Что-то вдруг вспомнилась песня Виктора Цоя. Моя жена ждала меня в такой же — самой обычной квартире, в одном из «спальных районов» Санкт-Петербурга. А я мок под дождем и не чувствовал дискомфорта в историческом центре Северной Пальмиры. Перешел Аничков мост, на котором бронзовые юноши укрощали бронзовых коней.

Существовала интересная легенда на счет этих коней работы архитектора Клодта. Статуи животных, развернутых мордами в сторону Адмиралтейства, имеют на своих копытах подковы. А вот та пара, которая «смотрит» в сторону площади Восстания, подков не имеет. Дело в том, что в XVIII веке на Литейном проспекте располагались литейные мастерские, откуда он, собственно, и получил свое название. Здесь же были и кузницы. Поэтому подкованные лошади «идут» от кузниц к началу проспекта, а неподкованные лошади, наоборот, вышагивают в ту сторону, чтобы быть подкованными.

Но это так, к слову. Я миновал дворец Белосельских-Белозерских, продолжив свое путешествие по набережной вдоль Фонтанки.

Мимо, врубив сирену, проехал элегантный темно-синий «Вольво». Я поморщился: не люблю пижонство. Легковой автомобиль свернул на перекрестке куда-то в сторону. Я поймал такси и поехал следом.

Отъехав на несколько кварталов от центра, «Вольво» остановился. Из уюта кожаного салона выбрался импозантный джентльмен и подставил лицо сырому ветру и дождю питерской осени. Сверкнула в рассеянном свете тонкая золотая оправа дорогих очков. Высший вампир Генри согласился быть приманкой — а иначе стрелка-вампира было просто не выманить. Наши вояжи продолжались уже неделю, и с каждым днем мы становились все осторожнее и осторожнее. Неизвестный стрелок-вампир должен был себя проявить в самое ближайшее время.

Мы были к этому готовы.

— Эскулап, прием, я — Леший. Засек его! Игорь, стрелок на чердаке дома по диагонали от тебя, меньше ста метров!

— Понял. Будь готов открыть огонь!

— Понял, конец связи.

Высший вампир Генри прогуливался по ночному Санкт-Петербургу как ни в чем не бывало. Вот что означало самообладание, заботливо пестуемое в течение нескольких веков подряд. Это как создавать идеальный газон в викторианском стиле. Нужно просто стричь траву — но на протяжении все тех же нескольких веков подряд.

Мое самообладание не закалялось столь долгое время, однако и горнило необъявленной войны на Кавказе — хорошая школа жизни и бесценный кладезь боевого опыта для тех, кто выжил и научился думать по-новому.

Я увидел старый особняк, несколько окон под самой его крышей зияли разбитыми окнами. Стрелок-вампир действовал скрытно и в общем-то шаблонно. А шаблоны на войне неприемлемы. Умный противник дважды в одну и ту же ловушку не попадает. Но все же нужно было выманить этого ублюдка как можно ближе…

— Генри, уходи!

— Черта с два! — оскалился Высший вампир.

Я достал «Дезерт Игл» и передернул затвор. Увидев такую картину, таксист дал по газам. А еще не хотел брать плату авансом, в начале поездки. А так я оставил ему весьма щедрые чаевые.

И тут же вампир, засевший в здании, начал стрелять. Тяжелая пуля калибра «.44 Remington Magnum» зарылась в асфальт с противным шлепком прямо у ног Высшего вампира. Генри лишь молча показал стрелявшему оттопыренный средний палец. Новый выстрел — и снова промах: пуля срезала ветку на дереве, под которым на мгновение остановился якобы прогуливавшийся Высший вампир.

Снайпер на чердаке уже допустил целый ряд ошибок. Во-первых, он не должен был поддаваться эмоциям и уходить после первой же неудачи. Но он уже один раз упустил эту «трудную мишень». И хотел во что бы то ни стало исправить ошибку. Во-вторых, он и не осознавал, что ловушка уже захлопнулась. И в-третьих — вампир все же клюнул на нашу провокацию. Вот стремительная тень выпорхнула из окна и приземлилась на ноги с высоты четвертого этажа, мягко спружинив, словно кошка. В руках стрелка и вправду я разглядел нечто продолговатое и крупнокалиберное. Дульный срез венчала массивная конструкция глушителя.

