Кровь зашумела у него в голове, Синай почувствовал такой прилив возбуждения, какой не ощущал никогда ранее. Вперед, к неизвестности! Дорогу к деревне он преодолел бегом, прячась в тени деревьев, чтобы его не разглядела стража с ворот. Пару раз он с непривычки упал - тяжело было передвигаться по неровной поверхности после идеально ровных каменных полов. Мантию ученика жреца он предусмотрительно снял и оставил в комнате и сейчас, в штанах, кафтане и легких сапогах ничем не отличался от какого-нибудь полукровки из Ауюры. Вход в деревню со стороны обители никем не охранялся. Никто не попросил у него пропуска, никто не задал ни единого вопроса. Без всяких проблем Синай попал сначала в деревню, а потом и на главную площадь.

Сегодня там выступал цирк. Половина толпы относилась к подобному зрелищу с прохладцей, предпочитая заниматься другими, более интересными делами. Но Синаю цирк показался самым необычным действом на свете. В этом плане он стоял на одном уровне с теми детишками лет пяти-шести, что подобрались почти к самому помосту и, не дыша, восхищенными глазенками наблюдали за представлением. Цирк был друидическим, то есть, выступали не обычные животные, а управляемые людьми при помощи магии. Но даже это не могло помешать получать удовольствие от происходящего. Ибо медведь был настоящий, собаки - настоящие, змеи и птицы - тоже. Неподалеку от друидов расположились жонглеры, ловко подбрасывая в воздух разноцветные булавы, мячи и кольца. Разряженные шуты смешили народ прямо в толпе, показывали различные фокусы, привлекая к участию в них находящихся вокруг людей. Один из шутов достал из своей шляпы огромную порцию сладкой ваты и протянул Синаю. Тот без промедлений попробовал незнакомое лакомство, щедро поделившись с мальчишками вокруг.

А потом девушка пригласила его танцевать. Юная, рыжая и смелая девушка из расы людей. И он весело кружился вместе с нею под музыку, позабыв обо всем. За час в деревне с ним произошло куда больше интересного, чем за всю двадцатилетнюю жизнь в обители. Жизнь была так прекрасна и многогранна! Кто знал, что от простой еды, питья и танцев можно получать столько радости! А еще от разговоров. Слова летали повсюду, кто-то болтал, кто-то пел, кто кричал, визжал и смеялся. Поначалу Дремантал чуть не оглох от всего этого многообразия речи. Но потом приноровился и стал как все вокруг, петь песни. Люди в деревне общались преимущественно на Общем языке, который он знал в совершенстве, как и родной эльфийский. Никто не спросил, кто он такой и откуда взялся. Синай ничем не выделялся из толпы пирующих, веселящихся людей.

Он провел в Ауюре три или четыре часа, прежде чем за ним явился учитель с двумя жрецами. Он планировал сам вернуться в свою комнату чуть позже. И был уверен, что никто не видел, как он уходил. Но видимо, кто-то из учеников все же заметил, как он спустился с дерева и без сожалений сдал его страже. Синай гулял с рыжей девушкой, они ели пирожки и беседовали обо всем подряд, сидя прямо на полуразрушенной стене возле одного из домов. Вокруг по-прежнему бесновалась пьяная веселящаяся толпа. Эльф наслаждался звуками голоса девушки, ее смехом, звонким, как колокольчик. И вдруг на плечо юного жреца легла тяжелая рука. Он вздрогнул, словно от удара.

- Погулял - и хватит, - раздался голос учителя Гренайара.

Наказание должно было быть суровым. Его еще ни разу не наказывали, Син не представлял себе, чем карают за подобные проступки. Бьют? Оставляют без еды? Заставляют часами читать молитвы? Все оказалось куда проще. Его ждало двухнедельное заключение в комнате без окон. Тьма там стояла абсолютная, ни единой крупицы света не проникало в это обиталище. Он не видел в той тьме ничего, кроме контуров стола, стула и кровати.

