— Нож ведь стальной, — заметил Краф. — А древняя магия вполне может отторгать железо.

Тут и Джаг вспомнил об этом. Железо и сделанные из него вещи были несовместимы с магией. Именно поэтому волшебные мечи, упоминавшиеся в стольких романах в крыле Хральбомма, не могли существовать. Железо и магию объединить было сложно, а если это и удавалось сделать, то крайне ненадолго.

«Ну, — подумал двеллер, — если камни отвергают железо, это еще одно доказательство того, что они и в самом деле древние».

— И долго вы собираетесь на них пялиться? — с укоризной осведомился волшебник. — Вижу, без меня вам не обойтись.

Рейшо осторожно потянулся за парящими в воздухе камнями. Похоже, он дотронулся до них, потому что камни внезапно изменили положение. Но когда молодой матрос сжал пальцы, они прошли сквозь камни, которые продолжали парить на прежнем месте.

— Да я ведь их уже схватил вроде! — огорченно воскликнул Рейшо.

Он предпринял еще одну попытку, но результат не слишком отличался от предыдущего — разве что камни теперь стали вращаться в другую сторону.

Стены здания снова сотрясла сильная дрожь. По лестнице туннеля внезапно начала стекать вода, и Джаг решил было, что заклятие, удерживающее ее, ослабело, но после первого ручейка ничего больше не последовало.

— Надо спешить, — произнес Краф; в голосе волшебника слышалось крайнее напряжение.

— Именно это явление помешало Великому магистру, — сказал двеллер. — Он добрался до этого места, увидел камни, но забрать их с собой не смог.

Когда Джаг переводил те страницы дневника Великого магистра, где описывался этот случай, он не понимал, как такое могло случиться; и вот теперь это происходило на его собственных глазах.

— Дай-ка я попробую, — сказал двеллер другу и протянул руку к камням.

Ощущение было такое, будто они проскальзывают у него сквозь пальцы, подобно холодному туману в горах. Он попытался ухватить камни еще раз, более внимательно наблюдая за тем, что происходит, и убедился, что он не промахивается мимо камней, а пальцы его проходят сквозь них, будто это не настоящие камни, а фантомы, созданные игрой света.

— Ну, что там у тебя? — нетерпеливо осведомился Краф.

— Я не могу схватить камни, — сообщил Джаг. — То есть сжать руку я могу, но они проходят у меня сквозь пальцы. Я их чувствую, ощущаю, какие они холодные, но вот схватить их не получается.

— Может, это просто иллюзия, — предположила Джессалин. — Путь сюда был усеян ловушками; хорошо еще, что большая их часть уже не действовала, но кто сказал, что эти камни и есть та часть Книги Времени, которой, по нашему предположению, полагается здесь находиться? Они могут быть всего лишь частью ловушки, установленной здесь много лет назад.

— Нет, — покачал головой двеллер, — здесь не может быть ошибки. Великий магистр дал на этот счет совершенно определенные указания.

Он почувствовал, как холод камней то чувствуется, то перестает ощущаться ладонями. Сосредоточившись на этом явлении, Джаг попытался осознать его сущность.

«Это вроде замка с секретом, — сказал он себе. — Нужно действовать на ощупь. Ну вот. Почти готово. Нет, погодите, погодите. Они вибрируют и, похоже, с каким-то определенным ритмом».

Теперь двеллер попытался более внимательно вслушаться в музыку камней. Они стали в его руке еще более осязаемыми, и ощущение физического присутствия каждый раз длилось все дольше и дольше.

Внезапно Краф упал навзничь; очевидно, у старого волшебника больше не хватило сил удерживать водную стихию. И сразу же послышалось клокотание несущегося вниз по туннелю потока.

Как раз в тот момент, когда двеллер наконец полностью уловил музыкальную фразу синих камней, раздался оглушительный грохот, и сознание Джага поглотила кромешная тьма.

КОГДА ДЖАГ открыл глаза, он увидел, что находится на узкой тропе, серпантином вьющейся по горе, вершина которой скрывалась в облаках. Он огляделся вокруг — взглянул на огромную каменную стену, возвышающуюся слева, на крутой обрыв справа, потом вперед на тропу в направлении, в котором он, похоже, шел, и назад, туда, откуда, судя по всему, пришел.

