— Мне пора идти… Крис была недовольна, что я ушла. Мы совсем недавно поссорились и…

— Все в порядке. — Анна пожала ей руку. — Иди. И спасибо тебе. Ты умеешь слушать. Впрочем, как всегда.

После того как Карен ушла, Анна долго еще сидела за столиком, вертя в руках бокал и размышляя об их разговоре. Карен, безусловно, права: кроме секса, Фрэнк ничего не может дать ей. Но просто отвернуться от него нереально. Тем более что Анна не представляла себе, кто займет его место. И даже если бы представляла…

Анна поднялась и направилась к выходу. В дверях она чуть не столкнулась с двумя молодыми людьми.

— Эй, осторожно, красотка!

На какой-то миг мужские руки оказались на ее плечах. Перед Анной возникло лицо незнакомца, его улыбка, которая, как это иногда бывает, обещала что-то необычное. Но видение исчезло, и Анна осталась одна в полумраке освещенной фонарями улицы.

Может, стоило воспользоваться этим приключением? Или выбросить из головы этот бред и устроить свою жизнь с каким-нибудь достойным человеком? А вдруг ее предназначение в том, чтобы идти навстречу незнакомцу?

Анна оглядела пустую улицу, ряды черных окон и крашеных дверей. За этими дверями тысячи мужчин и женщин притворялись счастливыми друг перед другом и перед своими детьми. А она стоит одна посреди улицы.

А вдруг возможно иметь и то, и другое? Родить ребенка и сохранить при этом свободу?

Она рассмеялась, Бред! Сама мысль о таком.

Анна снова испуганно огляделась, внезапно ощутив надежность домов, построенных людьми для того, чтобы зачинать, рожать и растить в них детей. Она поспешила отсюда прочь, подгоняемая страхом. Отзвук собственных шагов преследовал Анну, как будто она бежала от самой себя.

Платформа в южном направлении, на Хайбери и Ислингтон, была переполнена, поэтому для того, чтобы пробраться через толпу, приходилось расталкивать людей локтями. Зажатая в середине потной человеческой массы, Мэнди вспомнила документальный фильм о Японии, который недавно видела по телевизору.

Она невольно застонала. На часах было две минуты десятого; если так и дальше пойдет, она опоздает. Когда подошел поезд, толпа всколыхнулась и устремилась к дверям. Мэнди прижала сумочку к груди и постаралась не паниковать.

Она давно отвыкла от поездов. Изредка она ездила в Уэст-Энд за покупками, но всегда выбирала такое время, чтобы не попасть в час пик. Казалось, какое-то садистское божество специально выдумало этот вид транспорта, чтобы послать людям страшное испытание,

Ринувшаяся вперед толпа подхватила Мэнди и внесла в вагон. Двери зашипели и стали закрываться. И тут Мэнди почувствовала, что под давлением тел пятится назад, обратно на платформу. Теперь ее охватила настоящая паника. Она судорожно уперлась в пол и попыталась ухватиться за кого-нибудь. «Я не могу опоздать! Сегодня мой первый рабочий день!» — кричала Мэнди. Однако в плотной стене человеческих тел так и не открылась спасительная брешь, и на глаза Мэнди навернулись слезы отчаяния. Набрав полную грудь воздуха и выставив вперед кулаки, она стала орудовать ими, как тараном, чтобы любой ценой остаться внутри. В результате ее действий маленький лысый человечек впереди ткнулся в грудь высокого молодого негра.

Двери с лязгом затворились. Негр посмотрел на Мэнди удивленно, а лысый коротышка — укоризненно.

— Извините… — начала было Мэнди, по тут поезд дернулся и ее снова отшвырнуло к коротышке.

Мэнди мысленно выругалась, стараясь ни на кого не смотреть. И почему она не установила сигнализацию на машине, как собиралась уже давно. Теперь из-за этого приходится вести настоящую борьбу за выживание, рискуя опоздать на работу в первый же день.

В следующий раз она пойдет пешком, так надежнее и для здоровья полезно. Мэнди переступила с ноги на ногу и почувствовала у себя под пяткой носок чьего-то ботинка.

— Простите.

Она опустила глаза, злясь на себя и окружающих. Под ложечкой у нее заныло от волнения и нервного напряжения. Подняв голову, Мэнди заметила, что негр смотрит на нее и почему-то все время кивает. Она сначала не поняла, в чем дело, но потом увидела, что в ушах у него наушники от плейера. Мэнди улыбнулась, и парень улыбнулся ей в ответ.