Там Синай по-прежнему учился, спал, ел, принимал участие в молитвах. С той лишь разницей, что жил, не как все, с восходом и закатом солнца. Он жил, пока не кончалась одна свеча и не приносили следующую. А до этого момента тьма правила его временем, он не знал, день сейчас или ночь, сколько прошло времени - час или полдня. Ибо мог пройти целый день, прежде чем кто-либо являлся к нему с новой свечой и порцией еды. Синаю показалось, что он провел во тьме вечность, хотя на самом деле, прошло не так много дней. На исходе первой недели его дух ослаб, нервы начали сдавать. Он стал просить прощения и позволения вновь вернуться к прежней жизни. Но учитель лишь посоветовал ему в следующий раз хорошенько думать, прежде чем совершать безрассудные поступки. И ушел, вновь оставив одного и в темноте. Еще на неделю.

После заключения эльф изменился. Он стал слабее, податливее, что-то в нем сломалось. Син безропотно сносил все тяготы жизни жреца, ни на что не жаловался, ни о чем не просил. Превратился в послушного и примерного ученика. Гренайар был доволен переменами, повторяя, что таким и должен быть истинный жрец - забыв о себе, всецело служить на благо других. Но теперь, перед самым наступлением церемонии, Синай Дремантал стал сильно сомневаться в том, что он вообще хочет стать жрецом и оставаться в обители до конца своих дней в окружении одних и тех же коридоров и стен.

Он жаждал приключений! Хотел увидеть мир, познакомиться с как можно большим количеством живых существ, поглядеть, что собой представляют прочие расы, кроме эльфов и людей. В мире проживали не менее десяти различных рас, враждебных, миролюбивых и самих себе на уме, а он лишь о некоторых из них знал не по картинкам из книг, а кого-то даже и на картинке не видел. Однако покинуть обитель не так просто, как кажется. Того дерева, по которому он спустился тогда, уже нет и в помине. Перед церемонией принятия в полноценные жрецы охрана будет усилена. Да и времени осталось немного, всего два дня. Два дня, чтобы придумать, как вырваться отсюда, или смириться навсегда.

Последнего Синай не желал всей своей душой. Так сильно не желал, что кусок встал в горле, и он закашлялся. Выпив стакан воды, который подала услужливая Диана, эльф на некоторое время запаниковал, что у него нет плана, время уходит, скоро решится его судьба, которую уже будет не вернуть назад…если он примет ее. Как же выбраться отсюда, как выбраться? Да так, чтобы не поймали через пару часов, ему нужна фора хотя бы два-три дня, только тогда он сможет себя считать относительно свободным. А то толку то - выйти за ворота и с позором быть возвращенным назад, силой. Думай, Син, думай. С головой у тебя всегда было все в порядке. Как покинуть Ауюру, не вызывая подозрений? Кто может вообще похвастать тем, что может ее покинуть, когда захочет? Да никто из жрецов, даже Гренайару нужно получить разрешение Окторебеля. Никто, кроме…слуг!

Диана! Вот кто может помочь ему! Дремантал так разволновался, что уронил на пол ложку. На стук тотчас же обернулась вышколенная горничная, заменить прибор. Пока она была занята этим делом, Синай быстро прикинул все нюансы своего внезапно возникшего плана и остался доволен предварительным осмотром объекта. Это может сработать. Диана почти такого же роста, как и он, такого же телосложения - мускулистыми плечами и широкими грудными клетками жрецы не могли похвастать. С учетом того, что часть ее платья приходится на грудь, одежда Дианы должна быть ему впору. Волосы у них примерно одного оттенка, правда, его намного длиннее, но остричь их - не проблема. Дальше он наденет плащ с капюшоном, в коридорах всегда полумрак (как будто ему на руку), и покинет обитель в виде привычной всем горничной, отправляющейся домой на выходные. А Диана пока два дня посидит в его комнате, выдавая себя за него. Гениально!

- Что-нибудь еще желаете, господин Дремантал? - спросила горничная, наклоняясь к Синаю. - Или я могу убирать посуду?

- Желаю, - хихикнул Син. - Помнишь, ты когда-то говорила, и притом не раз, что готова сделать все для своего господина, то есть, для меня?

- Да, господин, но вы меня никогда ни о чем таком не просили.

- А если попрошу, ты сделаешь?

- Как вам будет угодно. Просите меня о чем хотите, я постараюсь удовлетворить любое ваше желание.