— Чем ты тут занимаешься? — раздался голос Мамору.
Я украдкой выглянула из-за компьютера и тут же была захвачена в плен сильных рук. Меня самым наглым образом повалили на кровать. Губы Мори прошлись по шее, разжигая внутри меня пожар. Мужчина был мокрый после душа и притом единственное, что разделяло наши тела, это тонкая ткань его рубашки на мне и полотенце на его бедрах.
— Мори, прекрати, сейчас должен прийти Шиндо, — задыхаясь, прошептала я.
— У нас есть еще полчаса. Я тебя не любил целых полдня. Это так больно.
— Господин Мамору, что вы делаете, — я попыталась убрать его руки с пуговиц рубашки, но они упали плетьми, стоило ему обнажить мою грудь и припасть к ней губами.
— Люблю свою женщину.
— Мне еще надо накраситься, — промелькнула у меня здравая мысль. Последняя, перед волной страсти.
Спустя 40 минут.
— Все, я готова, — я отвернулась от зеркала и уставилась на неодетого жениха. — Ты чего сидишь?
— На тебя любуюсь, — парень и правда положил подбородок на руки и рассматривал меня в обтягивающем платье. В зеркале виднелся даже чуть увеличившийся животик.
— Так, насладился зрелищем? А теперь одеваться. Ты вообще как такое положение дел намерен объяснять согрупникам.
— Мы же не дети, — Мори опасной кошкой скользнул ко мне, и я очутилась в его объятиях. — А я никогда не жаловался на их непонятливость. Притом они тоже не монахи.
Мори наклонился, чтобы меня поцеловать, но не успел, в дверь постучали.
— Вот видишь, — я не могла не усмехнуться, — я тебе говорила. Иди, одевайся, горе мое, а я пойду, открою.
Однако вместо спешивших на репетицию Шиндо и Такеру я обнаружила на пороге взвинченного до предела Хикару.
— Что случилось? — я отпрыгнула от двери, посторонившись разозленного парня.
— Этот идиот! Этот чертов ублюдок! Нафига он вообще с нами поехал, если хотел так себя вести. Элисс, как я хочу его придушить, сжать его тонкую шейку и с хрустом свернуть.
— Да кто тебя так разозлил? — я присела на корточки перед съехавшим на пол мужчиной. — Объясни по — порядку.
— Этот мальчишка. Мой братец. И почему мама не сделала аборт, тогда я сберег бы очень много своих нервов.
— Я принесу тебе успокоительное, — вздохнула я. — Не дело так нервничать перед репетицией.
— Лучше виски, — надулся Хикару, видимо обидевшись на весь белый свет.
— Еще чего, — я всплеснула руками, поднявшись. — Не хватало, чтобы ты завалился в клуб в стельку пьяный.
— Что у вас случилось? — я отвела взгляд от расположившегося на полу певца, увидев привалившегося к косяку жениха. Мамору был одет в черные брюки, такую же однотонную шелковую рубашку и в белоснежный кардиган. Волосы до сих пор были растрепаны, но выглядел он сногсшибательно, хоть и без носков.
— Эх, парни, парни, — покачала я головой. — Кто еще из нас слабый пол… Мори, надень носки, скоро зайдут мальчишки. Хикару, хватит буянить, пошли, налью валерьянки.
— Мамочка выискалась, — заявили хором они.
— В темпе мальчики, в темпе!
Когда все привели себя в порядок, собрались и вообще стали адекватны, Хикару рассказал что случилось. Оказывается, братья поссорились из-за прогулки. Хикару нужно было на репетицию, а Акира не хотел сидеть в номере один, но и с братом ехать тоже. Поэтому он решил погулять. Старший пробовал ему запретить, в итоге они наорали друг на друга и Акира ушел, хлопнув дверью, не забыв предварительно взять кредитку. Теперь Хикару изводился из-за этого "ребенка" и не находил себе места. Заверив его, что все образуется и мальчишка никуда не денется, мы приехали спокойно в клуб, где должна была проходить репетиция.
Таня Петербужцева
Этот её Ваня оказался сущим ублюдком! Это ведь надо почти принародно заявить, что его девушка — шлюха. Да она, между прочим, еще не разу… с парнем не была. Нет, конечно, целовалась, но дальше не пускала. А вот Ваня в душу запал. Блондин, высокий с голубыми глазами цвета неба, хотя в этом уже Таня не была уверена, скорее они напоминали лед, чем летний небосвод. Аристократические черты лица. Около него вилось столько девчонок, что Таня терялась на их фоне. Неприметная шатенка с одной светлой прядкой в челке, вечно одетая в футболку и джинсы с кроссовками. Но он почему-то выбрал её. Сказать что она была счастлива? Первый момент ей хотелось прыгать до потолка, а потом, когда она лучше узнала его, ей безумно захотелось разбить ему лицо чем-нибудь тяжелым.
Напиться, лучше сейчас ни о чем не думать и напиться. Еще светло, клубы не открыты, а вот бар неподалеку гостеприимно распахнул свои двери. Она со всех ног побежала туда, словно влекомая некой мистической силой. Стойка была свободная, поэтому она уселась за неё и почти сразу же заказала у бармена водку. Тот смерил её оценивающим взглядом, но девушка выложила перед ним сотню, и ему ничего не оставалось делать, кроме как налить спиртное в маленькую стопочку. Она выпила её залпом, горло обожгло, а потом и желудок. Как могут парни пить такую дрянь? Вторая стопка встала поперек горла. Татьяна заказала пива. Однако стоило бутылке очутиться около неё, как она беспардонно уехала куда-то вправо. Таня оглянулась. Рядом с ней сидел молодой черноволосый азиат и внаглую пил заказанное ею пиво!
— Отдай! — она потянулась за бутылкой, чуть не упав с табурета. Однако парень помотал головой. — Черт тебя дери! Бармен еще!
Но и вторая, и третья бутылка уплыли к парню. Таня свирепела. Да что он себе позволяет! Однако стоило ей лишь попытаться встать (пол при этом предательски поехал вниз), как она была усажена твердой рукой обратно. По нос ей подсунули стакан с апельсиновым соком. Девушка скривилась. Она тут беду запивает, а ей ЭТО наливают.
— Еще водки, — вздохнула она.