Ничего. Все будет в порядке.

— Мэнд?

Мэнди оторвалась от компьютера, сняла очки и улыбнулась девушке — Шерил, так, кажется? — которая стояла у стола с двумя чашками горячего чая в руках.

— Да?

— Хочешь чаю?

— Да, спасибо.

Мэнди взяла из рук Шерил чашку и поставила ее возле компьютера. Дела у Мэнди пока шли не слишком хорошо — ошибка на ошибке, — но мистер Джонсон, казалось, не обращал на это внимания, «Со временем научитесь», — сказал он и ушел к себе в кабинет, оставив ее вместе с Трейси, которая отвечала за компьютеры.

Но сейчас Трейси не было — она отправилась на ленч с приятелем, — и Мэнди оказалась предоставлена самой себе. Теперь, правда, компанию ей составила Шерил.

— Ну как, привыкаешь?

— Да, понемногу, — ответила Мэнди. В офисе все были милы и терпеливы с ней, хотя она пока еще делала много несуразных вещей.

— Не волнуйся. Все наладится.

— Надеюсь, — кивнула Мэнди, от души желая обладать той же уверенностью, как Шерил. Хорошо так говорить, когда тебе двадцать, и совсем другое дело, когда под сорок.

— Слушай, — после минутного колебания начала Шерил. — мы здесь собираемся пойти выпить после работы. Такая традиция. Если хочешь, пойдем с нами. Познакомишься с другими девочками.

— Я?

— Да. Или ты не пьешь?

— Я? Немного пью, — рассмеялась Мэнди. — Спасибо. С радостью присоединюсь к вам. А куда вы ходите?

— Обычно куда-нибудь поблизости. А по пятницам выбираемся в клуб.

— В клуб?

— Ну да. Чтобы немного развлечься, потанцевать, познакомиться с какими-нибудь парнями, если повезет, — уемехнулась Шерил, — Тебе тоже следует как-нибудь пойти.

— Мне? Прекрасное зрелище!

Однако такая идея пришлась по душе Мэнди. Ей хотелось общения, новых знакомств, и к тому же она всегда любила танцевать.

— Я зайду к тебе около пяти, ладно? — Шерил поднялась — Нас будет человек пять-шесть. Но ты не волнуйся, вы быстро поладите. Ну, до встречи.

— Пока.

Мэнди вернулась к работе, но вдруг снова прервалась и с улыбкой уставилась в пространство. У нее все будет хорошо Она чувствовала это всеми фибрами души.

Вечернее июльское солнце било в стекло автомобиля, когда Стив запирал его. Он оглянулся на Дженет и заметил, как она напугана и одинока. Стив тоже был взволнован, но состояние жены удручало его.

Больше всего ему хотелось, чтобы все закончилось — так или иначе. Он старался не показывать своего волнения, но Дженет это не помогало. Она походила на бомбу замедленного действия, готовую разорваться в любую минуту. Стив чувствовал это и сам был на грани нервного срыва. К тому же они ничем не могли поддержать друг друга: в то время, когда им следовало быть ближе, чем всегда, они, напротив, отдалялись. И держались как чужие.

— Все в порядке? — спросил Стив, подводя Дженет к ступенькам.

Она кивнула. Направляясь привычным маршрутом через приемное отделение, Дженет казалась непроницаемой, но при виде таблички у входа в родильное отделение она отвернулась, ибо запрещала себе даже думать об этом.

Ей хотелось взять Стива за руку, ощутить его поддержку, но Дженет не могла этого сделать. Последние несколько недель они отдалились еще сильнее, и в конце концов это оказалось проще и безопаснее. Казалось, они встали на путь самоуничтожения, стараясь причинить боль друг другу. Дженет не понимала, почему так ведет себя. Может, если бы Стив нашел нужные слова для нее, это облегчило бы ситуацию; или если бы она сама подавила желание сорвать на нем раздражение. Но никакой уверенности ни в настоящем, ни в будущем их отношений у Дженет не было.

Сидя в кабинете доктора Клеменса, они внимательно слушали, как он в очередной раз рассказывал о процедуре сбора яйцеклеток. Дженет уже наизусть знала все это.