А куда же делись Краф, Рейшо, Кобнер и Джессалин, спросил себя двеллер. И почему он не помнит, как поднимался в гору?

Куда бы Джаг ни посмотрел, его взгляд натыкался лишь на серые облака. Он не мог определить, высоко ли поднялся в гору и далеко ли еще до ее вершины.

— Краф? — несмело окликнул двеллер и тут же вспомнил, как в коридор хлынула масса воды. Силы старого волшебника, без всякого сомнения, иссякли. Он повысил голос: — Краф!

Голос его затерялся в царящей вокруг тьме, даже эха не было слышно.

«Думай, Джаг. Ты сможешь в этом разобраться. В Хранилище Всех Известных Знаний тебя учил рассуждать лучший из когда-либо руководивших им Великих магистров».

Тут двеллер увидел, немало тому удивившись, что он одет в мантию библиотекаря первого уровня. Куда делась его одежда? Он никогда бы не стал носить эту мантию вне Рассветных Пустошей. Далее Джаг обнаружил, что одежда на нем совершенно сухая.

Сколько времени прошло с тех пор, как упал обессилевший Краф? Тут сознание двеллера заволокло тревогой.

«Неужели я умер? Значит, вот так и выглядит смерть?»

— Ты не умер, библиотекарь Джаг, — произнес негромкий приятный голос.

Двеллер обернулся и обнаружил, что на дороге он все-таки не один, хоть и не представлял, как умудрился не заметить до сих пор стоящее перед ним существо. Наверное, оно шагнуло на дорогу из-за пелены туч. Ну конечно, откуда же еще оно могло взяться?

Существо это, напоминавшее богомола, размером было со взрослого человека. Оно стояло на четырех задних ногах, а две передние скрестило на груди. Тело у него было тонкое, покрытое ярко-зеленым панцирем с налетом пятнистого пурпура. Настолько тонкое, что казалось хрупким, хотя его защищал панцирь наподобие лат. Голова странного создания походила на треугольник со щелкой рта и двумя выпуклыми глазами. Над ними торчали усики, которые постоянно подергивались, будто ощупывая воздух.

— Кто ты? — спросил Джаг, попятившись от необыкновенного существа. Совсем рядом с ним был обрыв, и дальше отступать было некуда.

— Твой проводник.

— Проводник?

— Вот именно.

— А куда ты собираешься меня проводить?

— Туда, куда ты захочешь попасть, библиотекарь Джаг.

То, что существо еще не попыталось напасть на него, двеллера слегка успокоило.

— Где мои друзья?

— Они все еще в том здании.

— Я хотел бы вернуться туда.

— Ты уже там, — сказало существо.

— Что за ерунду ты говоришь? — возразил Джаг. — Ясно же видно, что я здесь, где бы это «здесь» ни находилось, и оно совершенно не напоминает «там», где я был, как мне кажется, только что.

— И там тоже, — спокойно и рассудительно ответило удивительное существо.

Двеллер моргнул и вдруг понял, что снова оказался в подземелье и смотрит на то, как Краф шатается и падает, а вода мчится по туннелю, заливая зал, в котором они находились. В углублении перед ним все еще висели, застыв, два синих камня, и он впервые почувствовал, что холодок, исходящий от их поверхностей, не исчезает. Он сжал кулак, но опять почувствовал лишь, как камни проходят у него сквозь пальцы. Когда Джаг еще раз моргнул, то увидел, что по-прежнему стоит на вершине горы перед напоминавшим ему богомола существом.

— Здесь, — сказал богомол, — время изменчиво, и для него не существует правил. Или, вернее, для него действительны все правила сразу. Ты здесь и одновременно ты там.

— Я не понимаю…

— Конечно не понимаешь. Для этого ты здесь и находишься — чтобы со временем понять.

Со временем? Эти два слова не могли не навести двеллера на размышления об их значении в данном контексте. Означали ли они, что он скоро все это поймет, если будет время (хотя с учетом нынешних обстоятельств он в этом сомневался)? Или странное существо имело в виду, что он оказался здесь, чтобы вовремя понять и предотвратить нечто ужасное (например, хлынувшую в подземелье воду, которая послужит, несомненно, причиной их гибели)?