Теперь я поняла, почему тренировку с хищниками проходят далеко не все.
Первой, как и свойственно хищникам, понимающим свое превосходство, напала механическая кошка. Припав на передние лапы, она оскалилась, громко зарычав, и понеслась на меня. Быстро! Настолько быстро, что глаз человека, даже подготовленного к такому, с трудом различил бы её молниеносное движение. Но я уследила! Моему сознанию с некой долей удовольствия и гордости пришлось признать, что я не зря всё-таки ходила на такие ненавистные мне тренировки.
Я еле успела увернуться от когтей хищницы, пронесшейся в нескольких десятках сантиметров от моего лица. Зверь, ещё немного пролетевший по воздуху, приземлился и, несколько раз кувыркнувшись, вновь встал на лапы. В меня вперился горящий взгляд хищницы. Руки крепче сжали пистолет.
Разум так и твердил: удобный момент! Надо выбрать удобный момент! Это единственный шанс остаться в живых и обезвредить зверя! Нельзя лезть на рожон. Всё же скорость этой механической твари гораздо больше человеческой. И даже годам тренировок ничего не поделать с пропастью между нами.
Она вновь зарычала. Этот рык вгонял меня в страх. Он словно знаменовал смерть, от которой я так бежала и которую так яростно желала подарить мне хищница.
«Кошка» медленно, не торопясь, словно желая почувствовать мой страх перед ней, обошла меня, вернувшись на то же место, откуда минуту назад кинулась в бой.
Мы смотрели друг другу в глаза. В моих отражались сосредоточенность и затаённый страх. В её светилась лишь ненависть, вбитая в ее механическую голову вместе с инстинктами, и непреклонное желание меня убить.
Я понимала: шаги, удары, несколько лет упорно отрабатываемые на тренировках – придут. В нужный момент я смогу их применить, без промедлений и не задумываясь. Но меня все равно пугала неизвестность. Наверное, так чувствует себя птенец, впервые выпрыгивая из гнезда в надежде встать на крыло. Тот же шаг в неизвестность. Или это очередная моя иллюзия?
Шумно вздохнув, чтобы хищница слышала и понимала, что её не боятся (хотя сама отчетливо осознавала, что это не так), я поудобнее перехватила пистолет.
Движение, как и ожидалось, оказалось резким. Именно таким, каким его и не думала увидеть «кошка». Похоже, что она не привыкла к тому, что жертва старается выжить.
Тварь насторожилась, злобно сверля меня яркими уголками глаз. Мгновение. Ещё одно. И она понеслась. Выстрел прозвучал в тот же миг. Пуля угодила в переднюю лапу, отчего хищница на секунду сбилась с темпа, но потом, вновь набрав скорость, оказалась позади меня.
Резко обернувшись, я, почти наугад, выпустила пулю. И на этот раз удача улыбнулась мне попавшей в цель пулей, которая угодила в голову хищнице. Зверь замер, а через секунду завалился на пол, не имея ни малейшей возможности двигаться.
Глаза механической кошки всё так же полыхали яростной ненавистью.
Быстрым росчерком ножа, припрятанного в правом сапоге, я разорвала плотную, но весьма потрепанную, кожу на спине хищницы и ловким движением ладони извлекла из поверженной твари системный блок.
Глаза зверя в одночасье потухли.
Резко выдохнув, я отправилась назад. Ждать было нечего. Без системного блока хищница – просто гора железа.
Развилка. Очередной выбранный наугад путь. На этот раз мне повезло больше, и коридор всё же вывел меня ко второй «кошке». Огромная тварь (чуть больше предыдущей) жадно вгрызалась в провода, переливающиеся зеленовато-желтым цветом, и, как казалось, совсем меня не замечала. Но не судите о книге по обложке ибо… Ох черт, зацепила!
Механическая тварь пронеслась мимо меня. Движение хищницы было настолько быстрым, что увернуться от атаки полностью я не успела. Когти охотницы зацепили бедро левой ноги. Плотная ткань штанов лишь относительно защитила кожу. Царапины получились глубокими (всё же коготки у киски не маленькие), но совершенно не опасными, даже сухожилия, должно быть, несильно пострадали. Из порезов медленно-вязким потоком хлынула тёплая алая жидкость. Надо поскорее с этим заканчивать, иначе ничем хорошим для меня это не закончится…
Додумать я не успела. Хищница вновь бросилась в мою сторону, отчего мне пришлось резко менять свое положение. «Кошка», не нашедшая когтями свою цель, вцепилась в стену. Впрочем, чтобы выбраться из цепких объятий метала ей потребовалось не больше нескольких секунд.
