Затем он обошел парня на веранде, открыл сетчатую дверь и захлопнул за собой.

Оставшийся вздохнул и проворчал:

– Тупой ублюдок…

Он допил пиво, бросил пустую бутылку в кусты и поднялся. Кейд сумел заметить, что незнакомец высокий и крупный. Ростом под метр девяносто и весом больше ста килограммов. Застыв как статуя, агент дождался, пока мужик уйдет в дом, и только потом покинул свое укрытие.

По пути назад на пляж в голове проносилось множество мыслей. Под «грузом» они могли подразумевать что угодно: антиквариат, сигары, оружие… Вопрос в другом: если они контрабандой провозят товары на Ямайку и с Ямайки, то какого забыли на курорте для свингеров?

И тут Кейд вспомнил слова Марио, что персонал разбирается с поссорившимися гостями, и остановился.

Ревнивый любовник, пара, расставшаяся, потому что один из них слишком заигрался, и дело зашло чересчур далеко… Не все отношения выдержат такое испытание. И измену даже с согласия партнера не всякий мужчина и не всякая женщина способны простить. И вот такой курорт, где парочки часто ссорятся, скандалят, иногда даже вызывают полицию, чтобы разобраться с подобными ситуациями и другими эмоциональными вспышками, просто идеальное место для товаров с черного рынка – никому и в голову не придет их тут искать.

Может, Эйвери права, им следует пообщаться с мальчиком на побегушках, но Кейд не собирался вмешивать сюда свою спутницу. Пока что не стоит ее волновать и сообщать о своих подозрениях.

– Ладно, я готова, жаль только не взяла с собой шаль. Тут такой низкий вырез.

Глубоко вздохнув для храбрости, Эйвери зашла в комнату и остановилась. Пусто.

– Кейд?

Она посмотрела на бар, потом, стуча каблучками по плитке, вышла во дворик. Теплый ветерок взъерошил волосы. Вода сияла под полумесяцем как тысячи бриллиантов, тени легли на песок, но Кейда нигде не было.

Нахмурившись, Эйвери вернулась в номер, подошла к бару и заметила записку.

«Пошел кое-что проверить. Скоро вернусь. Дождись меня».

Ее охватило разочарование. И хотя сапфирового цвета платье, что выбрали Кейд и специалист по изменению внешности, было чересчур коротким, обтягивающим, а также с вырезом гораздо ниже, чем хотелось бы, в глубине души Эйвери мечтала увидеть реакцию «мужа» на ее внешность.

– Эйвери, черт тебя возьми! Да плевать на его реакцию! – пробормотала она.

Злясь на себя, актриса прошла к бару, открыла маленький холодильник и взяла пиво. Откупорив банку, сделала большой глоток, но так ни черта и не успокоилась и тяжело вздохнула.

– Мелоди, – произнесла она вслух, надеясь, что это поубивает чертовых бабочек в животе. – Ты делаешь это, чтобы найти Мелоди.

– В таком сексуальном платье следует пить шампанское, а не пиво.

Изумленная Эйвери обернулась и увидела, что Кейд стоит у входа во дворик, одетый в свободные льняные штаны и бледно-желтую рубашку на пуговицах с коротким рукавом, которая подчеркивала мышцы его груди, размах плеч и интересную татуировку на руке. Взъерошенные волосы, невероятно черные глаза и тень щетины у самого шрама снова растревожили тех самых бабочек.

– Я… где ты пропадал?

Он подошел, осторожно забрал у нее бутылку пива и поставил на мраморную стойку. От чистого мускусного с легкой ноткой кожи и специй аромата у Эйвери чуть не подогнулись колени.

Ее «муж» молча достал из маленького холодильника бутылку шампанского «Cristal» и снял металлический ободок вокруг пробки.

– Кейд?

Он внимательно сверлил ее взглядом темных глаз, как тогда, в вестибюле «Эгиды». Только на этот раз не ледяным и оценивающим, а полным жара, который согревал ее тело сильнее и сильнее.

Кейд очень изменился за эти годы. Посуровел и огрубел, стал намного опаснее. Но при виде него сердцебиение Эвы ускорялось, а каждая клеточка словно пробуждалась от долгой спячки.

С хлопком вытащив пробку, Кейд налил пузырящуюся жидкость в бокал из-под стойки и протянул Эйвери.

– Выпей.

