Литмир - Электронная Библиотека

Мы не беремся сказать, остались ли еще на свете женщины, в которых воплотилось идеальное зло, но рискнем утверждать, что женщин, в которых воплощается идеальное добро, нынче уже не сыщешь. Рядом с нами живут — и это, быть может, лучше для всех — женщины порядочные и рассудительные, трудолюбивые и добродушные, милые женщины, с которыми болтаешь без церемоний и видишься не без приязни; расположение их лестно, но не тревожит воображения и не пробуждает любви. Вы столько раз твердили: «Женщина — спутница мужчины», что несчастные женщины приняли ваши слова за чистую монету и сделались вашими спутницами; они захотели разделять вашу жизнь, ваши занятия, ваши печали! О, какая безумная мысль, какое пагубное заблуждение! ведь женщина вовсе не создана для того, чтобы разделять тяготы мужчины! Нет, она создана для того, чтобы его в них утешать, иначе говоря, чтобы его от них отвлекать. Горе той несчастной, которая выспрашивает у своего возлюбленного тайну его печалей (мы не имеем в виду печалей сердечных, ибо мужчины испытывают их редко; самое большое огорчение причиняют им уязвленное честолюбие и денежные затруднения)! Горе женщине, которая позволит своему возлюбленному поверять ей эти печали! В тот же миг она утратит способность его от них отвлекать, и он оставит эту женщину, чтобы забыть о невзгодах рядом с другой — той, которая о них не ведает. Любовь живет лишь тайной и страхом, доверие и безопасность ее убивают.

Спутница!.. Разве спутницу боготворят так, как боготворят возлюбленную? Будьте чистосердечны и согласитесь: женщина вовсе не спутница мужчины. На всех этапах своей жизни она должна быть его кумиром и представать перед ним в самом пленительном обличье: быть сокровищем чистоты в детстве, королевой красоты в пору любви, провидением в пору материнства.

29 марта 1840 г.
Призвание. — Столяр-вельможа. — Вельможа-каторжник. — Знатные привратницы.
— Куртизанки и придворные дамы. — Сиделки. — Полицейские солдаты.
— Немецкие майоры. — Пастушки, монахи, трубадуры, рыцари, буффоны

На днях мы побывали в палате депутатов. Заседание вот-вот должно было начаться, когда дверь отворилась и на трибуне рядом с нами заняла место молодая женщина. Это была мадемуазель Рашель. Тотчас все взгляды и все лорнеты (ибо господа депутаты, как правило, являются в палату, вооруженные театральными лорнетами) обратились в ее сторону, и все особы, с нею знакомые, поспешили приветствовать ее самым любезным образом. Несколькими днями раньше юная актриса побывала на большом балу, устроенном женой одного министра из кабинета 12 мая[453], и там никто не удивился этому выбору хозяйки дома; ни одна мать не оскорбилась тем, что в кадрили вместе с ней участвует актриса Французского театра.

Объясняется ли эта предупредительность парижского света, обычно исполненного предрассудков и донельзя высокомерного, одним лишь талантом мадемуазель Рашель, впрочем весьма достойным учтивого приема? Мы так не думаем. Другие актрисы были также одарены прекрасным талантом, однако для них столь лестного исключения сделать не пожелали[454]. Значит, принимая мадемуазель Рашель, отдают дань не ее таланту; нельзя также сказать, что приветствуют ее характер: в столь юном возрасте девушка характера еще не имеет. В чем же дело? спросите вы. И будете сильно удивлены, когда мы ответим: в ее звании.

В звании актрисы?.. Нет, в звании человеческой личности; ибо каждый из нас от рождения наделен неким индивидуальным званием, которое неумолимо заставляет его либо идти вверх, либо катиться вниз. Конечно, каждый из нас занимает определенное положение в обществе, и это накладывает на него определенные обязательства, однако помимо этого мы подчиняемся еще и требованиям того звания, каким наградила нас природа, и нет зрелища более любопытного, чем борьба — порой весьма опасная — между положением человека в обществе и тем, что мы назвали врожденным или природным званием.

