Какие бы книги России сыны

создали про собственный опыт!

Но Бог, как известно, дарует штаны

тому, кто родился без жопы.

Я восхищён, мой друг Фома,

твоим божественным устройством:

кому Господь не дал ума,

тех наградил самодовольством.

А Божий гнев так часто слеп,

несправедлив так очевидно,

так беспричинен и нелеп,

что мне порой за Бога стыдно.

Познать наш мир – не означает ли

постичь Создателя его?

А этим вольно и нечаянно

мы посягаем на Него.

Жаль, натура Бога скуповата,

как торговка в мелочной палатке:

старость – бессердечная расплата

за года сердечной лихорадки.

По здравому, трезвому, злому суждению

Творец навсегда завещал молчаливо

бессилие – мудрости, страсть – заблуждению

и вечную смену прилива-отлива.

Может быть, разумней воздержаться,

мысленно затрагивая небо?

Бог на нас не может обижаться,

ибо Он тогда бы Богом не был.

Бог молчит совсем не из коварства,

просто у Него своя забота:

имя Его треплется так часто,

что Его замучила икота.

В чистилище – дымно, и вобла, и пена;

чистилище – вроде пивной:

душа, закурив, исцеляет степенно

похмелье от жизни земной.

Дьявол – не убогий совратитель,

стал он искушённей за века:

нынче гуманист он и мыслитель,

речь его светла и высока.

Едкий дым истории угарен

авторам крутых экспериментов:

Бог ревнив, безжалостен, коварен

и не переносит конкурентов.

Есть власти гнев и гнев Господень.

Из них которым я повержен?

Я от обоих несвободен,

но Богу – грех, что так несдержан.

Сейчас не бог любви, а бог познания

питает миллионов нищий дух,

и строит себе культовые здания,

и дарит муравьям крылатость мух.

Не дослужась до сытой пенсии,

я стану пить и внуков нянчить,

а также жалобными песнями

у Бога милостыню клянчить.

Вот ведь чудо: чистый атеизм

в годы, когда в космос брошен мост,

стал почти такой же атавизм,

как покров из шерсти или хвост.

В пылу любви ума затмение

овладевает нами всеми —

не это ль ясное знамение,

что Бог устраивает семьи?

Бог очень любит вдруг напомнить,

что всякий дар – лишь поручение,

которое чтобы исполнить,

нельзя не плыть против течения.

Земная не постыла мне морока,

не хочется пока ни в ад, ни в рай;

я, Господи, не выполнил урока,

и Ты меня зазря не призывай.

Всеведущ, вездесущ и всемогущ,

окутан голубыми небесами,

Господь на нас глядит из райских кущ

и думает: разъёбывайтесь сами.

Хотя и сладостен азарт

по сразу двум идти дорогам,

нельзя одной колодой карт

играть и с дьяволом, и с Богом.

Господь посеял нас, как огород,

но в зарослях растений, Им растимых,

мы делимся на множество пород,

частично вообще несовместимых.

На всё происходящее гляжу

и думаю: огнём оно гори;

но слишком из себя не выхожу,

поскольку царство Божие – внутри.

Тюрьма была отнюдь не раем,

но часто думал я, куря,

что, как известно, Бог – не фраер,

а значит, я сижу не зря.

Творец, лепя людей со скуки,

бывал порою скуповат,

и что частично вышли суки,

Он сам отчасти виноват.

Уже с утра, ещё в кровати,

я говорю в несчётный раз,

что всех на свете виноватей —

Господь, на труд обрёкший нас.

Прости, Господь, за сквернословья,

пошли всех благ моим врагам,

пускай не будет нездоровья

ни их копытам, ни рогам.