– А ты не будешь? – Она взяла напиток и попыталась не показать, что от одного прикосновения его пальцев кожу словно электрическим зарядом опалило.

– Мне кажется, тебе это больше надо. Хочу, чтобы ты чуточку расслабилась, когда мы пойдем на ужин. – Уголок его губ приподнялся в полуулыбке, которая вечно вытворяла черт знает что с ее пульсом. – И не выдала нас.

Волнение и возбуждение скрутили желудок. Кейд пожирал ее глазами, словно задумал что-то еще, но она верила: он здесь только чтобы помочь найти Мелоди. В противном случае Эйвери просто сойдет с ума.

Она медленно поднесла бокал к губам и глотнула. Насыщенная газированная жидкость легко пошла в горло. И, боже, ей и правда это нужно. Но не потому, что она что-то видела на курорте – Эйвери уже свыклась, что придется лицезреть невиданное. Алкоголь ей необходим потому, что близость Кейда заставляла ее сомневаться в принятых ею и связанных с ним решениях.

Она машинально выпила полбокала, прежде чем поняла, что ее спутник прислонился к стойке бара и лукаво глядит на нее. Опустив фужер, Эйвери спросила:

– Ты не пьешь, потому что теоретически на задании?

Он улыбнулся шире, и глаза засияли:

– Нет.

Односложный ответ, и неизвестно, что Кейд имел в виду. Сегодня мистер Темный и Загадочный снова принялся за игры.

– Ты вообще не пьешь?

Он покачал головой.

– Почему?

– Алкоголь притупляет чувства.

Тут было что-то еще, но его пристальный и такой жутко интимный взгляд пугал и не располагал к вопросам. Глотнув еще шампанского, Эйвери прошла в гостиную в поисках газировки.

– Откуда у тебя на руке татуировка?

Эйвери никак не могла позабыть эти свиток и розу. Четкость рисунка была просто поразительной.

– В тату-салоне «Офигенные наколки», возле Вегаса. Мы с владельцем давние приятели.

Изумленная Эйвери оглянулась через плечо:

– Ты знаком с Рашем Мерриком? Откуда?

Кейд усмехнулся и отодвинулся от стойки.

– Слышала о нем, да? Этот прохвост был никем, а сейчас только посмотри на него.

Раш Меррик – один из лучших мастеров тату в США. Его работы попали в национальные журналы, а несколько друзей Эйвери сейчас дожидались своей очереди, чтобы попасть на прием к талантливому художнику.

– У него в клиентах есть несколько знаменитостей.

Блэквел подкрался к ней как кот, и сердечко Эйвери опять забилось.

– Я служил в Афганистане. Однажды мы патрулировали территорию и проходили через разрушенную бомбами деревеньку. Там жили несколько наших осведомителей, а американцы помогли отстроить школу, разрушенную Талибаном. Похоже, талибам это не понравилось.

– Ужасно.

– Да, ужасно. – Кейд выглянул в окно и на мгновение, его взгляд помрачнел от воспоминаний. – Я даже не знаю, как так случилось, но парень из моего отряда наступил на мину. Полетела шрапнель.

Нам повезло: никого не убило, но ранило нескольких солдат. Металлический осколок обжог мне руку.

Даже после заживления видок был еще тот.

Блэквел опять повернулся к Эйвери, но теперь его взгляд прояснился. Она задумалась, что он видел и пережил за океаном, и как его это изменило.

– Примерно год спустя я проводил отпуск в Вегасе с приятелями. И, как обычно в этом городе, одно, другое, третье, и мы попали в небольшой тату-салон. Там работал Меррик. Тогда он был никем – обычный парень, – но даже пьяный в стельку от текилы я заметил, что у него есть талант. Сделав татуировки, мы забрали его с собой и напоили до чертиков.

Кейд улыбнулся, все больше напоминая знакомого ей юношу, а не мужчину, каким стал.

– Уверен, Меррик после той ночки больше не пьет. И если мне хочется обзавестись новой татуировкой, то его двери для меня всегда открыты.

Кейд стоял в нескольких шагах от Эйвери у окон, и она ощущала исходящий от него жар.

Интересно, чувствует ли он ее тепло? Блэквел поднял руку, демонстрируя линии и краски.

– Иди сюда, взгляни.

Эйвери медленно подошла и затаила дыхание. Линии текли и струились, словно на холсте. Цвета смешивались, добавляя рисунку глубины и загадки.