От резкого импульсивного передвижения я оказалась прижатой к стене. Не очень приятное положение.
Хищница была умна, заложенная в нее программа более чем соответствовала уровню. Вот только охотничьи инстинкты взяли верх над механическим сознанием. Похоже, что наши технари перестарались с животной частью «кошки».
Увернувшись от ее когтей, я упала на пол. Пистолет в самый неподходящий момент выпал из руки, откатившись метра на два от меня. Этим безропотно воспользовалась «кошка», уловившая, что прыткая до этого жертва никуда уже не убежит.
Массивная лапа ударила по ребрам, отбросив меня на несколько метров. Спиной я ударилась о какую-то железяку. От многочисленных переломов меня спасла броня, вшитая в мою куртку. Рукой я нащупала железку под спиной, понимая, что это единственный шанс отбиться от хищницы. Пальцы коснулись гладкой поверхности ствола потерянного пистолета и я поняла, что не все еще потерянно.
Между тем механическая тварь и не думала останавливаться в своем грешном желании меня прикончить. В одно мгновение она преодолела расстояние, разделявшее нас, и, нависнув надо мной, оскалилась, яростно зарычав.
Раздался выстрел. Пуля быстро просвистела в воздухе. Хищница замерла. Глаза-угольки пылали осознанием проигрыша.
Я еле успела выскользнуть из-под «кошки», прежде чем она завалилась на пол.
Быстрое движение ножом, потом рукой, и вот системный блок уже остывает на моей ладони.
Послышался противный скрежет металла. Широкие стены лабиринта медленно опускались, сливаясь с полом, открывая вид на пустынный простор помещения.
В дальней стене открылся широкий проход, сквозь который пробивался яркий белёсый свет. Я, слегка морщась от боли в ноге, двинулась туда. Дверь за моей спиной закрылась всё с тем же скрежетом.
– А я уж было подумал, что ты не вернёшься.
– Скорее надеялся, чем думал. Так ведь, Краух? – я не могла не узнать этот нахально-властный голос.
Позади меня послышался тихий смешок.
- Что есть, то есть, моя милая Мишель. Друзья на то и друзья, чтобы всегда надеяться на худшее, а потом встречать с улыбкой. Но я и не подозревал, что ты оставишь первого робота просто обездвиженным. Это было крайне глупо.
– А кто мне сказал, что пули обездвижат их как минимум на час?! – я резко обернулась, встретившись взглядом с пронзительно-голубыми глазами юноши лет двадцати. Он был красив. И даже слишком. Явный «ариец». Высокий, великолепно сложенный. С белыми, почти снежными волосами и резкими, но необыкновенно притягательными, чертами лица.
– Почему ты соврал?
– Хех, – во взгляде Крауха читалась неприкрытая насмешка. – А ты не понимаешь? Я хотел проверить то, насколько ты заблуждаешься насчёт этих тварей. Теперь ты убедилась, что они даже не животные? Им ничто не помешает убить тебя. Ты же, словно маленький ребенок, надеешься на лучшее. Сколько раз я говорил тебе, что чудес в этом мире не бывает? Так же как и не бывает животных, не желающих разорвать на части всё, что движется!
– Я знаю. Я всё это знаю! Но что, если я не могу отключить чувства?! Что, если я не могу стать такой, как ты? У меня не получается быть… Быть…
До этого я так никогда не злилась. И от этой злости сердце сжималось болью. Стойкое чувство преданности поселилось в груди. Руки незаметно дрожали, а слова никак не хотели слетать с языка.
– Чудовищем? – спокойный ровный взгляд ясно-голубых глаз пугал.
– Краух… Ты сам это сказал.
Я впервые в жизни отвела взгляд и поспешно вышла из комнаты. Глаза непроизвольно наполнялись слезами.
С Краухом я была знакома вот уже десять лет. Он переехал в наш комплекс, когда мне было почти восемь. Крауху было десять. Приехал он один, без семьи и друзей. Причиной его появления в нашем доке было то, что комплекс, в котором он до этого жил был разрушен. Людей расселили по разным уголкам планеты. Его родители не выжили. Впрочем, родителей не было даже и у одной трети детей нашего бункера, включая меня. Дружба, если так можно назвать постоянные подколы, придирки и редкие разговоры по душам, завязалась сразу. Он был не похож на всех остальных. Слишком сильный характер, слишком живой ум. Харизматичный холерик, упертый, решительный. Было странно, что в друзья он выбрал такую, как я. Нескладную мечтательницу, желающую жить на поверхности.
