Молодые люди чаще рискуют жизнью и злоупотребляют наркотиками. Этим можно объяснить выводы недавнего исследования: риск поддаться влиянию «сайтов для самоубийц» у молодых выше, чем у старшего поколения. Проблема киберсуицида слишком нова, и законодателям пока нечем ответить на этот вызов. По крайней мере, медики могли бы советовать пациентам альтернативные сайты на случай жизненного кризиса. Национальный институт психического здоровья США (nimh.nih.gov/suicideprevention) и другие организации (save.org; afsp.org; sprc.org) уже предлагают инструкции, которые должны помочь семье потенциального самоубийцы предотвратить трагедию.

Технологии не только влияют на привычки больших и малых групп, но и сказываются на индивидуальном поведении. Гиперактивность, невнимательность, депрессия и маниакальная многозадачность — только немногие из поведенческих особенностей нового техномозга. Мозг молодого человека имеет дело с высокими технологиями по восемь часов в сутки! Это нелегко вынести без последствий — компьютерная революция отражается практически на всех формах поведения. Хотя наука о том, как технологии меняют мозг, делает только первые шаги, ее наблюдения указывают на тесную связь между чрезмерным воздействием новых технологий и расстройствами психики.

Тяжелая депрессия, требующая медицинского вмешательства, посещает примерно 15 процентов всех людей на разных этапах жизни [144]. Многие, в особенности «цифровые иммигранты», замечают, что по вине хай-тека их шансы заработать депрессию непрерывно растут. Прежние исследования показали: изоляция от общества увеличивает риск депрессии и делает ее симптомы более тяжелыми [145]. Хотя социальные сети, электронная почта и интернет-мессенджеры доступны всем, они не заменяют людям живого общения с его душевной теплотой, и от этого чувство одиночества только усиливается.

Хай-тек-революция усилила в обществе страхи — они варьируются от хронической беспредметной боязни до паники, способной выбить у человека почву из-под ног. Представители старшего поколения признаются, что боятся компьютеров и опасностей Интернета — причем боятся не столько за себя, сколько за детей и внуков [146]. Пациенты с обсессивно-компульсивными расстройствами, неврозом навязчивых состояний часто обнаруживают, что под воздействием цифровых технологий — будь то электронная почта, интернет-магазины или компьютерные игры — они перестают контролировать себя и приобретают зависимость [147] (см. главу 3). Нейронные сети, которые отвечают за зависимости и навязчивые состояния, вынуждают нас действовать себе во вред.

Больные, страдающие от этих и других расстройств поведения, могут обратиться за помощью опять-таки к новым технологиям. Для людей с депрессией, обсессивно-компульсивным расстройством, паникой и практически всеми видами психических заболеваний в Сети публикуются материалы на тему психического здоровья. Нуждающиеся найдут тематические блоги и сетевые группы поддержки. Нужно только захотеть!

Вообще говоря, новая высокотехнологичная реальность влияет на то, как молодой человек воспринимает себя и окружающий мир [148]. И возможность нырнуть с головой в вымышленную вселенную компьютерной игры, и перспектива завести знакомого на другом конце света, ударив несколько раз по клавишам, — все это перекраивает (во благо или во вред) нашу идентичность и самооценку. От этого напрямую зависит, как жить, сохраняя свою человеческую сущность. А «цифровым иммигрантам», которые старше, хай-тек помогает поддерживать работоспособность, организовывать свой быт и держать руку на пульсе сегодняшнего дня.

Внедряясь все глубже и глубже в нашу жизнь, технологии преобразуют социальную, экономическую и политическую реальность. Большинство из нас не догадывается, как нейронные сети нашего мозга реагируют на эти перемены и подстраиваются под них — все меняется не сразу, а постепенно. К примеру, только за последнее десятилетие число традиционных низкотехнологичных финансовых транзакций сократилось вдвое [149], а электронных платежей стало втрое больше. Наш мозг приспосабливается к таким переменам, и мы испытываем по этому поводу различные эмоции. Реакция может быть резко отрицательной — нас пугают киберпреступления и вторжение в нашу личную жизнь, нас утомляют новые технологии. Или, наоборот, реакция может быть и положительной — ведь налицо рост эффективности, возможность выбирать из тысяч развлечений, нам кажется, что все под контролем.

