Утративший прежнее величие военный галеон «Смелый» дрейфовал по ночному морю, пьяно кренясь и треща по всем швам под ударами волн. Оба штурвала были закреплены, паруса убраны, и кораблю не оставалось ничего другого, как сдаться на милость разбушевавшейся стихии. Матросы делали все возможное, чтобы корабельные огни продолжали гореть, но дождь и брызги волн постоянно их гасили; в конце концов, остались только два больших факела на носу и корме судна. Они горели неровным пламенем, отбрасывая причудливые тени на опаленные, поврежденные надстройки и палубу.

Человек в насквозь промокшем сером одеянии, старый маг по имени Виг, стоял на юте галеона. При свете молний, время от времени разрывающих затянутое облаками небо, он окидывал усталым взором палубу корабля. Ее перегораживали три сломанные мачты; их рваные, почерневшие от пожара снасти бились под ветром. В глазах старика застыла печаль — даже снова и снова обрушивающиеся через планшир волны не могли смыть въевшуюся в дерево кровь.

«Схватка на борту была отчаянной. Хорошо хоть, тела успели снести на берег до отплытия», — думал он. Приказ предписывал отправиться в путь незамедлительно, и времени для того, чтобы привести корабль в порядок, не оставалось.

Маг повернулся — при этом его седые волосы, стянутые в хвост из множества косичек, перекинулись на плечо — и перевел взгляд на бескрайний океан и неясно проступающие во мраке контуры второго, меньшего судна, которое галеон тянул за собой на буксире. Маленький кораблик двигался резкими рывками, то, приближаясь к галеону, то удаляясь от него — словно упирающийся, непослушный ребенок, которого тащит за собой рассерженный отец. Серые громады пенистых волн то и дело захлестывали хрупкое суденышко. Уже в который раз старик задался вопросом, способно ли оно самостоятельно держаться на плаву, и вновь напомнил себе, что это, скорее всего, не имеет никакого значения.

На борту галеона находился, если не считать пленниц в трюме, тридцать один человек, и никто из них не произнес ни слова с тех пор, как изорванные в клочья паруса были спущены с единственной уцелевшей мачты, а рули закрепили неподвижно, предоставив кораблю дрейфовать в штормовом море. Из экипажа судна уцелела примерно половина, и он был пополнен командой охраны. Сейчас эти люди во главе с капитаном судна стояли перед магом, с нетерпением ожидая момента, когда их опасная миссия будет наконец завершена.

Виг сделал капитану знак подойти, с болью вспомнив, что этот молодой человек потерял в боях правую руку — еще одна жертва войны. Старик знал его как храброго, преданного офицера, но сейчас, заглянув ему в глаза, понял, что капитан был бы рад отказаться от возложенной на него и команду миссии. Те же сомнения читались на лицах остальных людей, замерших перед магом. Под пристальным взглядом старика капитан медленно подошел к нему. Черный плащ моряка пропитался влагой, капюшон был откинут за спину.

— Выводите пленниц наверх, — приказал Виг.

Капитан прищурился, вглядываясь в ночную тьму. Несмотря на увечье, не существовало ни человека, ни оружия, способного нагнать на него страх; но здесь дело обстояло иначе. Всю ночь он набирался мужества задать магу мучающий его вопрос. И всю ночь напоминал себе, что глупо даже пытаться угадать, что именно сделает один из этих, в серых одеяниях. Облекая свои опасения в тщательно подобранные слова, капитан спросил:

— Прости меня, мой господин, но ты уверен, что сил у них больше не осталось?

Корабль держал курс на восток уже четыре дня, и все это время по приказу мага пленницам в его трюме давали пищи лишь столько, чтобы они не умерли от голода. Капитан ловил взгляд мага, сам не зная, что именно хочет услышать.

— У нас нет выбора, — мягко ответил Виг. Опасения капитана были ему понятны, он и сам разделял их. Еще одна ветвистая молния вспорола небо, прогремел раскат грома, и старик непроизвольно поднял взгляд.

— Я получил приказ Синклита. Кроме того, и ты знаешь это не хуже меня, четыре дня пути — самое дальнее расстояние, на которое можно выходить в море Шорохов. — Вглядываясь во встревоженные лица моряков и охранников, маг заметил, что теперь страх в их глазах сменился нетерпением.

— Если мы углубимся в эти воды, экипаж может взбунтоваться, — выразительно изогнув бровь, он снова перевел взгляд на капитана, явно находящегося не в своей тарелке.

— И возможно, они будут правы. Нет, следует покончить с этим прямо сейчас, и будь что будет.

Капитан коротко поклонился и отдал приказ охранникам следовать за ним в трюм. Виг снова бросил взгляд на море — ему не слишком хотелось смотреть на тех, кого должны были сейчас вывести на палубу. За последнее время ему пришлось увидеть слишком много смертей и страданий.

«Может, мне все же удастся предотвратить новые несчастья», — подумал он.

Старик закрыл глаза и провел рукой по изборожденному морщинами мокрому лицу, глубоко вдыхая влажный, насыщенный солью воздух и вспоминая прошлое, которое предпочел бы забыть. Четверо пленниц в трюме были предводительницами волшебниц, захватить которых оказалось чрезвычайно сложно; сообщницы защищали их до самого конца, ценой собственной жизни. Предводительницы действовали жестоко и безжалостно; на восполнение нанесенного ими ущерба понадобятся усилия не одного поколения. По счастью, насколько было известно Вигу и членам недавно сформированного Синклита, все остальные волшебницы погибли во время войны.

Плоский, обитый железом люк трюма с резким стуком откинулся, и на разгромленной, заливаемой водой верхней палубе одна за другой появились четыре женщины. Их голые ноги были скованы, на руках тоже висели кандалы. Несмотря на все свое могущество, маг почувствовал, как дрожь пробежала у него по спине, когда охранники пинками заставили пленниц выстроиться перед ним в ряд. Одна за другой они подняли головы. Брызжущая из их глаз ненависть сверлила ему мозг, лишний раз, напоминая о том, кто такие эти женщины и на что они способны.

Волшебницы Шабаша. Они стояли на скользкой, ходящей ходуном палубе, — некрепко держась на ногах, но с выражением вызова на лицах. Их когда-то роскошные платья зияли дырами, растрепанные волосы беспорядочно падали на плечи и грудь. Виг старался не замечать поблекшего знака Пентангля, вышитого некогда золотыми нитями на платьях женщин.

Магу претило отдавать приказ держать пленниц впроголодь, но другого хотя бы в отдаленной степени гуманного способа удержать их в повиновении не существовало. Женщины исхудали и ослабли. Ослабли настолько, надеялся Виг, что утратили большую часть своей силы, и он сумеет, если возникнет необходимость, превозмочь их объединенные усилия. В отличие от магов женщины с «одаренной» кровью научились объединять свою мощь, что делало их несравненно более опасными, когда они действовали сообща. Виг настоятельно просил послать с ним хотя бы еще одного мага, но в этом ему было отказано. «Нас и так осталось слишком мало», — услышал он от членов Синклита. И поскольку он был самым могущественным из магов, выполнение этой задачи оказалось возложенным на него одного. Старик глубоко вздохнул, глядя в полные злобы глаза пленниц.