Маретти не нужно было приглашать дважды. Единственное, в чем он хотел быть уверен…

- Обещай, что не будешь жалеть об этом завтра, - томным и севшим от возбуждения голосом сказал мужчина.

- Обещай, что сделаешь все, чтобы я не пожалела, - улыбнувшись, прошептала Лера.

- Обещаю, - это было последнее, что он сказал прежде, чем привлечь девушку к себе.

Освободившись от отделявших их друг от друга одежды, Даниэле на секунду остановился, жадно оглядывая обнаженное тело лежавшей рядом с ним девушки:

- Ты же богиня! Настоящая римская богиня…..

- Это может подождать, а я нет! – только и промолвила девушка и потянула мужчину к себе.

Маретти все понял и больше не сказал ни слова. Не торопясь, смакуя каждое прикосновение, он покрывал все тело Леры поцелуями. Не осталось ни одного сантиметра, который мужчина не попробовал бы на вкус. Ее набухшая грудь и затвердевшие соски требовали немедленных ласк, и итальянец не заставил себя ждать. Жадно прильнув к ней, он стал описывать языком круги вокруг нежного ореола. А когда втянул сосок в себя, Лера застонала, побуждая его к дальнейшим действиям. Его рука скользнула ниже к животу, а затем еще ниже. Пальцы Даниэле легко и нежно раздвинули складки женского естества, что привело девушку в неописуемый восторг.

«Ты моя! Ты наконец моя!» - повторял про себя мужчина, даря наслаждение им обоим. А Лера словно таяла в его объятиях, моля только об одном, чтобы он не останавливался. «Никогда!» - добавляла она себе.

Лишь дождавшись, когда Лера терпеть была больше не в силах, вошел в нее одним резким движением и замер. Лера тут же содрогнулась и ахнула, достигнув первого оргазма. Дальше Даниэле действовал медленно, все глубже и глубже погружаясь в нее. Лера отвечала на каждое движение, изгибаясь под ним и распаляя этим мужчину все больше. Маретти стал двигаться быстрее, приближая их к высшему наслаждению. По поведению Леры было понятно, что тот на верном пути, и когда девушка вонзилась ногтями в его спину, Даниэле последний раз вошел в нее на всю глубину женского лоно, доведя до пика их обоих.

- Божественно! – воскликнула изможденная Лера

Они лежали на полу и молчали. Им и не нужно было ничего говорить. Оба понимали, что теперь их жизнь изменится.

«Только бы это не кончилось», - одновременно подумали молодые люди.

Лежа в объятиях и наслаждаясь приятной негой после того, как они только что несколько раз подарили блаженство друг другу, Даниэле вдруг сказал, перебирая локоны Леры.

- Знаешь, я не хочу говорить о семье, потому что не хочу вспоминать их предательства.

Лера была тронута, что Даниэле начал раскрываться перед ней. Ей не хотелось прерывать его. Освещенный только лунным светом, он лежал обнаженный, красивый, сексуальный, нежный и ранимый в ее объятиях, и рассказывал то, что занимало его. Девушка молчала, боясь проронить хоть звук. Как бы она ни хотела, а этот «незнакомец» стал центром ее жизни, и «разве наступит такой день, когда будет по-другому?»

- Предал не друг, и не враг, а брат и моя невеста, - печально продолжал итальянец. - В 25 лет я был полон жизни и желания работать. Я не хотел трудиться на благо семьи Маретти. Я хотел свое дело. На тот момент мы были уже помолвлены с Кармен несколько месяцев. Знакомы мы с ней были с самого детства, наши отцы дружили и их связывал еще кое-какой бизнес. Когда мы сошлись с Кармен, папа был счастливейшим человеком на земле. Я думал, он рад за меня, но самом деле был рад за объединение двух семей. После окончания университета я сразу сказал невесте, что уеду куда-нибудь из Италии и буду начинать с самого начала. Кармен поддержала меня. Сказала, что дождется и, когда я встану на ноги, поедет за мной хоть на край света.

Даниэле сделал паузу.

