Мы шли по дороге всё дальше. Под ногами шуршала галька вперемешку с выщербленным асфальтом. Вопросов становилось всё больше, а ответы пугали сильнее, чем молчание и неизвестность.

- Ладно, - я попыталась успокоиться и до конца осознать, кто идет рядом со мной – Но что ты здесь делаешь? Как же корпус?

- А что корпус? – он уверенно смотрел вперёд, даже не поворачиваясь ко мне, отчего я в очередной раз удивилась его спокойствию и самообладанию.  У меня никогда так не получалось. Он же мог оставаться совершенно невозмутимым при всех возможных обстоятельствах – Меня там что-то держит?

- Как минимум несколько лет жизни.

- Дурочка, - Краух в очередной раз хмыкнул – Время не может удержать человека.

- Совсем? – я не прекращала вглядываться в лицо парня, пытаясь найти там ответы на все мои вопросы. Но нет, он оставался непроницаемым, и я понятия не имела, что же творится в его голове.

- Тебя-то оно не удержало, - он пожал плечами, сворачивая на дорогу, которая вела прямиком к гостинице, в которой мы остановились. Откуда?!

- С каких пор ты на меня равняешься?

- Разве я это говорил?

- Хорошо, не говорил, - я кивнула – Но тогда скажи, откуда ты узнал, что я здесь, в этом городе? И почему ты уверенно ведёшь меня именно в эту сторону?

По моему лицу скользнул рассерженный взгляд, а парень, ухмыляясь, прошипел:

- Потому что,  милая Мишель, надо думать, и понимать, что «жучки» и прочие обнаруживающие устройства стоят не только на стенах бункера.

- Ты хочешь сказать…

- Я говорю, а не хочу говорить. Мне кажется, я вполне понятно изъясняюсь, - он смотрел мне в глаза, а я хотела оказаться где угодно, но не здесь, настолько властным и суровым был взгляд. Такой же, как и у Дио, когда я проговорилась, что не подумала о существовании тварей в городе – Ни записки, ни слова о том, что хочешь уйти! Знаешь, Мишель, почему бункер не послал за тобой? Нет? Неужели не догадываешься? Все потому, что кое-кто сделал всё, чтобы тебя не нашли. И ты просто не представляешь, как весело было обнаружить один из «жучков» в животе какой-то твари из города неподалеку отсюда!

Голос Крауха не повышался, но сталь в нём говорила сама за себя. Глаза просто излучали желание прибить меня. Он… Действительно волновался. Волновался за меня.

- Прости.

- Что? – он опешил, прекращая изливать словесную тираду.

-  Прости, - мне и вправду нужно было извиниться. Я в который раз повела себя опрометчиво. На глаза против воли навернулись слезы. И когда я разучилась думать?

- Эх, - парень  выдохнул, стараясь успокоиться, и тут же прижал меня к себе, запуская ладонь в мои волосы и пропуская через пальцы пряди, которые я с горем пополам умудрилась помыть в гостинице – Всё. Забудь. Я уже почти не злюсь. Но, знаешь… Я очень испугался за тебя тогда. Не делай так больше.

- Угу.

Честно говоря, я не знаю, как долго мы так стояли. Минуту, а может пять? Просто не двигаясь с места и не произнося ни слова, мы пытались сказать что-то важное. Что-то, что было невозможно выразить ни мне, ни Крауху. Это был тот редкий случай, когда без слов было намного лучше, нежели с ними.

- Ну, что? – он с полуулыбкой на губах заглянул мне в глаза – Спорю, твои друзья очень волнуются. Нужно идти.

- Да, они… Стоп! А про Дио с Ивонкой ты откуда знаешь?

- Ну, да, конечно! Откуда мне знать? Это же не я следил за вами с самого утра, - он будто втолковывал истину неразумному ребенку, саркастически ухмыляясь – И не меня вы не замечали, даже когда я был всего лишь в нескольких десятках метров от вас!

- Краух, ты… Ты просто лис! Тебя невозможно заметить! – протестующее заявила я, досадуя на то, что не смогла заметить ни слежку, ни, собственно, парня. Но обидно не было, ведь и до этого (ещё в бункере) никому не удавалось ни обнаружить, ни поймать его. Уже там это казалось невозможным. Словно ловить дым голыми руками, а потом удивляться, почему на ладонях пусто.

