Краф покачал головой.

— Не пора ли нам продолжить путь?

— Сейчас пойдем. — Джаг махнул рукой в сторону Одежного района. — И вы прекрасно видите, что здесь все устроено почти столь же целесообразно. Поэтому в Имарише царят мир и процветание. Не хватает только школы или библиотеки, где могли бы учиться дети. Можешь себе представить, чего эти люди могли бы добиться, если бы хоть какая-то часть из них получила образование?

— Не могу.

Однако во взгляде старого волшебника, обращенном на Одежный район, без труда можно было прочитать нечто напоминающее интерес.

— Представьте себе только… Представьте здесь, — двеллер махнул рукой, — библиотеку и школы. Имариш является крупным торговым центром. Острова каждый день посещают сотни людей. Если подготовить достаточное количество учителей, они смогут ходить на кораблях и обучать их экипажи чтению. Когда будет создана новая библиотека, на островах получат развитие иные отрасли промышленности. Согласно пожеланиям заказчика, можно будет скопировать и получить в пользование любую книгу.

— И кто всем этим будет заниматься, позволь узнать, библиотекари?

— Сначала они, а потом и обученные переписчики. Именно так было до Переворота, я читал об этом.

Краф прикрыл глаза.

— Помню.

— И подобный порядок можно возродить снова, — воскликнул Джаг; излагая вслух свою мечту, он чувствовал немалое возбуждение. — А начать можно было бы с этого самого места.

— Возможно, возможно…

— Почему Древние решили поселить в Рассветных Пустошах двеллеров и поручить им заботу о Хранилище Всех Известных Знаний?

Джаг пристально посмотрел на волшебника, и на мгновение ему показалось, что на лице того промелькнуло смущение.

— Двеллеры сообразительны, — сказал Краф, — и, подчиняясь инстинкту, прежде всего стремятся спасти собственную шкуру. Обе эти черты крайне полезны для работы в Библиотеке.

— Двеллеры обычно еще и гордятся своей ленью, — отозвался Джаг без обиняков. — Им не хватает амбиций. Они делают только то, без чего точно уж не выжить. Я много раз это видел — в последний раз перед атакой на Рассветные Пустоши, когда Великий магистр противостоял городскому совету. В этом плавании, после похищения Великого магистра, после битвы в Дальних Доках, когда столько гномов и эльфов отдали свои жизни, защищая остров, а двеллеры в основном попрятались по своим домам, я вспомнил обо всем этом. Меня тошнит от того, что столь ответственное дело, как служба в Хранилище Всех Известных Знаний, было доверено двеллерам.

Джаг умолк, чувствуя комок в горле: ему больно было столь нелицеприятно отзываться о собственном народе.

Волшебник внимательно посмотрел на него и впервые поддержал разговор:

— И кому же, по-твоему, мы должны были поручить столь ответственное дело?

— Кто угодно справился бы с этим не хуже.

— Ты в самом деле так думаешь?

— Да.

— Тогда скажи мне, подмастерье, раз уж ты рассуждаешь о том, как люди здесь, в Имарише, станут учителями и библиотекарями. Ты ведь думаешь, что у них это получится?

— Думаю, да.

— Что именно получится?

— Да все, что угодно.

— Если занятие их увлечет, возможно. Но людям быстро может наскучить заниматься одним и тем же. Тебе никогда не приходило в голову, что я прожил достаточно долго, однако ты больше моего разбираешься в истории и литературе? Тебя это никогда не удивляло?

Двеллер задумался, вспоминая, что старый волшебник действительно зачастую выказывал незнание многих достаточно простых вещей, если ему не приходилось раньше сталкиваться с ними.

— В моем подчинении находится значительная магическая сила, — продолжал Краф, — а люди нередко путают могущество со знанием. Большинство волшебников не станут никого в этом разубеждать. Но мои знания достаточно ограниченны. Вик, да, кстати, и ты тоже, подмастерье, куда больше моего знаете о мире в целом. Мне никогда не хватало терпения на то, что не является предметом особого моего интереса. А двеллеры живут долго, обладают массой терпения и, как правило, неплохими мозгами.

