— Но почему этот кит такой опасный? — спросила мисс Лэмб.

— Потому, что он кашалот, вот почему.

— Моя сестра хочет узнать, что плохого в том, что это кашалот. Я права, Люси?

— Кашалот слишком уж огромен, мадам. Если вам вздумается напасть на него — подкрасться на вельботе и метнуть в него гарпун, то он так ударит хвостом, что от вашего вельбота останутся мокрые щепки, а если он уцелеет, то эта тварь размотает все ваши двести саженей линя меньше чем за две минуты: вы спешно крепите его конец к другому линю, затем к третьему, а он знай себе мотает и мотает, и вы теряете или линь, или жизнь, а чаще всего и то, и другое. Недаром говорится: руби дерево по плечу. Левиафана на крючок не подцепишь! Так что надо довольствоваться правильным китом, законной добычей.

— Я так и буду поступать, мистер Джонстон, — воскликнула мисс Лэмб. — Обещаю вам, я никогда в жизни не стану нападать на кашалота.

Джеку нравилось наблюдать за китами — этими добродушными гигантами, но ему было проще оторваться от такого зрелища, чем Стивену или впередсмотрящему на салинге. Уже довольно долго он приглядывался к белому пятну, выделявшемуся на фоне темнеющего неба на западе. «Судно, — решил он наконец, — судно, идущее под всеми парусами, противоположным галсом».

Это была «Беллона» — капер из Бордо, один из самых красивых парусников, выходивших из этого порта, — высокий, легкий как лебедь. Тридцатичетырехпушечник, с чистым днищем, новыми парусами, оснащенный как линейный корабль, с экипажем из двухсот шестидесяти человек. Самые зоркие из них забрались на мачты, и хотя они не могли как следует разглядеть «Лорда Нельсона», они увидели достаточно для того, чтобы капитан Дюмануар принял решение осторожно приблизиться и в надвигающихся сумерках попытаться точно определить тип судна.

Он убедился, что перед ним корабль, вооруженный двадцатью шестью пушками, возможно военный, но если так, то получивший повреждения, иначе бы его брам-стеньги не лежали на палубе при таком ветре. И по мере того, как капитан Дюмануар и его первый помощник вглядывались в «Лорда Нельсона», мысль о том, что перед ними военный корабль, постепенно покинула их. Оба были опытными моряками, за последние десять лет они успели повидать немало кораблей королевского флота, и то, как двигался «Лорд Нельсон», убедило их в том, что перед ними купец.

— Это судно Ост-Индской компании, — определил капитан Дюмануар, и, хотя он был не полностью в этом уверен, его сердце в предчувствии удачи учащенно забилось, а руки задрожали. Еще раз посмотрев на незнакомца из-за марсель-вант, он повторил: — Да, это «индус». — За исключением испанского галеона или корабля, набитого золотом, британское судно Ост-Индской компании было самым богатым призом, который могло предложить ему море.

Сотня мельчайших деталей подтверждала его предположение; однако он мог ошибиться, возможно, он намеревался вступить в схватку с одним из тех тупоносых кораблей шестого класса, вооруженных производящими страшные разрушения двадцатичетырехфунтовыми карронадами, которые обслуживаются многочисленными, хорошо обученными, меткими канонирами. Капитан Дюмануар предпочитал обходить стороной корабли приблизительно одного с ним размера, будь то военные или коммерческие, он, главным образом, специализировался на захвате самых беззащитных торговых судов. Задача его заключалась в том, чтобы приносить своим хозяевам барыш, а не в том, чтобы покрывать себя славой.

Он вернулся на шканцы, раз-другой прошелся по ним, взглянул на западную часть небосклона.

— Один за другим гасить огни, — скомандовал он. — Через четверть часа изменить курс. Оставить только прямые паруса и фор-марсель. Матье, Жан-Поль, Птит-Андре, наверх. Месье Венсан, проследите, чтобы их сменяли каждый час.

«Беллона» была одним из немногих французских каперов того времени, где такого рода приказы, наряду с приказами относительно подготовки к бою орудий и мушкетов, воспринимались беспрекословно и исполнялись точно.