Вот результаты исследования Pew Internet Project, проведенного в 2005 году. 45 процентов пользователей Интернета в США (примерно 60 миллионов человек) уверены: Интернет облегчил им принятие ключевых жизненных решений [150] или стал подспорьем в самых важных делах. 54 процентам Интернет пригодился в борьбе с тяжелой (физической) болезнью, 50 процентам помог отыскать курсы, которые позволили им подняться по карьерной лестнице, 45 процентов делали важные инвестиции (или еще как-нибудь распоряжались деньгами) с оглядкой на данные из Сети, 43 процента искали и нашли в Интернете жилье. Будь то судьбоносное решение или импульсивный поиск развлечения на вечер, нынешняя техно-культура предлагает нам куда больший выбор, чем когда-либо прежде, и мозгу приходится приспосабливаться к невероятному разнообразию вариантов.

На заре своей карьеры «цифровые иммигранты» сбивались в кучку у офисного кулера поболтать о телешоу, которое показывали прошлым вечером на одном из трех телеканалов. Мегахиты и знаменитости по-прежнему привлекают всеобщее внимание, но теперь Интернет позволяет находить то, что по душе лично вам. А чтобы поговорить об общих интересах, больше не нужно собираться у офисного кулера. Высокоскоростной Интернет и социальные сети дают возможность обсудить то, что вас волнует, с единомышленниками из самых разных стран мира.

То, что мегахиты сдают позиции индивидуальным увлечениям, заставляет маркетологов и рекламные агентства (и традиционные, и сетевые) менять свои стратегии. В своей книге «Длинный хвост» [151] редактор журнала Wired Крис Андерсон утверждает, что компании, торгующие в Сети такими товарами, как книги и DVD, больше не должны беспокоиться, что на полках закончится свободное место. Они могут одновременно рекламировать великое множество медленно расходящихся товаров и выполнять заказы по мере поступления. Эксплуатировать «длинный хвост» списка потребительских предпочтений, похоже, прибыльней, чем продвигать только отдельные мегахиты, которые держатся на гребне популярности именно сейчас. Покупателю предлагают широкий выбор. Теперь ему можно забыть про лавки с бестселлерами и, воспользовавшись поиском, купить все, что взбредет в голову, — возможно, даже откровенную нелепицу.

Андерсон отмечает, что примерно треть продаж компании Amazon — это книги, которых не найдешь на полках основных книжных магазинов. Их нечасто заказывают, они непопулярны, но по неясной причине приносят интернет-магазину ощутимый доход. Каждый, кто пользовался поиском в Интернете, имеет представление о безграничных возможностях выбора, которые открываются перед нами. И речь тут идет не только о товарах, которые мы можем мгновенно заказать, — это и адреса ресторанов, и диковинные факты, если мы вдруг вздумали заключить пари.

На знаменитостей, мегахиты и известные бренды в нашем обществе всегда есть спрос. По сути, наш мозг жестко запрограммирован искать товары известных, признанных марок. Доктор Кристина Борн с коллегами из Университета Людвига-Максимилиана в Мюнхене [152] регистрировала на томографе отклик мозга добровольцев (в возрасте под 30) на «сильные» и «слабые» бренды. Области в лобных долях, которые контролируют положительные эмоции, — островок Рейля и передняя поясная кора — вспыхивали в ответ на известный автомобильный бренд Volkswagen, но никак не реагировали на менее популярный бренд Seat. «Слабые» бренды задействовали другой участок, ответственный уже за отрицательные эмоции, — так называемое предклинье.