– Я не собираюсь вас догонять. По части того, чтобы забеременеть, вы все большие мастерицы, не сомневаюсь, что в течение года Энн докажет, что и она такая же способная.

Возникла долгая пауза, а потом Каролина задала вопрос, который – она знала – другие сестры стеснялись задать.

– Грейс, что ты теперь будешь делать? Ты же не собираешься вернуться в деревню и проводить жизнь в заботах об отце?

– Возможно. – Грейс отвернулась, притворяясь, что ее заинтересовали первые гости, которые стали прощаться с Энн и ее мужем. – Жить в деревне было бы не так плохо, – пробормотала она.

– Ну да, конечно. Ты там будешь просто служанкой отца, не более того. – Каролина повернула Грейс лицом к себе. – Останься на некоторое время со мной в Лондоне. Когда у меня подойдет срок, мне будет нужна твоя помощь. И кто знает, может быть, пока ты здесь, ты кого-нибудь встретишь. Кого-то, кто в тебя безумно влюбится и украдет твое сердце.

Грейс покачала головой:

– От этой мечты я давно отказалась. Невозможно влюбиться без памяти, если ты старая дева.

– Грейс, ты не такая старая, тебе еще нет и тридцати.

Грейс улыбнулась:

– Будет в следующем месяце.

Грейс посмотрела туда, где стоял ее отец. Барон Фентингтон был все еще там, и он наблюдал за ними. За ней. Он смотрел на нее так, словно раздевал глазами, у нее мурашки пробежали по коже, ей хотелось скрыться от его пристального, любопытного взгляда. Она потерла ладонями руки, невольно пытаясь стереть грязь, которую, казалось, оставлял на ее коже его взгляд.

– Грейс, почему этот ужасный человек на нас смотрит? Мне противно думать, что он находится с нами в одной комнате, не хватало еще, чтобы он на нас глазел.

– Линни, не обращай на него внимания.

– Это невозможно. Ты слышала? Одна из горничных – Джози – приходится родственницей одной из служанок барона. – Линни помолчала. – Ну так вот, эта служанка ждет ребенка. От барона.

По спине Грейс пробежал холодок, волоски сзади на шее встали дыбом.

– Джози сказала, что бедняжке всего тринадцать лет, и барон ее чуть не убил, после того как изнасиловал. А когда она пригрозила, что пожалуется преподобному Перри, барон ее избил до полусмерти. Все стараются скрыть положение девушки, пока это возможно, потому что уверены: если барон узнает, то накажет ее.

Грейс почувствовала тошноту.

– Линни, нельзя допустить, чтобы она прошла через это одна. Кто-то должен…

Каролина взяла Грейс за руку.

– Я за ней уже послала. Как только она придет, я дам ей приют.

– Ну слава Богу! Мне следовало догадаться, что ты не оставишь такую юную девушку страдать в одиночестве.

– Но что бы мне хотелось сделать, – сказала Каролина, с ненавистью глядя на барона, – так это чтобы его повесили. Посмотри, какого праведника он из себя строит. Хочет, чтобы его считали благочестивым. – Голос Каролины переполняло презрение. – Оделся во все белое, как будто одежда может скрыть его черную душонку и извращенную натуру.

Грейс мягко сжала пальцы сестры. Из всех них Каролина острее всего воспринимала порочные наклонности Фентингтона.

– Интересно, как бы он попытался изображать благочестие, если бы мы рассказали свету, какую роль он сыграл в смерти своей первой жены? Или о том, что вторая жена предпочла лишить себя жизни, чем еще хоть один день терпеть его жестокость и сексуальные извращения…

Грейс прерывисто вздохнула.

– Он бы избежал осуждения общества, как ему всегда это удается. Людей так легко одурачить внешним видом.

– Ты посмотри, как он крутится возле отца. Хотелось бы мне знать, что ему нужно от отца.

У Грейс кровь похолодела в жилах.

– Я уверена, что ничего. – Она повернула голову и усилием воли заставила себя дышать нормально. – Посмотри, Энн и мистер Уэксли собираются уходить. Пойдем скорее к ним, а то не успеем с ними попрощаться.

