий, – веско сказал я. – Если крики не прекратятся – еще сто.

Мои спутники, кроме Роджера, уставились на меня, как на сумасшедшего, мальчишка же не говоря ни слова, принялся за работу.

– Это может подействовать, – задумчиво произнесла Тиал. Я сделал рукой приглашающий жест.

– Ну уж нет!

– Том, мне страшно, – тихо сказала Джейн.

– Отжиматься не хочешь?

– Том!

– Если ты убежишь, то пропадешь в этих кустах… Понимаешь?

– Понимаю, но…

– А когда ты пропадешь, мы с Тиал останемся наедине…

– Я не нуждался в пощечине, – заметил я ей вслед.

– Зачем ты так, Том? – жалобно спросила Тиал.

– Единственное, что в ней могло победить страх, это злость, – сказал я. – Я не хотел обижать тебя, девочка. Я по-прежнему твой друг, ладно? И как друг, я сделаю все, чтобы ты осталась в живых. Даже если придется заставить тебя отжиматься…

Тут я умолк, потому что Тиал больше не плакала – она кусала губу. Я резко обернулся. Красный от злости, пыхтя, надутый и несчастный, рядом с Роджером отжимался Кирк.

– Пошли мириться с Джейн, – сказал я Тиал. – Ты хоть и дрожишь, но по-моему, уже не боишься.

Мы потеряли почти всех. То, что нам удалось собрать хоть кого-то, было на сто процентов заслугой Кирка, точнее его луженой глотки. Он кричал около часа: «ау» и «сюда» и снова «ау». Если человек был жив – он его слышал и шел на зов. Выжило мало, большинство бросилось бежать, не глядя, и погибло в болоте, которое обнаружилось справа от тропинки, или от укусов змей, живущих вокруг болота, или…

Джейн мы тоже выловили из этой зловонной жижи – она не бежала, просто в трясину попала девочка, та самая Жанна, которую мы подобрали под Аталетой, и конечно Джейн полезла на помощь. Я швырнул в болото Тиал, взял ее за ноги, так что она смогла ухватить за руку Джейн. Второй рукой Джейн держала девчонку. Ну не было у меня времени рубить шест, потому я и использовал вместо шеста Тиал, в конце концов, Старик ведь переходил как-то по мне через трясину… Но Тиал обиделась, тем более, что смыть грязь было нечем, Джейн обиделась из-за Тиал, и в результате мы с Роджером могли сколько угодно упражняться под руководством Кирка в языке гномов.

Кроме меня, Тиал, Джейн, Кирка и Роджера, переживших «голоса» относительно легко, у нас было на попечении человек пятнадцать. Из них хоть какую-то помощь в бою могла оказать Шейла, ее способность поразить из лука любую цель, и это на второй-то день обучения, вызывала изумление. Вот только боевой лук, взятый нами в качестве трофея у гоблинов, был для нее туговат, так что на натягивание тетивы уходило слишком много времени. Зато она умела стрелять на слух, и подстрелила ночью парочку вомбатов, иначе к утру мы бы еще кого-нибудь недосчитались. В числе прочих было пятеро мужчин и восемь женщин.

– Жанна и Тиал, похоже, подружились, – заметил Роджер. Он уже научился разговаривать на ходу, после того, как я взвалил ему на плечи четыре рюкзака. В свои четырнадцать лет мальчишка не отличался особой силой, и хоть и получил коричневый пояс по каратэ, там на «Земле», но в основном за счет техники. Теперь же, по словам Джейн, я «издевался над ребенком как только мог». Ребенок не возражал, похоже, после тех двух случаев – на озере и с «голосами», он уверовал в своего учителя и был готов своротить горы. Это было хорошо, я наверное не сумел бы в случае чего пустить в ход палку, как не задумываясь сделал бы мой наставник.

– Странного мало, – возразил я, – в конце концов, обе они – еще дети.

Со стороны Джейн донесся сдавленный смешок, но реплики не последовало. Ну и хорошо. Жанна и эльфийка действительно стали неразлучны, и – что вызывало во мне двойственные чувства – некоторые из показанных Тиал трюков с травами и заговорами Жанна могла воспроизвести. Я очень много времени потратил, пытаясь от нее добиться, что же она такое чувствовала в этот момент, и о чем думала. Тщетно. Я пытался изображать из себя примерного ученика, проникаться гордостью за то, что Тиал доверила мне свои знания, даже воображал себя маленькой девочкой – но заживить словом пустячную ссадину не мог.

К полудню четвертого дня мы достигли Слияния, места, где два истока Риры соединялись в один, давая начало крупнейшей на западном побережье Континента реке.

– Послезавтра мы дойдем до Стены, – заметила Тиал.

– Если повезет… – добавила она подумав.

– Ха! – Кирк не боялся Стены, разделявшей, согласно легенде, владения добра и зла в этом лесу. Напротив, он мечтал ознакомиться с этим произведением древних зодчих. Дайте гному возможность изучить чужую постройку, и вы получите счастливого гнома, если, конечно, построено на совесть. В противном случае вы получите гнома возмущенного, гнома брызжущего слюной, и даже – гнома иронического, как бывало тогда, когда упоминалась архитектура Аталеты, или скажем, то, что понастроили у себя тимманцы.

– Если эта стена действительно делит джунгли пополам, – сказал я, – то как же мы через нее переберемся?

– Не через, – ответила Тиал. – Сквозь.

– ?…

– Для того, чтобы эта река могла спокойно течь своим путем, в стене сделан проход, – пояснила девушка. – Если долго нет дождей, а сейчас именно такое время, то река мелеет, и мы можем пройти по обнажившейся части дна.

– А если пойдут дожди?

– Здесь? В это время года здесь дожди – редкость.

– Ясно… Скажи, Тиал, а правда, что где-то в этих краях находится Забытый Город?

Ответом мне было два удивленных взгляда. Чего-то я опять сморозил некстати…

– Что случилось? – поинтересовался я.

– Но Том…

– Да говорите же!

– Послать человека искать Забытый Город, это все равно, что послать его за концом радуги, – мрачно сказал гном. – Никакого Забытого Города нет.

– Мы думали, ты знаешь, – извиняющимся тоном сказала Тиал.

– Значит, мое проклятие…

– Навсегда.

– Ну и ладно, – я пожал плечами. – Какая разница? Вон они, – я показал назад, через плечо, – тоже заперты в вашем мире, и безо всякого проклятия.

– А ведь верно! – удивился Кирк. – Пропало хорошее проклятие. Для него что домой попасть, что кусок Луны откусить… Все едино. – Гном расхохотался, не надо мной, полагаю, а над растяпой Зиртом, не сумевшим даже проклясть меня по-человечески.

Тиал молчала, ей, похоже, было меня жалко.

– Поговорим теперь на твоем языке, Кирк, – предложил я.

Стена… Это было покруче, чем Великая Китайская Стена, хотя и короче, если судить по составленной нами карте. Когда мои спутники, в основном Тиал, упоминали Стену, в голове у меня возникала картинка из букваря, этакая оплетенная плющом декоративная стенка, сложенная из красного кирпича, и высотой метра два. Действительность смеялась над моими представлениями. Я стоял под самым высоким сооружением, которое когда-либо видел, включая небоскребы Нью-Йорка. Я смотрел вверх, и мне становилось плохо, казалось, что эта невообразимая уходящая в облака плоскость падает, и сейчас сомнет незначительную букашку… Меня.