– Это откуда такие красавцы явились? – спросил он, раздражённо сопя.

– С Южного посёлка, – бодро ответил Герт, всем видом стараясь показать преданность и послушание.

– Вас в Южном посёлке не учили, как нужно отвечать главному?! – тут же взорвался главарь. – А ну-ка, руки по швам, недоноски!

Фил и Герт послушно вытянулись. Слава Лепесту, новичок догадался, что в данной ситуации лучше помалкивать.

– Я – Тирл, глава этого посёлка. Обращаться ко мне нужно «господин Тирл», – помог главарь друзьям; с сообразительностью у него явно тоже туговато. – Распустили вас там, в Южном посёлке! Ни стойку строевую принять не можете, ни к старшему обратиться как положено! Разгильдяи! Зачем прибыли?

– Заблудились, господин Тирл, – бойко отчеканил Герт.

– «Заблудились»! Ты чего мямлишь, южанин! – Вероятно, новичок ответил недостаточно чётко, как ни старался. – Отвечать не учили, как следует?! Не нравитесь вы мне что-то, ребята! А ну-ка…

Тирл вынул унимер, направил на друзей и удивлённо свистнул:

– Ого! Это кто ж вам разрешил столько ума заполучить?! И силищи как у лисомедведей!

Романтик побледнел, вспомнив, что они на этот раз забыли о бдительности и не спрятали излишки свойств в накопники.

– Слышь, часовой, ты кого сюда впустил? – обратился Тирл к стражу.

Тот, быстро спрятав за спину брабульницу, вытянулся в струнку и молча заморгал.

– Да!.. Дисциплинка у южан прихрамывает! – не дождавшись ответа, задумчиво пророкотал Тирл, вновь обернувшись к напарникам, и неожиданно взорвался: – Но у нас не Южный посёлок!! С таким умищем я не позволю разгуливать по улицам! Марш к отцу Гведонию на блокирование!

Тирл вынул пищик и пронзительно пискнул. К нему сразу же подлетело несколько смотрил.

– Халь, – обратился главарь к самому рослому из них, – отведи этих умников к отцу Гведонию, пусть заблокирует. И по дороге объясни им, как нужно со старшими разговаривать. Обезоружить не забудь. Потом лично доложишь.

Халь подобострастно вытянулся, затем повернулся к друзьям:

– Оружие сдать и за мной бегом марш! – скомандовал он.

Остальные смотрилы взяли друзей на прицел. Ничего не оставалось делать, как, мысленно кляня себя за оплошность, сдать явломёты. Заодно бдительные смотрилы отобрали у «сослуживцев» накопники и унимеры. Затем Халь побежал в сторону Купола, Фил и Герт, подталкиваемые сзади смотрилами, засеменили за ним.

Возле красивого дома с кружевной оградой из золотистого бедаката смотрилы остановились. Под вполне определённой ристальерой уютно устроился отец Гведоний, он любовался темнеющим в сумерках Куполом и лениво потягивал пахучий напиток.

– Отец Гведоний, разреши обратиться, – отчеканил Халь, обращаясь к священнику. – У нас тут двое южан пришли, нужно срочно блокировать. Умные больно.

– В Либре говорится: ум не есть порок, если он в нужной голове, – изрёк отец Гведоний, с сожалением отставляя ёмкость с напитком. – А у вас, дети мои, нужных голов не бывает.

Он с любопытством метнул взгляд на прибывших и велел войти в дом.

– Двое с ними, охранять, – скомандовал Халь и проворчал: – От таких умников всего можно ожидать.

От сопровождающих отделились двое и подошли к священнику. Отец Гведоний, Фил, Герт и конвой последовали в дом. Друзья не успели как следует оглядеться, как очутились в небольшой комнатке, битком забитой разными вещами: ящиками, коробками и какими-то прозрачными ёмкостями.

– Ну-ка, что там у вас, дети мои? – ласково промолвил священник, направляя на друзей накопник. Глянув на устройство, он обомлел: – О Лепест! Где ж вы столько ума набрали?! Неблокированные что ли?

Услышав тревожные нотки в голосе отца Гведония, сопровождающие смотрилы немедленно навели оружие на напарников. Священник, бормоча «сейчас мы всё поправим», достал из ближайшего ящика прозрачный цилиндр, поколдовал над ним и приблизился к Филу.

