Монгольская империя начинает последнюю общую кампанию в западном направлении: на Иран. В 1257–1259 гг. армия под началом Хулагу (брата императора) громит Иран, Ирак, Сирию ^[113]. Руководитель похода Хулагу-хан собрал приверженцев разных религий. Начальник штаба Кит-Буга-нойон был ревностным несторианином, и помощников он подобрал из единоверцев. А еще в союз с монголами вступил царь Малой Армении Хетум I, который смог привлечь и антиохийского князя Боэмунда. Поэтому этот поход ещё иногда называют «ЖЁЛТЫМ КРЕСТОВЫМ ПОХОДОМ». При этом западные крестоносцы, наезжая на Александра и агитируя его к перемене веры, одновременно пытались сделать союзниками и монгол, перетаскивая на свою сторону влиятельную среди знати партию монгольских христиан-несториан. Об этом прямо пишется ^[114]: «Именно тогда, в XIII в., западные христиане заметили между мусульманами и «варварами» третий вид язычников: монголов» ^[115]. Монгольский миф является одним из наиболее любопытных мифов средневекового христианства (Жак Ле Гофф). Их считали не только готовыми принять христианство, но уже принявшими его и ожидающими лишь повода, чтобы заявить о себе ^[116]. Миф о пресвитере Иоанне, таинственном христианском государе ^[117], чье царство помещали в XIII в. в Азии, рожденный воображением западных христиан на основе смутных сведений о сохранившихся в Азии несторианских общинах ^[118], распространился на монголов. Отсюда мечта о союзе христиан и монголов, который, зажав ислам в свое кольцо, уничтожит его или обратит в христианство и установит царство истинной веры на всей земле (Жак Ле Гофф).

В январе 1256 года Хулагу, пополнив свою армию джучидскими подразделениями, предоставленными Сартаком, форсировал Аму-Дарью и осадил низаритские крепости в Кухистане (Эльбурс). Сложнее всего пришлось монголам при осаде Гирдекуха, которая затянулась на годы. Покончив с низаритами, Хулагу потребовал покорности от багдадского халифа ал-Мустасима. Полевая армия потерпела поражение на берегу Тигра. В начале 1258 года Хулагу, Байджу и Кит-Буга завершили окружение Багдада. Сперва в действие вступили осадные орудия, а затем начался штурм. К середине февраля город был в руках монголов. В начавшемся избиении жителей были пощажены христиане и евреи, поскольку при халифах они были угнетаемы. Сдавшийся в плен ал-Мустасим по приказу Хулагу вынужден был показать тайные казнохранилища, а затем, 20 февраля, был казнён. 12 сентября 1259 г. армия Хулагу выступила на запад. В 1260 году был взят Дамаск.

Могущество империи в зените. Её войска (в том числе и из Орды) громят мусульманские страны и берут неприступные крепости исмаилитов.

Поэтому Александр со своими людьми и монгольскими численниками едет в Новгород. Чтобы заставить этот вольный, гордый и богатый город платить дань. Вече встаёт на дыбы. А во главе противников числа (т. е. подсчёта и учёта населения) – его сын Василий Александрович. Но князь тоже не простак и умелый вечевой оратор. Он обвиняет противостоящую ему партию в том, что они сына натравливают на отца. Это по русским понятиям тех времён очень тяжёлый грех, гораздо тяжелее, чем какая-то монгольская дань. Люди возмущаются меньше или уходят в нейтралитет. Пользуясь ситуацией, князь добивается выдачи ему бояр-«патриотов» и жестоко расправляется с дружиной Василия во главе со своим тёзкой: «выгна сына своего из Пльскова и посла в Низ, а Александра и дружину его казни: овому носа урезаша, а иному очи выимаша, кто Василья на зло повел» ^[119].

В конце концов после переписи населения и последующих долгих споров договариваются о дани – 1000 (одна тысяча) новгородских гривен (больших и тяжёлых, 200 г серебра каждая) в год с Новгородской земли; годовой же национальный доход Новгородской республики при этом составлял ок. 500 000 новг. гривен ^{[120, 121]}.

И что за драка за копейки? С кровью, отрезанием ушей… Но не всё так просто. Здесь и баскаки, и новгородцы пошли на принцип (баскаки к тому же выполняли жесткое указание империи: переписать и обложить данью в 10 % все завоёванные земли). Но т. к. в Новгородчине они завоевали только приграничную крепость Торжок, то новгородцы тоже уперлись и согласились: 1. Платить дань только за Торжок и его окрестности, т. е. 1000 новгородских гривен. 2. Передавать эту дань без общения с баскаками через руки Владимиро-Суздальского князя. Здесь ещё такой момент присутствовал: новгородцам трудно было спорить до крови за 1000 гривен (в смысле: давать – не давать) с человеком, который только что завоевал им северные земли (финские, карельские, Биармию и беломорские), приносящие им ежегодно несколько десятков тысяч гривен (!) и окончательно сделавшие Новгород монополистом по поставке мехов в Европу, и одновременно остановил Второй Северный Крестовый поход. Добавим – ну очень вовремя, как предвидел.

К тому же формальности были обставлены так: передача дани через руки князя-наёмника, отсутствие баскаков, отсутствие вассальных клятв монголам, что Новгород де-юре и де-факто оставался независимой республикой. Тамгу Новгород изначально не платил, а значит, не входил изначально в таможенную систему Монгольской империи (как и Смоленск). Кроме того (и об этом тогда задумывался, похоже, только Александр), по монгольским законам и обычаям, даже такая малая дань обязывала их к помощи при обращении за ней новгородцев в случае нападения третьей стороны. И в то же время Господин Великий Новгород общался с Золотой Ордой через послов, а монголы с самого начала согласились не лезть во внутренние новгородские дела. В частности, было решено, что новгородцы сами решают: как, где и с каких областей они собирают деньги в счёт тысячи гривен ордынского платежа. Попутно заметим, что те – и у нас, и за кордоном, кто выставляет Александра монгольским соглашателем и марионеткой, просто плохо знают (или прикидываются) ситуацию того времени, когда гибли (или – не гибли) государства и народы, когда нужно было иметь осторожность, отвагу и мгновенную реакцию амурского тигра, и удары наносить только наверняка. Итак, во Владимире, Ростове, Суздале сели баскаки, но в это же время в далёкой Монголии умирает император Мункэ – последний общемонгольский Великий хан. Отношения между Золотой Ордой и Хулагуидами резко портятся. Хулагуиды забирают Закавказье, которое Золотая Орда считает своим, громят мусульман и казнят багдадского калифа. Будучи христианином-несторианином, Хулагу становится опасным не только для мусульманина Берке, но и непредсказуемым для Александра, Кирилла и Руси. Это с Сартаком (тоже несторианином) всё было обговорено. А Хулагу с русскими Волгу «не пилил»; он заключает союз с крестоносцами. Ситуация быстро меняется и малопредсказуема, задействованы крупнейшие военные силы того времени: монголы, мусульмане, крестоносцы.