Первый номер журнала «Сандэнс» вышел в апреле 1972 года, с заголовком на обложке: «Джон и Йоко - о женщинах, Роберт Шиэр - о Китае». Редакторы Крейг Пайес и Кен Келли анонсировали новый журнал как «альтернативу риторической пустоте периодики андерграунда, академической невозмутимости левых журналов и манипулированию информацией в псевдообъективной прессе истэблишмента». В списке сотрудников журнала Джон и Йоко фигурировали как авторы постоянной рубрики «Вообрази себе». В этом номере Роберт Шиэр, который до недавнего времени возглавлял журнал «Рэмпартс», доказывал, что американские левые напрасно критиковали Мао за встречу с Никсоном: ее надо было бы использовать как аргумент в борьбе с антикоммунизмом внутри страны… Джон и Йоко назвали свою первую статью «Никогда не поздно начать все сначала». По их словам, мужчины в современном обществе «с головой ушли в конкуренцию и слепо повинуются социальным ритуалам. Женское движение должно защищать интересы простой домохозяйки, для которой уход за детьми остается основным жизненным занятием».

Во втором номере «Сандэнса» был помещен пространный опус Роберта Шиэра о секретных документах Пентагона, а Джон и Йоко опубликовали статью, где анализировали свою политическую рок-музыку. В третьем номере появились фрагменты авангардистской прозы Йоко. На этом издание «Сандэнса» прекратилось, так как журнал обанкротился.

В конце 1971 года Джон дал нью-йоркскому радио интервью, в котором подробно рассказал о личных, творческих и политических проблемах женского движения и о вьетнамской войне. Сначала он вспоминал о ливерпульской поре детства и юности.

«В детстве, в самом начале, мы принадлежим себе, а потом начинается этот нескончаемый процесс, когда общество, родители, семья пытаются заставить тебя потерять свое «я». Ну, там - «не плачь, скрывай свои чувства» и так далее. Вот так всю жизнь. Помню, до шестнадцати лет во мне еще сохранялось ощущение цельности личности… А в возрасте от шестнадцати до двадцати восьми или двадцати девяти лет я это ощущение утратил. А ведь постоянное стремление повзрослеть, стать мужчиной, почувствовать свою ответственность - все это было, хотя нас тогда, конечно, ослепляла сладкая жизнь: вечно на гастролях, вечно эти роскошные отели… И все равно нам приходилось преодолевать этапы взросления, которые проходит любой подросток. Это может быть в какой-нибудь компании, когда все - и ты вместе с ними - принимают наркотики, или же в каком-нибудь офисе, где тебе приходится скучать в одиночестве… Наверное, тридцать лет - это возраст, когда наступает пробуждение и ты понимаешь, что уже полностью отвечаешь за свои поступки…»

Как же ему это удалось?

«Меня по-настоящему разбудила Йоко. Она не сходила с ума по «Битлз», ей было наплевать на мою славу, она влюбилась в меня, потому что я - это я. И через эту любовь она пробудила к жизни лучшее во мне, заставив меня заняться искусством, делать фильмы, писать книги. Когда-то для меня это все было просто несерьезным увлечением, а она меня растормошила…» Она же пробудила его интерес к женскому движению. «Только когда рядом cо мной оказалась женщина, которая начала обращать мое внимание на все предрассудки в обществе, я стал их замечать…»

Тут Йоко решила уточнить его мысль: «Я не говорю, что, поскольку я женщина, ко мне должно быть какое-то особое отношение. Как-то мы делали фильм. Когда мы закончили монтаж в студии, инженер подошел к нам и сказал: «Мы сегодня здорово поработали, Джон. Мне было приятно с вами познакомиться, Йоко». Видите, какая разница! А ведь он работал с нами обоими!»

И Джон прокомментировал: «Я ей говорил: «У тебя просто мания! Вечно ты жалуешься, что на тебя никто внимания не обращает, что к тебе плохо относятся». Но ведь так оно и есть! Если бы я так же относился к Полу, Джорджу и Ринго или к какому-нибудь своему приятелю, если бы я относился к ним так, как я обычно относился к женщинам, - они бы просто от меня отвернулись. Они бы плюнули и сказали: «Да пошел ты…» И я просто задумался: как я к ней отношусь. Как же я могу просить у нее того-то и того-то… А потом я научился дружить с ней, она была первой женщиной, с которой у меня возникли не такие отношения, как у всегда чего-то требующего козла и покорной тихони. Я никогда не встречал женщины с таким складом ума и души, все они были - пустоголовые куклы. А потом она мне призналась, что сама считала мужчин такими же куклами…»

«До Джона я мужчин терпеть не могла», - добавила Йоко.

