Рус нахмурился и мрачно улыбнулся.

— Я не знаю, ошибся ли кто-то или это надуманная ложь, но тот блимп — боже, как бы хотел я подойти к нему ближе и рассмотреть его — несомненно помогал врагу. В любом случае, мы сражались бок о бок с флагманским кораблем до тех пор, пока не провалились вниз. Последнее, что мы заметили, флагман был атакован двумя вражескими блимпами. Эх, значит, он добрался домой? Мы даже не представляли себе, что они смогут это сделать! Мы вообще не думали, что кто-нибудь сможет!

Рааб тяжело вздохнул.

— Ну, это совпадает с рассказом его экипажа, но все эти люди были под подозрением. Они говорили, что просто обстреливали врагов всякий раз, как вражеские блимпы подходили слишком близко, — он задумался на минуту. — Ник, что еще ты можешь сказать о сражении? Действительно ли бой вели большей частью планеры, как об этом говорилось в рапортах?

— Все правильно, в основном это были планеры. Каждый раз, как мы выходили из-под прикрытия облаков, они набрасывались на нас с гарпунами. А в облаках мы не могли вести бой. Но твой отец ухитрился собрать несколько блимпов сверху — мы видели это, когда уже опустились на воду, хотя не могли точно определить, какие это были блимпы — и организовал отступление. Именно в этот момент мы видели, как флагман атаковали два вражеских блимпа. Он был последний в линии, — я думаю, твой отец приказал остальным идти вперед — а враги вынырнули из облаков чуть позади него и завязали бой. А затем снова все скрылось из вида.

Рааб заговорил отрешенно, словно извлекая слова из своей памяти.

— Мой отец говорил своему экипажу, что единственная имеющая значение вещь, которую надо было сделать после поражения, это привести домой как можно больше блимпов и экипажей, Чтобы сохранить для Лоури хотя бы небольшие боевые силы… Силы действительно были небольшие, но этого оказалось достаточно, чтобы сплотить вокруг себя людей… Я не знаю, что… — Он внимательно посмотрел на Ника. — Приближаются выборы. Мы хотим взять здесь груз гуано. Теперь, учитывая, что мы возьмем с собой еще одиннадцать человек, количество полезного груза уменьшится. Но возвращение группы представителей Флота тоже может поднять моральное состояние народа! Ник на минуту затих.

— Рааб, ты хочешь оставить нас здесь?

— Нет, черт возьми! — взорвался Рааб. — Вы можете сесть за весла, и мы доберемся домой гораздо быстрее. — Он внезапно понял, что эти одиннадцать человек в течение последнего года питались только мясом вездесущих и их яйцами. Не имея пшеницы, других земных растений и мяса травоядных, им пришлось сидеть на не совсем здоровой диете. — Послушай, мы сейчас соберем гуано. Почему бы тебе и твоей группе не пойти к «Пустельге» и не попробовать приличной пищи? Мы спрятали ее в небольшой бухте, в устье ручья, что протекает в середине острова. На вахте триммер Олини. Я думаю, что ты его знаешь.

Рус улыбнулся и смачно выругался.

— Эммет Олини? Знаю ли я его? Мы вместе с ним делали свои первые рейсы!

— Отлично, тогда идите! — сказал Рааб. Он стоял в окружении своих людей и наблюдал, как потерпевшие кораблекрушение бегут рысью по направлению к мысу.

Когда оборванная команда скрылась из виду, он повел своих людей дальше.

— Капитан, — сказал Вилли Вайнер, — их общий вес будет близким к тонне, а это почти столько, сколько мы хотели взять гуано!

— Да, — ответил ему Рааб, — но я не собираюсь поднимать их и груз гуано на вершину столовой горы одновременно. На скале, обращенной к морю, я знаю пещеру. Мы можем ночью Подойти к ней и оставить там часть груза, а позднее снова пробраться вниз и забрать остальное!

Вайнер скептически посмотрел на него и пожал плечами.

Они дошли до покрытых слоем гуано камней на конце острова. Но едва они стали наполнять мешки, как Рааб услышал отдаленные крики.

— Спрячьте и уберите мешки с открытого места! — приказал он своей группе. — Не оставляйте ничего, что можно заметить с воздуха!

Но как оказалось, крики не имели никакого отношения к патрульным блимпам врага.