- Я поверил ей и уехал в Германию. Я и подумать не мог, что она предаст меня! Да еще и с самым близким мне человеком, - Лера услышала горечь в его голосе. – Понимаешь, мы с братом всегда были едины, кроме того, что касалось женщин. Так получалось, что меня интересовали девушки, недоступные мне, которым больше нравился Меркуцио - старший сын, наследник, красавец. Я огорчался, но никогда не злился на него, что сделаешь, он действительно хорош! – пожал плечами Даниэле. – Она была завидная невеста: красивая, богатая, из хорошей семьи. Заполучить ее хотел любой мужчина в Италии, - он повернулся к Лере, глаза его блестели, и девушка не удержалась:

- Ты… ты любил ее?

- Ты бы назвала ее одной из моих «фарфоровых кукол», и я бы согласился сейчас, - улыбнулся итальянец, - но тогда я был счастлив. Счастлив и удивлен, почему я, а не Меркуцио. Почему она выбрала меня? Мне казалось, что я люблю… Все время я тогда проводил в Германии, пытаясь заработать и купить нам с Кармен дом. Когда меня первый раз повысили и прибавили зарплату, я был так рад, что взял билет на первый же рейс в Италию, чтобы лично сообщить эту новость своей почти жене. И… застал ее в постели с… другим! – на этих словах он помрачнел и запнулся.

- с… Меркуцио? – тихо спросила девушка, и Даниэле лишь кивнул ей в ответ. - Боже, Дани! – повинуясь своим эмоциям, Лера обняла мужчину, такого беззащитного в данный момент…

- Нет, ты не поняла, - Даниэле мягко убрал ее руки, - я был зол, я злился все это время, проклиная Меркуцио. Но уже давно понимал, что к Кармен была вовсе не любовь, быть может, гордость, что такая девушка будет моей. И, когда они меня предали, они задели ее, а не сердце. Теперь я полностью уверен, что никогда не любил! – заявил это итальянец, глядя прямо в глаза Леры.

- Никогда… - нерешительно то ли спросила, то ли повторила она.

- До этого времени, - только и произнес Даниэле, прежде чем запечатлеть нежный поцелуй на губах девушки.

Один поцелуй сменил другой, потом третий, пока их тела снова не сплелись, принося долгожданное наслаждение друг другу. Даниэле был очень внимательным и нежным любовником, что производило впечатление на девушку, которая старалась ни в чем не уступать своему мужчине. Свою благодарность Лера демонстрировала с особой любовью, доводя Даниэля до изнеможения. Они никак не могли насытиться друг другом, словно изголодавшиеся по любви. И на самом деле так оно и было. Нет, они не занимались сексом, они любили друг друга всем сердцем и пытались показать это всеми возможными и невозможными способами. Только под утро молодые люди, выбившись из сил, уснули, не расцепляя объятий .

- Не отпускай меня, Дани, - в полусне прошептала Лера

- Не отпущу, - словно эхом отозвался в ее голове такой любимый голос

«Теперь, никогда не отпущу, - добавил про себя Даниэле и, зарывшись лицом в ее волосы, прошептал, - никогда», - и только сильнее прижал девушку к себе.

Проснулись они рано, так как их домик совершенно непригоден для ночлега в середине мая без предварительной протопки и теплых одеял.

- Наверное, теперь моя очередь рассказать тебе все, - улыбнулась Лера, поняв, что Даниэле проснулся.

Девушка лишь немного подремала, а все остальное время наслаждалась видом «римского бога», в объятиях которого пребывала. Эта ночь была самой счастливой в ее жизни. А произошедшее самым невероятным и самым восхитительным. Пока Даниэле предавался сну, девушка думала о том, как она сможет жить без него. А жить без него придется, потому что он все равно уедет и вряд ли позовет ее, да еще и с Полиной с собой. Но она ни о чем не жалела. И, по совету сестры, сдалась на волю судьбе.

- Я люблю тебя! Боже, как же сильно я тебя люблю! - немного с грустью пробормотала девушка, что и послужило пробуждением ее спутника.

- Если не хочешь, можешь не рассказывать, - Даниэле дотронулся до ее губ указательным пальцем, - мне достаточно того, что ты больше не любишь его, - ласково прошептал итальянец. Но это было не правдой. Он не хотел давить на Леру, но и тайну ее развода, несомненно, хотел знать.

- Я хочу рассказать, - настаивала девушка, - я думаю, что после сегодняшней ночи не должно быть тайн между нами. Хотя бы до тех пор, пока мы вместе.