Стрельба в городе на самом деле вещь весьма несложная, особенно если звук выстрела приглушен. Но здесь существует определенная тонкость. В английском языке для общепринятого слова «глушитель» имеется два синонима: это «silencer» — то, что у нас называется ПББС — «прибор бесшумной и беспламенной стрельбы». И «suppressor» — «подавитель», или тактический глушитель. Он не убирает полностью звук выстрела, но искажает его до неузнаваемости.

На моем «Пустынном Орле» тоже был установлен ребристый компенсатор и по совместительству — «супрессор». Не мешкая, я открыл огонь. Два выстрела — его и мой слились в один. Стрелять я начал, уже оторвавшись от земли, в низком прыжке, перешедшем в кувырок. А вот вампир замешкался и получил экспансивную пулю калибра «.50 Action Express» в ногу. Удар был чудовищной силы, и только вампир смог бы выжить после такого.

Перекатившись, я встал на одно колено, удерживая прицел «Дезерт Игла» на противнике. На подствольной планке Пикатини моего сверхмощного пистолета был закреплен комбинированный прицельный модуль: миниатюрный тактический фонарь и лазерный целеуказатель. Но лазер был не простым, а инфракрасным, и предназначался он не для меня, а для Жудинова.

Снайпер парил сейчас над городом на высоте около ста пятидесяти метров на личном вертолете Верховного вампира. Таков был разработанный нами план. Легкая «стрекоза» была дополнительно оснащена прибором низкоуровневого обзора, который был установлен на гиростабилизированной платформе. Там же был установлен и лазерный дальномер. Картинка отображалась на отдельном мониторе.

Лицо Димы затенял комбинированный электронно-оптический прицел с насадкой ночного видения. В его зеленоватом фоне снайпер, вооруженный бесшумным снайперским комплексом «СР-ЗМ», видел два прерывистых световых сигнала: мой и Генри инфракрасные маяки идентификации «свой-чужой». А сейчас тонкая ниточка инфракрасного лазера от моего целеуказателя указывала Жудинову на вампира-стрелка.

Дмитрий поймал цель в перекрестье электронно-оптического прицела и нажал на спуск. Снайперский комплекс отозвался прерывистыми ударами отдачи в плечо. В двадцатизарядном магазине были патроны с серебряными пулями. Их небольшой, всего лишь девятимиллиметровый калибр компенсировался экспансивной конструкцией и высокой плотностью огня самого оружия. К тому же мы хотели всего лишь ранить упыря.

А на самый крайний случай был мой «Desert Eagle .50» с тяжелыми спецпатронами.

Вот он и шел к нам, как выражался киллер в замечательном фильме «Домовой», «как птичка на корм»!

А я сделал все, чтобы подстрелить вампира-стрелка. Да и у Генри в руках тоже был сверхмощный револьвер «Ruger Super Black Hawk» калибра «.454 Casull» с серебряными пулями. Разумеется, он сам не мог даже прикоснуться к благородному металлу без страшных ожогов, так что барабан его оружия снаряжал ему я. И еще пару спидлодеров на шесть патронов — запас карман не тянет. Хотя в этом случае как раз-таки и тянул…

Ну ничего. Зато какая плотность огня! Мой «Дезерт Игл» лупил в хорошем темпе, почти не уступая девятимиллиметровому снайперскому комплексу «СР-ЗМ» «Вихрь». Из него снайпер Дмитрий Жудинов бил с неба прицельно. Чуть реже бахал «Супер Блэк Хок» Высшего вампира Генри. Он был рад снова поквитаться с тем, кто чуть было не отправил его в Небытие. А мне просто хотелось достать эту кровососущую снайперскую сволочь!

И нам это удалось!

Серия выстрелов Жудинова достигла цели первой — вампир даже и не понял, откуда стреляли. Все же кровососы несколько ограничены в своих представлениях о мире. Им и в голову не придет, что охотиться можно и с неба! И вот как раз в голову пришло… Но очень уж хлестко пришло. Вампир-снайпер отшатнулся, когда две или три разрывные пули из серебра попали ему в череп. Человек или даже вампир умер бы мгновенно. Но этот оказался какой-то особенно крепкий. Срегенерировал особенно быстро, несмотря на страшные раны. Но тут уж мы с Генри его достали в два ствола!