Кисиль, бывший явно в курсе происходящего, объяснить ничего не успел. А раньше, до совета у правителя, видимо, не пожелал. Именно эта черта больше всего напрягала в муже. В их семье все вполне самодостаточны, чтобы выносить решения, затрагивающие семью, на семейный совет. И, кажется, это уже не раз обсуждалось, а граф Глиссер все равно поступает на собственное усмотрение.

Казалось бы и ситуация с Риэлем уже могла бы чему-то научить супруга, но нет – эта особенность в Кисиле оставалась неизменной.

Эддрик с Лишером уединились в кабинете правителя. Впрочем, говорить о полном уединении не приходилось, видимо, ничто не в состоянии заставить правителя отказаться от охраны. Так что, помимо них, в кабинете было еще четверо бойцов.

Осматривая светлую аскетично обставленную комнату, Эддрик размышлял о том, что, отправь Генрих магов, и ничто не спасет Лишера от смерти. Благо, короля Кальрадии, похоже, останавливал тот факт, что смерть нынешнего правителя мало что изменит и вряд ли вызовет смуту в стране. Или у Генриха были другие причины.

- Буду откровенен, Эддрик, - начал Лишер, удобней устраиваясь в кресле, - да и ходить вокруг да около не буду. Победа над Кальрадией – вопрос не только моей чести, но и всей страны, вложившей силу в подобное обогащение.

- Не сомневаюсь, правитель, - вежливо отвечает Эддрик.

Что значит жизнь беглого жителя страны, которая должна, просто обязана встать на колени перед всемогущей Карумией, если там, на передовой гибнут сотни и тысячи соотечественников короля?

- Ты, как человек, занимавший столь высокое положение на родине, должен осознавать, что задача монарха - не только экономическое благополучие страны, но и поддержание духа в подданных, осознание ими ценности и значимости страны, в которой они живут. Необходимость некоторых значимых, но не всегда приятных шагов, неизбежна. Понимаешь?

Эддрик вновь кивает. Конечно, необходимость неизбежна. Тем более, что это удобный случай отлучить Эддрика, как высокопоставленного беженца от двора. Вряд ли вечно подозрительный Лишер когда-нибудь перестанет видеть в лице Эддрика возможного шпиона. Даже несмотря на его помощь в военных действиях.

- Вынужден тебя просить принять высокую честь выступать послом от нашей страны при дворе князя.

Да и звучит эта ссылка красиво и благородно – высокая честь быть послом. Кисиль просил соглашаться. Эддрик никогда не сомневался ни в ком из своих мужей, всегда сохраняя веру в то, что для каждого из них семья будет превыше всего. Но сейчас ему стоило большого труда, помня об просьбе мужа, отвечать согласием правителю.

Страх огромным осьминогом расползался по телу, заставляя потеть кончики пальцев. Страх потерять все то, что было сохранено такой высокой ценой.

Граф Глиссер - фаворит правителя и большой любитель интриг. Мог ли он предпочесть семейному счастью прочность места при дворе Лишера?

Эддрик легко мотнул головой, отгоняя прочь эти неуместные мысли. До сих пор он ни разу не позволял себе сомневаться ни в Риэле, ни в Кисиле. Так с чего сейчас его охватывают предательские мысли?

- Благодарю за оказанную честь и доверие, - кивает Эддрик. - Вот только… Как же моя семья?

- Ваш супруг, Риэль, верно? Он может последовать за вами если пожелает, - небрежно пожимает плечами Лишер.

- А второй мой супруг? – вкрадчиво спрашивает Эддрик.

- Вы должны понимать, мой друг, - насмешливо говорит правитель, - что у графа Глиссера есть некоторые обязательства, и он никак не может последовать за вами.

Лишер выдерживает паузу, облизывает губы.

- Да и посудите сами, через сколько ему там наскучит? Когда он устанет от роли вашего гаремного мальчика? – Лишер хмыкает, отлично зная, что привел те доводы, которые нужны. - Вы любите его. Стоит ли обрекать любимого человека? Заставлять его приносить такую жертву?

- Я понял, правитель, - отвечает Эддрик, на силу заставляя голос звучать ровно, а руки не сжиматься в кулаки.

Вся его сказочная семья, основанная на любви и понимании, избежавшая возможных гонений в Кальрадии, прибыла сюда лишь для того, чтоб развалиться, словно карточный домик. Риэль в плену, Кисиль погряз в интригах, а Лишер уже поставил на них крест. Как же Эжен? Останется в Карумии? Или поедет с ним? Что выберет их младший член семьи, вновь оказавшись перед серьезным выбором?

- Что ж, - мягко отвечает Лишер, - не будем заставлять послов ждать.

- Граф Глиссер, - Ромаль Фенсуа вежливо склоняет голову.

- Добрый день, граф, - откликается Кисиль, подхватывая бокал с легким вином с подноса слуги.

- Как вы оцениваете наши шансы в переговорах с Таманией?

- Право, Ромаль, - Кисиль машет рукой и отпивает вино, - вы же знаете, я ярый сторонник Лишера. Всегда поддерживаю его начинания и, безусловно, стараюсь, чтобы они воплотились. Неужто вы ждете от меня пессимистических прогнозов? – граф Глиссер смеется.

Фенсуа тоже улыбается и ловит понимающие взгляды знакомых. Его друг детства и впрямь был знаком всем как человек, ставящий превыше своих интересов лишь задумки правителя.

Ромаль отпивает вино, и они неспешно шагают к балкону, в зале становится достаточно душно. Хочется освежиться.

- Вы же знаете, Ромаль, Лишер славится достаточно просчитанными действиями, - говорит Кисиль, когда они оказываются на балконе.

- Достаточно ли мы получим контрибуций, Кисиль? – спрашивает Ромаль. - Хочу вложиться в военные действия, но без твоей оценки ситуации не рискну.

- О, - фыркает граф, - даже не переживай. Вкладывайся, не раздумывая. Мы получим хороший доход.

- Благодарю. Твои советы всегда неоценимы для меня, - кивает Ромаль, а Кисиль хищно улыбается.

- Ты же знаешь, я не берусь за гиблые дела, - Кисиль пьет вино, - я все просчитал.

- Всегда восхищался твоей жаждой политической жизни, - Ромаль опирается локтями на перила. - Ты совсем забыл приезжать к нам в гости. Отец спрашивал о тебе.

Ромаль – давний друг детства Кисиля. И ему нравится поддерживать в Фенсуа мысль о том, что для него их детская дружба крайне нерушимое понятие. Конечно, граф Глиссер сохранил не одно приятное воспоминание из времени, проведенного в компании Ромаля. Но сейчас его в большей степени привлекают денежные активы, которыми располагает семья Фенсуа. И непоколебимая вера Ромаля в то, что Кисиль участвует только в выигрышных делах.

- Так много дел, - кривится Кисиль. - Так мало успеваю. И ты знаешь, мои семейные проблемы…

- О, я слышал, - кивает Ромаль и предсказуемо предлагает. - Если я могу чем-то помочь… Возможно, деньги?

К сожалению, деньги – единственное, что может предложить Фенсуа. Обширным кругом связей он не обладает. Да и считаются с ним в основном благодаря тому состоянию, что заработал его отец. Сам Ромаль мало что из себя представляет. Насколько помнил Кисиль, старшие Фенсуа мечтают, чтобы единственный сын женился на практичном малом. Возможно из небогатой семьи.