Джон сказал, что состав «Пластик Оно бэнд» окончательно определился: Клаус Вурман, Джим Келтнер, Ники Хопкинс, Фил Спектор (который, по словам Джона, «хочет играть у нас, Бог знает почему, на ритм-гитаре»), Йоко и, возможно, Эрик Клэптон. Джон хотел, чтобы группа не придерживалась привычных стереотипов поведения рок-звезд на концертах. «Мы не будем корчить из себя богов и суперзвезд, осчастлививших зрителей своим появлением на сцене. Я хочу, чтобы каким-то образом зрители тоже участвовали в концерте, тоже самовыражались - вместе с нами. Пусть эти выступления будут своего рода коллективной психотерапией…»

В ходе интервью был задан и неизбежный вопрос - о наркотиках. «Когда ругают подростков за то, что они употребляют наркотики, - это лицемерие, - ответил Джон. - В обществе, которое мы создали, все так устроено, что никто из нас не может и дня прожить без наркотиков - в той или иной форме. И «что же это тогда за общество? Кое-кто из «озабоченных граждан» призывает: давайте поговорим о наркотиках со всей откровенностью - они ведь, как считает Арт Линклеттер, наносят страшный вред. Лучше бы они поразмыслили, отчего это все мы - от Арта Линклеттера с его пивом до нас с нашей «травой» или чем-то еще, - отчего мы вообще в этом нуждаемся?»

Линклеттер выступал в конгрессе на слушаниях по проблеме наркомании среди молодежи. Его дочь умерла от чрезмерной дозы «кислоты», и в своем выступлении он обвинил «Битлз» в том, что они «являются главными пропагандистами «кислоты» в нашем обществе».

Джон заявил в этой связи: «Так что же это за общество, которое заставляет нас употреблять наркотики, чтобы защититься от этого общества?» У него не было ответа, но вопрос он задал весьма острый…

Когда интервьюер перешел к теме Вьетнама, Джон жестко заявил: «Я знаю только одно: вьетнамцы ни на американцев, ни на кого другого не сбрасывали ни атомную бомбу, ни напалм». По мере того как Леннон глубже понимал особенности того социального контекста, в котором формировалась американская политика, его отношение к вьетнамской войне все больше проникалось радикально-политическим содержанием.

По словам активиста движения черных Дика Грегори, «все наши знаменитости ощущают пустоту. Они бросаются из одной крайности в другую: кто-то начинает употреблять наркотики, кто-то обрастает имуществом. Я познакомился с Ленноном, когда он уже всем этим переболел. И все благодаря движению. Не знаю, что бы с ним сталось, если бы не движение».

«Тебя интересует, что происходит с людьми, когда они становятся богатыми и знаменитыми? - говорил мне Стью Алберт. - У них пропадает аппетит. А в Джоне, когда он окунулся в политику, проснулось чувство голода. Перед ним открылся целый новый мир».

Джерри Рубин убедил Джона и Йоко выступить на митинге-концерте «Свободу Джону Синклеру!» в Энн-Арборе в декабре 1971 года… На протяжении многих лет Синклер был заметной фигурой в среде политических радикалов и культурного авангарда - поэт-битник, известный в Детройте художник-радикал, руководитель местной коммуны хиппи, сотрудник многих «подпольных» периодических изданий и, наконец, создатель партии «Белые пантеры» и менеджер рок-группы «Эм-Си-5».

В первую очередь Джон Синклер был журналистом-радикалом. В 1967 году он начал выпускать журнал под названием «Герилья: ежемесячный вестник современной культуры». Что это был за журнал, можно судить по содержанию его первого номера.

Синклер опубликовал манифест Андре Бретона и Диего Риверы 1938 года «К свободному революционному искусству», где авторы выступали против всякой цензуры произведений искусства - как справа, так и слева. В рубрике рекламы было помещено следующее объявление: «Требуются партизаны - квалифицированные медики, специалисты по электронике, химики, механики. Кандидаты должны быть готовы к тому, что им придется не только применять свои знания, но и участвовать в боевых действиях». Другое объявление гласило: «Инструкция по употреблению ЛСД: знаменитый секрет 10000 «поездок» без риска совершить фатальную ошибку».