Когда они приблизились, Рааб узнал голос триммера Руса, а затем и сам Рус с одним из своих бородатых товарищей отрешенно и запинаясь вошли в поле зрения.

— Рааб, — задыхаясь произнес триммер. — Олини убит! Баллон «Пустельги» весь изрезан, и в нем не осталось ни капли газа!

Несколько гражданских гребцов, плюс Бен Спрейк и триммер Хэмпел угрюмо сидели, прислонив спины к корзине «Пустельги». В красноватом прыгающем свете лагерного костра их лица, казалось, покраснели от гнева. Рааб торопливо и мучительно решал вопрос о том, должен ли он их связывать — решил воздержаться от этого, потому что не мог даже представить себе, что все они действовали заодно. Кроме того, физическое насилие могло привести к большим неприятностям (если, мрачно думал он, вообще что-нибудь может быть хуже, чем уже случилось). Но как бы то ни было, он мог рассчитывать на верность тех, кто определенно были невиновны в этом.

Он сказал Нику Русу, другим потерпевшим кораблекрушение и тем гражданским, кто собирал гуано вместе с ним, чтобы они действовали без колебаний, если кто-нибудь попьи^,аётся взбунтоваться. Он внутренне содрогнулся, представив себе, как стрелы, нацеленные на этих угрюмых людей, вдруг сойдутся в одной точке, но все же выдал оружие и расставил людей полукругом по другую сторону костра, чтобы огонь не слепил им глаза.

С тихой яростью Джон Кадебек сказал:

— Джеран, теперь я знаю, что ты настоящий сумасшедший. Я думаю, что самым вероятным кандидатом в трупы являешься ты!

Свой гнев, слабо пульсирующий где-то глубоко внутри него, Рааб в этот момент держал под контролем; возможно, частично, потому что устал и был ошеломлен охватившим его отчаянием.

— Мы ограничимся тем, что выслушаем все факты, какие сможем. Вы должны уяснить для себя, что Олини, вероятнее всего, был убит вскоре после того, как мы оставили его одного, — он сделал паузу и попытался подавить запоздалое раскаяние за глупую и пагубную ошибку — он оставил Олини одного. — Когда его обнаружили, стекшаяся в лужицу кровь еще не свернулась. Он еще даже не приступил к разведению костра.

Кадебек усмехнулся.

— Ну а что мешало тебе на минуту отлучиться от своей группы, вернуться и убить его?

Рааб посмотрел на Вилли Вайнера, сидевшего в стороне от костра, прислонясь к стволу дерева. Он был так же угрюм, как и любой из подозреваемых, но крепко сжимал свой лук. Наложив стрелу на тетиву, он был готов без колебаний выпустить ее, если возникнет необходимость.

— Со мной было десять гражданских — это половина тех людей, которых ты представляешь, Вайнер. Скажи, я покидал свою группу на какое-нибудь время?

Вайнер выразительно покачал головой и сказал Кадебеку:

— Не говори ерунды, Джон. Капитан все время был с нами. Никто из нас не уходил из поля зрения других, более чем на секунду или две.

Кадебек нахмурился еще больше и на мгновение задумался.

— Ладно… Джеран, почему ты предполагаешь, что кто-то из нашей группы мог…

Рааб оборвал его.

— Я бы предпочитал, чтобы от имени своей группы говорил младший алтерн Спрейк. Бен, — после, всего случившегося ему казалось странным называть Бена по имени, — можешь ты рассказать, что делал каждый из твоих людей в определенный момент времени? Бен побледнел, с трудом сглотнул и сказал:

— Я… Рааб, ты разрешил нам искупаться по дороге. Я полагаю, там были… были моменты, когда… некоторые из нас были вне поля зрения остальных, и…

Рааб не дал ему договорить.

— Но вы ушли группой. Двигаясь к концу острова, вы так и оставались в группе? Никто из вас не отстал от группы?

Бен старался не смотреть в глаза Рааба; он с мольбой взглянул на Кадебека. Рааб раздраженно проворчал:

— Хорошо, Кадебек — в таком случае, ты отвечай на этот вопрос!

Он напряженно всматривался в лицо крепыша представляющего экипаж, почти безсознательно передвигая свою правую руку ближе к ножнам. Тем не менее он горячо надеялся, что это окажется не Кадебек. Этот человек во многом вызывал сомнение, но Рааб рассчитывал на его благоразумие и большую силу, которая. не помешала бы в критическом положении.