– Я любил ее! – вызывающе задрав подбородок, ответил тот, и тут же подбородок предательски задрожал, и в глазах у мужика заблестели слезы. – Я… Я раздавлен… Я не могу поверить, понимаете? Еще вчера утром мы с ней общались. И она…

– Что она?

– Она обещала мне подумать насчет наших с ней отношений, если я… Если я сделаю выбор в ее пользу. Ну, вы понимаете? Она не могла со мной, пока я женат. Очень принципиальной была на этот счет ее позиция.

– Послушайте, Игорь, вы понимаете, что у вас должно быть алиби на минувшую ночь?

– Что?! А? Алиби? Какое алиби?! – Его все еще бледное лицо слегка зарозовело. – О чем вы, не понимаю?

– Вы где были минувшей ночью, Игорь?

Геру его расстроенный вид и блестевшие в глазах слезы мало трогали. Видал представления и похлеще. И Игорь этот со своей настойчивостью, граничившей с агрессией, вполне мог слететь с катушек.

– Дома! Спал! – Он взъерошил густые темные волосы, потер ладонями щеки, глубоко вдохнул и выдохнул, надув щеки. – Ну, вы даете! Думаете, это я?! Ее? Ну, вы даете! Я же любил ее и ждал. И что же, теперь, когда она вот-вот должна была дать мне согласие, я ее… Сумасшествие!

Вот тут Геральд с ним был полностью согласен. То, что произошло минувшей ночью в квартире Натальи Кириной, действительно отдавало сумасшествием. Если бы не одно но…

Преступление было очень тщательно продумано и не менее тщательно совершено. Он сразу ощутил некое беспокойство, осматривая разгромленную квартиру. Что-то ему не нравилось, хоть убей! Присутствовала во всем этом какая-то театральность. И что же! Эксперты подтвердили.

– Гера, ты гений, – нехотя признал один из них сегодня ближе к обеду. – В самом деле, все «громили» без лишнего шума. Просто брали стул и аккуратно его клали на пол кверху ножками. И стол перевернули так же, и хрустальную вазу с цветами с него осторожно положили на бок. И стекла, которые хрустели под ногами, наверняка были заготовлены заранее. Нет в ее шкафах таких фужеров, стаканов. И соседи внизу никакого грохота и шума не слышали. Инсценировка ограбления! Очень осторожная и аккуратная.

– Стеклышки собрали?

– А то!

– Идентифицировать сможете?

– Мы не сможем, кто-то покруче сможет. Отошлем куда надо, – пообещал эксперт. – Только что тебе даст тот факт, что стеклышки были когда-то рюмкой! Чья это рюмка, ты же установить не сможешь. Так-то!

Может быть. Подумал тогда Гера. Может быть. И тут же подумал, а вдруг в поле его зрения попадет некий подозреваемый, у которого при обыске в доме будет недоставать в комплекте именно такой вот рюмки, а?..

– Кто может подтвердить, что вы спали дома? Жена? Дети? – вернулся к разговору со старшим менеджером Геральд.

– Ну, д-да, – с некоторой заминкой произнес Игорь, и тут же его испуганный взгляд метнулся к телефону.

Врет! Надо торопиться.

– Наберите мне вашу супругу, – потребовал Геральд.

– Что?! – смертельная бледность снова окрасила симпатичное лицо старшего менеджера по продажам. И спина его снова сделалась прямой.

– Наберите мне вашу жену, быстро! – начал терять терпение Гера и, вытянув руку, выхватил из руки Игоря мобильный. – Хотя я могу и сам, верно?

Жена… Коротко и односложно. Не любимая, не зайка, не малышка или котенок, просто жена.

– Да, – отозвалась она мгновенно, будто все время держала телефон в руках в надежде, что муж ей позвонит. – Игорь?

– Нет, это не Игорь. Я начальник убойного отдела Зотов, – представился Геральд и тут же, услыхав испуганный вскрик женщины, поспешил ее успокоить: – С вашим Игорем все в порядке. Вон он сидит напротив меня в своем рабочем кресле живой и вполне здоровый.

Женщина, обозначенная в телефонном справочнике сухо и лаконично, оказалась умной. Она не стала восклицать и бестолково охать: «Что происходит, что с моим мужем, передайте немедленно ему трубку, я хочу его услышать, и что вы себе позволяете, я стану жаловаться».