– Закатай-ка рукав, сын мой. Будет немного больно, на то и блокировка…

Но заблокировать романтика он не успел. Со всей решимостью, которой у него имелось предостаточно, Герт обрушился на ближайшего конвойного и моментально обезоружил его. Второй ничего не успел сделать, потому как на этот раз и Фил не зевал. Ударом кулака по темечку он свалил охранника на пол.

– Молодец! – успел похвалить его Герт, укладывая на пол своего конвойного. – Моя школа!

Отец Гведоний внезапно выронил цилиндрик и попятился в угол. Он судорожно зашарил руками, пытаясь открыть коробку, стоящую в углу, но Герт направил на него явломёт и хищно улыбнулся:

– Не надо дёргаться, святой отец! Воздень-ка лучше руки вверх.

Священник послушно выполнил приказание. Новичок, держа его на мушке, подошёл к коробке и вытащил оттуда небольшую штуковину, похожую на маленький явломёт.

– О! Дематор! – оживился Герт, довольно глядя на священника. – Хорошее оружие любишь, святой отец? А как же «возлюби ближнего своего»?

– Лепест тебе не простит этого, – пролепетал отец Гведоний. – Поднять руку на священника – большой грех. Либра учит, что…

– Нищесвоям будешь толковать, чему там Либра учит, – оборвал его новичок. – Хотя вряд ли ты сможешь рассказать после этого…

Герт обшарил бесчувственного смотрилу, которого свалил на пол Фил, вынул свой накопник и направил его на священника.

– Так… Ого, ну и хитрости же у тебя, святой отец! Что там в Либре написано: нужно делиться с ближними?

Он тут же перекачал всю хитрость священника в накопник, заодно захватив и красноречие. Затем он содрал с отца Гведония оранжевый пояс, разорвал его на две части и ловко связал конвойных, успев мимоходом выкачать у них силу и разную мелочёвку вроде ловкости.

– Вы отсюда всё равно не выберетесь, – прошипел отец Гведоний, потеряв хитрость, а вместе с ней и осторожность.

Он злыми глазами следил за манипуляциями Герта. Тот не торопился отвечать. Он не спеша затянул узлы на смотрилах, забрал у них явлы, затем они с Филом по-братски поделили свойства-трофеи, в том числе и хитрость отца Гведония. Закончив перечисленное, новичок удосужился ответить:

– Без тебя не выберемся, это факт. А с тобой – сколько угодно.

Он бесцеремонно ткнул священника в бок трофейным дематором и приказал:

– Высунься в окно и прикажи этим головорезам убраться. Мол, ты нас блокировал и решил провести беседу. И скажи ещё, что разрешил нам заночевать у тебя.

Видя, что отец Гведоний медлит, Герт ещё раз ткнул его стволом и веско произнёс:

– Мне терять нечего, батюшка. А тебе – есть что. Ну!

Священник, видя безвыходность ситуации, послушался и выполнил требуемое.

– А наши бойцы где? – в ответ раздался с улицы голос Халя.

– Пусть останутся, – по подсказке Герта ответил потерявший сообразительность отец Гведоний. – Охранять будут на всякий случай. Ступай, сын мой, доложи старшему. И не спрашивай больше ничего ради Лепеста! Ибо в Либре сказано, что любопытство – от лукавого.

Халь нерешительно потоптался, зачем-то оглядел окна дома священника, и пошёл прочь. За ним потянулись другие смотрилы из сопровождения. Герт и Фил перевели дух. Затем новичок, вынув трофейный накопник, навёл его на отца Гведония и загрузил в священника всю смотрильскую исполнительность.

– Чтобы больше не дёргался, – пояснил он романтику, – и бежать не пытался.

Новичок, приказав священнику сесть, уселся напротив с явломётом наготове и спросил:

– Что ты с нами хотел сделать?

– Блокировать, – послушно ответил священник, ставший исполнительным.

– Зачем?

Священник удивлённо приподнял брови, но под воздействием исполнительности, подкреплённым дулом дематора, всё же счёл нужным ответить на вопрос:

– Чтобы лишних свойств себе не присвоили. Соблазн ведь велик. Ведь Либра нас учит, что…

Герт, не дослушав, повернулся к Филу:

– Вот тебе и ответ на твой вопрос. Помнишь, ты спрашивал, почему смотрилы не присваивают свойства себе, а послушно сдают на второсклад? Потому что они заблокированы. Больше ума, чем позволяет блокировка, у них не получится в себя скачать, хоть расстарайся.