Грейс и Каролина пошли через холл, чтобы попрощаться с женихом и невестой. Каролина шагнула прямо в объятия ожидающего ее мужа, а Грейс протиснулась через толпу в тот самый момент, когда Энн и ее муж уже подошли к двери. Энн в последний раз оглянулась и, увидев Грейс, поспешила обратно. Она крепко обняла сестру на прощание.

– Грейс, я тебя люблю.

– Я тоже тебя люблю, Энни. Будь счастлива.

– Буду, обязательно буду.

Грейс стерла слезинку со щеки сестры. Энни вернулась в объятия мужа, они вышли за дверь и стали спускаться по лестнице, а Грейс отошла в сторону от толпы гостей.

– Как трогательно, – прошептал барон Фентингтон совсем близко позади нее. Грейс содрогнулась, борясь с подступившей тошнотой. – Только подумайте, леди Грейс, всего лишь через несколько недель мы с вами будем в центре такого же внимания. Нас так же будут поздравлять друзья и родственники, потом нам пожелают всего хорошего, и мы поспешим к двери, чтобы шагнуть в семейное блаженство длиной в жизнь. Я с нетерпением жду, когда получу вас.

Грейс боялась, что ей станет дурно. Барон Фентингтон посмотрел на нее так, как будто мог видеть сквозь ее бесстрастный вид, и зловеще улыбнулся:

– Должен с неохотой признать, что я не выбрал вас в невесты в первую очередь, однако теперь я вижу, что вы были правы, предложив себя вместо сестры. Мне гораздо приятнее сознавать, что в вашем лице я получаю лучший приз. В конце концов, ведь вы – женщина, которая всю жизнь хранила себя чистой и нетронутой. Безупречная женщина без единого изъяна в характере. Чего еще может желать мужчина, который требует от невесты совершенства?

Грейс попыталась отойти от него, но он последовал за ней и сократил расстояние между ними. Он оказался так близко, что она могла чувствовать его дыхание на своей шее.

– У меня, конечно, были сомнения, но потом я понял, что в действительности мне повезло. Найти женщину ваших лет и вашей зрелости, совершенно не тронутую плотскими грехами… Знать, что я буду первым…

Барон Фентингтон дотронулся пальцами до внутренней стороны ее предплечья и потер обнаженную кожу. Почувствовав давление его пальцев, Грейс испытала острое желание отпрянуть. Но она сдержалась и, наоборот, дерзко повернулась к нему лицом. Она подняла подбородок и приняла самый надменный вид, какой только могла принять.

– Если мне не изменяет память, вы дали слово подождать со сватовством до тех пор, когда все свадебные торжества будут окончены. Они далеко не закончились, милорд, а вы уже нарушили свое обещание.

Фентингтон посерьезнел, а выражение его глаз стало таким суровым, что у Грейс перехватило дыхание, ее окатила волна страха, даже колени стали подгибаться. Грейс знала, что у нее есть веские основания бояться барона. В нем было нечто очень зловещее. Нечто опасное. Когда она попыталась освободить руку из его хватки, он только сжал пальцы сильнее.

– О, леди Грейс. – Уголки его губ приподнялись в садистской усмешке. – Теперь я вижу, что мое решение сделать вам предложение было правильным. Мне доставит удовольствие обуздать ваш дерзкий язычок и научить вас подчинению. Но вы правы. Я дал обещание. Так что, с вашего разрешения… – Он поднес ее руку к своему рту и коснулся ее губами. – Я отправляюсь домой и буду ждать от вас известия, что вы готовы стать моей женой.

Фентингтон отошел от Грейс, а она стояла на месте, оцепенев. Вдруг ее желудок взбунтовался. Она зажала рот рукой и бросилась в ближайшую туалетную комнату. Едва она успела добежать до горшка, как ее вырвало.

Экипаж остановился у заднего фасада внушительного особняка почти через полгорода от особняка отца Грейс. Она вышла из экипажа и ступила на блестящий от капель дождя тротуар, собираясь с духом, чтобы сделать то, что ей предстояло сделать.

– Филус, подождите здесь, я ненадолго.

– Миледи, вы уверены? Респектабельной леди вроде вас не следует к такому месту даже близко подходить.

– Все в порядке, – заверила Грейс, хотя ее сердце в груди оглушительно колотилось. – Со мной все будет хорошо.