Настолько точно, что, как только стало светать, впередсмотрящий на полубаке «Нельсона» заметил с наветренной стороны очертания какого-то судна. Шедшее параллельным курсом, оно находилось чуть дальше, чем в миле от них. Чего он не мог видеть, так это того, что незнакомец готов к бою: пушки выкачены, стеллажи для ядер заполнены, зарядные картузы подготовлены, мушкеты розданы, сетки для защиты от обломков рангоута натянуты, реи оклетневаны, шлюпки спущены и закреплены за кормой. Но наблюдателю не нравились ни близость не пойми кого, ни отсутствие на нем ходовых огней, и, насмотревшись вдоволь, вытирая слезящиеся глаза, он окликнул вахтенного офицера на шканцах. То и дело чихая, матрос доложил мистеру Пуллингсу, что на левом траверзе какое-то судно.

Пуллингс, чье сознание было убаюкано плавной килевой качкой, монотонным гулом ветра в снастях, теплом лоцманской куртки и шерстяной шапки, тотчас встрепенулся. Отойдя от нактоуза, он был на полпути к вантам наветренного борта, когда чихание вместе с докладом прекратилось. Трех секунд было достаточно, чтобы пристально вглядеться в преследователя и громовым голосом, который он приобрел на «Софи», поднять вахтенных. Когда он растормошил капитана Спотисвуда, на длинные железные кронштейны уже натягивалась сетка для защиты от абордажной партии. Капитан подтвердил распоряжения вахтенного офицера, приказал бить сбор, очистить палубу, выкатить орудия, отправить женщин в трюм.

Джек выскочил на палубу в ночной сорочке.

— Намерения у него серьезные! — крикнул он, заглушая тревожную дробь барабана.

Капер успел изменить курс. Обрасопив реи, он закладывал длинную плавную кривую, чтобы пересечь курс «Лорда Нельсона» приблизительно через четверть часа. Грот и фок были взяты на гитовы; стало понятно, что неприятель намерен следовать лишь под одними марселями. Это ему ничего не стоило — как гончей, преследующей бобра.

— Но надеть панталоны я еще успею, — добавил Джек.

Натянув панталоны, он засунул за пояс пару пистолетов. При свете тонкой маканой [27] свечи Стивен аккуратно раскладывал хирургические инструменты.

— Как вы считаете, Джек, что это за судно? — спросил он.

— Корвет или чертовски большой капер, у которого нешуточные намерения.

Обри мигом взлетел по трапу наверх. Уже рассвело, и он увидел, что вопреки его опасениям порядка на палубе стало не меньше, а больше. Капитан Спотисвуд успел распорядиться лечь в фордевинд, чтобы дать команде несколько лишних минут для подготовки к бою. Французский корабль находился уже в полумиле от них, по-прежнему идя под марселями, его капитан все еще сомневался и, вместо того чтобы сломя голову броситься на «Лорда Нельсона», решил испытать его силу.

Если капитану Спотисвуду недоставало решимости, то этого нельзя было сказать о его офицерах и большинстве матросов. Они привыкли к пиратам Южно-Китайского моря, злым как черти малайцам с островов Малаккского пролива, арабам Персидского залива и без всякой паники успели натянуть сетку для защиты от абордажников, открыть рундуки с оружием и выкатить, по крайней мере, половину орудий.

На квартердеке, где было тесно от высыпавшей наверх команды, вклинившись между двумя распоряжениями капитана, Джек обратился к Спотисвуду:

— Я в вашем распоряжении, сэр. — Худое, нерешительное, немолодое лицо обратилось к нему. — Позволите принять командование носовой батареей?

— Принимайте, сэр, принимайте.

— Ступайте со мной, — обратился Обри к майору Хиллу, находившемуся в группе офицеров.

Они бросились по продольному мостику к носовым восемнадцатифунтовым пушкам, две из которых находились под полубаком, две на открытой палубе под мелким дождем. Пуллингс командовал батареей на шкафуте, старший офицер — двенадцатидюймовыми пушками на шканцах, мистер Уонд — восемнадцатифунтовыми пушками, установленными в кормовых каютах, которые они загромождали почти полностью. Наверху высокий, совершенно больной с виду мичман покрикивал слабым голосом на прислугу одного из носовых орудий.