Она просто спросила:

– Что вам нужно, Зотов?

– Мне надо знать, где ваш муж провел минувшую ночь?

Повисла пауза. Продолжительная. Видимо, она мучилась и не знала, что ей говорить, чтобы не навредить. Или, наоборот, думала, как бы так половчее воспользоваться ситуацией, чтобы выместить на этом мерзавце, влюбленном в другую, все свое зло.

– Я не знаю, – последовал ответ, который Игорь слышал и который заставил его еще сильнее нервничать.

– То есть? Вы не знаете, был ли он дома или нет? А вы сами…

– Я сейчас с детьми у мамы. Временно, – призналась она нехотя. – Она приболела. Надо убрать квартиру к празднику и… Мы не ночевали дома уже дня три. Но Игорь постоянно звонит нам с домашнего. И вчера звонил.

– В котором часу это было? – на всякий случай спросил Гера, хотя был уверен, что звонок состоялся не в тот самый час, который он считал временем сотворения зла.

– Около полуночи.

– Все, спасибо. – Геральд отключил телефон, глянул на Игоря и уточнил на всякий случай: – Больше некому подтвердить ваше алиби? Если нет, то вам придется проехать с нами. Сожалею…

– Господи! – дернулся старший менеджер всем телом, когда через минуту смысл сказанного дошел до него. – Что за хрень вы тут несете??? При чем тут я???

Геральд вызвал конвой, который его на всякий случай сопровождал.

«Номер один» – сделал он пометку в блокноте с записями и, велев доставить подозреваемого в отдел, бойко зашагал к гипермаркету электроники, располагавшемуся по соседству.

Как быстро распространяются плохие новости! Не успела Оля выставить своего благоверного из дома, не успела побывать в кабинете следователя, как тут же на службе в ее спину начал раздаваться зловещий шепот.

– О господи!

– Да ты что?!

– Кто бы мог подумать!!!

– О ней и не скажешь!!! – приблизительно такими возгласами заканчивался каждый перекур, стоило ей войти в курилку.

Как только она входила, разговоры стихали, зависая на восклицаниях. Взгляды прятались в клубах дыма. Народ тотчас торопился приступить к своим обязанностям, Оля оставалась в одиночестве.

Зачем она снова стала курить, она не знала. Расшатавшиеся нервы, разбудившие вредную привычку? Или просто нужен был повод, чтобы вернуться к этой вредной привычке?

– Куришь? – зашипел на нее накануне вечером по телефону Гера.

Он просто сумел расслышать между ее слов характерное, едва ощутимое пыханье.

– Курю, – призналась Оля.

– И дура! – крикнул он. – Здоровье надо беречь. Оно тебе еще пригодится.

– Зачем?! Чтобы противостоять этому злобному следаку? Так это бесполезно. Если он захочет…

– Не захочет, – пообещал Гера. – И давай завязывай с курением, Олька. А то накажу.

Она себя и без того считала наказанной. И виноватой без вины. Следователь, конечно, от нее на время отстал. Гера ли постарался, или Витька одумался, и заявление свое забрал назад, она не знала.

К Витьке больше не пошла в больницу. Да он, по слухам, вроде выписался. Особо тяжкие увечья, видимо, оказались не такими тяжкими. К ней он тоже не приходил больше. Да Оля и замки поменяла, чтобы ему неповадно было. Соседи высунулись на плотницкий стук по ее двери, неодобрительно качнули головами и снова скрылись. Оля к ним тоже больше не ходила. И они ей не навязывались.

Люська укатила к родне на празднование Нового года и на все рождественские каникулы. Ее с собой звала и даже настаивала. У нее в тех краях будто что ни родственник, то холостяк.

Оля отказалась.

– Одна будешь в новогоднюю ночь?! – вытаращилась на нее соседка. – Или спать ляжешь?! Это же грех, в такую-то ночь!

– Да ладно тебе, у нас корпоративная вечеринка для желающих организовывается как раз на праздник. Пойду туда.

Вечеринка, как оказалось, не сложилась. Желающих было мало. И Оля подумала, что если не решится праздновать с кем-нибудь из своих родственников, то в самом деле ляжет спать. А что? Никакого греха тут нет. Ночь как ночь. Главное – это уснуть вовремя. Чтобы не мучила тоска до самого утра и чтобы зависть не точила на чужое шумное веселье за стеной.