Джаг смущенно вздохнул и невольно расправил плечи. Он готов был подвергнуть резкому осуждению собственный народ, но точка зрения Крафа не могла его не радовать, особенно потому, что высказана она была столь уважаемой личностью.

— Вспомни, — продолжал волшебник, — все библиотеки с материка были свезены в Рассветные Пустоши и брошены там — именно брошены, одной кучей, без всякого порядка. Ты можешь себе представить, как люди справились бы с задачей каталогизации этих книг — задачей, которая потребовала бы упорного кропотливого труда многих поколений?

— Дело далеко бы не ушло, — признал двеллер. — Людям на столь однообразное занятие не хватило бы терпения.

— Верно. Я сам в те первые дни редко бывал в Библиотеке. Все только и занимались тем, что разбирали эти огромные груды книг, изготавливали стеллажи, расставляли на них книги, снимали с них копии… — Краф покачал головой. — Мне это делать совершенно не хотелось. Даже позже меня раздражала необходимость искать у вас какую-нибудь книгу.

Он подергал себя за бороду.

— Какое-то время, хоть тогдашние библиотекари старались не обращать на это внимания, Хранилище Всех Известных Знаний прямо-таки кишело жабами и нигде нельзя было спрятаться от их жалобного кваканья, пока я не превратил их всех обратно в двеллеров.

Джаг тревожно задумался, не были ли эти слова намеком, но потом решил, что волшебник просто пытается быть с ним откровенным.

— А эльфы? — Краф вздохнул. — Ради Древних, ты хоть представляешь, что бы сделали эльфы, если бы кто-то предложил послать их в затхлые помещения возиться с книгами, чтобы защитить их от стихий? — Волшебник фыркнул. — Подобное совершенно немыслимо.

Двеллер знал, что и эти слова волшебника были правдой.

— Но ведь кое-кто из эльфов в Рассветных Пустошах научился читать.

Это выяснилось на том пресловутом заседании городского совета и почти всех потрясло до глубины души.

— Да, читать они, в общем-то, могут, — кивнул Краф, — но думаешь, они бы оказались способны выучить столько письменных и устных языков, сколько двеллеры?

— Не знаю.

— Зато я знаю: нет. А что, по-твоему, сделали бы гномы, если бы им в обязанность вменили заботиться о книгах?

Джаг почти сразу догадался, в чем, по их логике, была бы проблема.

— Они прежде всего стали бы думать, как создавать книги… менее хрупкие, что ли.

— А потом они бы создали из всех имеющихся книг одну, но большую, — согласился волшебник. — А копии с этого экземпляра делали бы молотом и зубилом, а не пером и чернилами. Можешь себе представить, сколько времени уходило бы на одну такую копию?

Да уж, усмехнулся про себя Джаг. И что произошло бы с записью и сохранением знаний, если бы не была изобретена бумага? Столько прекрасных рукописей никогда бы не появилось на свет. Гномьи книги, вырубленные в камне или созданные в виде переплетающихся частей обелиска, были сами по себе великолепны, и бумагу они для их создания использовать упорно отказывались.

— Нет, подмастерье, — подытожил свои слова Краф, — для работы в Библиотеке нужны именно такие создания, как двеллеры.

— Ну да, тем более что их легко себе подчинить.

— Их не заставляли подчиняться, — возразил волшебник. — Собственную безопасность и благополучие они получили взамен выполнения порученного им дела. Эти люди, — он глянул на Одежный район, — поступили так же.

Джаг посмотрел на Крафа, и внезапно его осенило.

— Вы хотите сказать, что мы не смогли бы добиться таких результатов, если бы каждая раса не сделала свой вклад в дело Библиотеки, так ведь?

— Так.

— И все равно это не помогло удержать тьму. Хранилище Всех Известных Знаний подверглось разрушению.

— Не помогло, подмастерье, — немного помолчав, отозвался волшебник. — Слишком много зла вырвалось в мир много лет назад. Но насчет Имариша ты прав, — добавил он с улыбкой. — Если мы переживем это приключение, здесь действительно будет отличное место для школы. И я помогу тебе все устроить. Нас вдвоем Вик редко когда был в состоянии переспорить, а уж когда правда была на нашей стороне, и вовсе ни разу.