Через несколько минут мы уже стояли около гостиницы, хотя назвать её таковой можно было лишь с натяжкой. Это было небольшое обшарпанное серое здание, в котором могли найти временное пристанище (небольшие захламлённые, пыльные комнатки) все, за душой у коих был припрятан хотя бы один ценный грошик. Тут же из-за дверей вылетел Дио, взбешённый, как мне тогда показалось, лев из старых фильмов, которые я беззастенчиво таскала из кинематографической комнаты в бункере. Видимо, парень волновался и, увидев меня через окно комнаты, решил отвесить очередной напутственно-урочный подзатыльник.

- Миш, где тебя носило?! – его голос звучал так громко, что в соседнем доме темные до того окна вспыхнули светом и послышалась ругань. Дио, остановившись в метре от меня, смерил Крауха недовольным взглядом, будто бы он был виноват во всех бедах этого мира – А это еще кто?

- Ну… Это… - я замялась. Было трудно объяснить, кто стоит рядом со мной. Как представить его Дио?  Кажется, я и сама не понимала, кем мне приходится человек, стоящий рядом. Друг? Самый близкий человек во всем свете?

Обстановка накалялась. Они продолжали сверлить друг друга взглядами, а я не могла понять, что же здесь происходит. Почему эти совершенно незнакомые люди смотрели так, как будто видели перед собой врага? Почему?

И вдруг все изменилось. Это было похоже на то, как ветер пропадает. Совсем. На несколько мгновений зависает тишина над округой. А потом, словно из ниоткуда, появляются звуки. Треск кузнечиков в сухой уже траве, шебуршание мышей под лестницей, брань из ближайшего окна .

Сейчас было так же. Тишина, а потом звуки. И вместе с появлением звуков что-то изменилось во взглядах Дио и Крауха. Они будто говорили глазами или мыслями. Без слов и лишних жестов. Та ненависть, то недоверие, что сквозило в их взглядах, исчезло, оставив за собой лишь лёгкое непонимание, что бывает между совершенно незнакомыми людьми, которые, впрочем, не горят большим желанием становиться друзьями.

 - Краух Хартманн, - послышался твердый голос. А я и забыла, что он владеет словами лучше меня – Я друг Мишель.

- Из бункера, да?

По губам Дио скользнула нескрываемая насмешка. Он все еще не отрывал взгляда от Крауха, и было видно, что тот ему совсем не нравится – Что ж, Миш, теперь я вижу, какое у тебя прошлое.

***

  Перед нами, вместе со всеми её бесконечными дорогами, высокими горными хребтами и забытыми городами, стелилась карта. Её весьма потрепанное полотно  было испещрено вспомогательными знаками, подписями «от руки» и нарисованными знаками особой опасности. Дальнейший наш путь пролегал через горы, но как именно идти, мы до сих пор не решили. К Фаттру – следующему городу, расположенному за последним горным перевалом, вели три дороги. Первая пролегала через глубокий каньон, следующий от самого подножья горной цепи насквозь и до самого города. Вторая дорога уходила далеко в горы, огибая их на огромной высоте и, пересекая горное озеро, уходила дальше, на север. Последняя же и вовсе огибала горы у подножья.

Подумав, я выдвинула идею о том, что последний путь был бы самым безопасным, на что Дио лишь покачал головой.

- Нет, посмотри на этот знак, - парень указал на множество красных точек, разбросанных по всему периметру горной цепи – Это места, где были замечены животные. И если мы пойдем здесь, то точно наткнёмся на одно из их убежищ.

- Да, так и есть, - Краух на этот раз поддержал Лантерса – Их слишком много.

Пришлось с ними согласиться. К тому же я оглянулась на возившуюся с Гостом Ивонку. Чем скорее мы окажемся в Эсшерре, тем будет лучше. Для всех нас.

На мой вопрос о том, какой же из оставшихся путей лучше, мне дали довольно странный ответ. Как оказалось, ни один из них не был безопасен на все сто процентов. Дорога через каньон была самой короткой, но кто знает, что за существа в нем обитают? Да и обвалы были весьма распространённым явлением, как поговаривали жители, собирающие в предгорьях травы и коренья. Оставалась лишь дорога через горный перевал, огибавшая озеро. На том и порешили. Никому из нас не хотелось рисковать.