Вот, например, человек, который согласно нашей системе рожден вельможей, хотя в жизни действительной не поднялся выше рабочего: взгляните, как благородна его походка, какого достоинства исполнены его речи, как прекрасно его лицо, как горд его взор; никогда ему не случалось безропотно снести оскорбление, никогда не случалось никого обмануть; он беден, но щедр; он природный дворянин, хотя судьба сделала его столяром, и притом превосходным; впрочем, не сомневайтесь: он не проведет всю свою жизнь с рубанком в руках, он поднимется наверх. Конечно, он не станет герцогом и пэром, ибо этот пункт назначения слишком далек, а жизнь человеческая слишком коротка; но он поднимется до подобающего ему уровня, в своем мире он займет высокое положение и обретет свои законные права.

А вот другой человек: в жизни действительной он вельможа, но рожден каторжником; взгляните, как вульгарно он держится! Какой жалкий у него вид! какой низкий лоб! какие жесткие волосы! какой лживый взгляд! какие пошлые речи! Он любит роскошь, но не любит тратить деньги; он нагл, но труслив. В свете он пользуется почтением, однако не знает покоя: он завидует людям, которых презирает; он обманывает без нужды и делает подлости без причины. Как бы высоко ни стоял этот человек, он, не сомневайтесь, будет неуклонно стремиться вниз, поскольку от природы звание его — одно из самых низких. Конечно, он не попадет на каторгу, потому что этот пункт назначения слишком далек, а жизнь человеческая слишком коротка, но он упадет так низко, как только позволит его положение, и, несмотря на все свои преимущества, сделается в своем кругу предметом отвращения и покроет себя позором.

Мало того что природа награждает нас определенным званием, звание это становится нашим призванием. Есть, например, очень знатные дамы, которые родились актрисами и остаются ими, хотя никогда не играли на театре, даже любительском. Мы не хотим сказать, что они прирожденные комедиантки и что все их чувства — смешное притворство; мы хотим сказать, что они рождены для театра, что они любят театральные развязки, театральные позы, театральные костюмы, румяна, мушки, высокие перья, эгретки; присмотритесь к ним: они всегда пребывают на сцене, но делают это непреднамеренно, невольно и совершенно естественно; в собственных гостиных они подстраивают неожиданные встречи и узнавания, за один вечер они успевают исполнить множество ролей. Первая роль — преданная подруга; исполнительница бросается к вам сквозь толпу, чтобы пожать руку, воздев очи горе. Вторая роль — кокетка; исполнительница вытаскивает из букета вересковую ветку и с нежной улыбкой протягивает ее юному, а то и престарелому воздыхателю. Третья роль — чувствительная мать; исполнительница душит в объятиях девочку двенадцати лет, которую женщина, наделенная подлинным материнским чувством, в девять вечера отправила бы спать. Четвертая роль — великодушная покровительница: исполнительница предоставляет возможность петь ангелу добродетели, не имеющему голоса. Герцогини эти дамы или княгини, главное, что от природы они актрисы, и потому гостиная для них — театр.

Есть другие, не менее знатные дамы, которые родились привратницами и остаются таковыми, какое бы высокое положение они ни занимали в свете. Каждый, кто приходит к ним, приносит с собой какой-нибудь слух или ложное известие. Дамы эти знают весь квартал, иначе говоря, весь свет. Им в точности известно состояние каждого: тот тратит слишком много, этот мог бы тратить больше. — Семейство Н… не так богато, как кажется; семейство Д… куда богаче, чем хочет показать. — Эта барышня влюблена. — Та из-за своей матери никогда не выйдет замуж. — Господин Р… больше не бывает у госпожи де П… — Демарсели в ссоре с Марийи. — Юный Эрнест положил глаз на госпожу де Т…: вчера их видели вместе в «Гимназии». — Хорошенькая герцогиня де… (та, что так прекрасно ездит верхом) частенько — и совершенно случайно — встречает в Булонском лесу князя де… — Господин X… продал своего пони верзиле Ж…, который ни за что не сможет на нем кататься. — Несчастные З… были вынуждены отказаться от экипажа. — Девицы де Т… сделались богатыми наследницами по смерти юного дядюшки. — Госпожа С…. попалась: она вышла за старика, который здоровее ее. — Сен-Бертраны не едут в Италию; они только что купили поместье в… И проч., и проч. Вот примерно о чем ведутся разговоры в гостиной этих дам. Великолепные эти салоны ничем не отличаются от каморки привратницы.

вернуться

453

То есть кабинета под руководством Сульта, сформированного 12 мая 1839 г. и ушедшего в отставку в феврале 1840 г.

вернуться

454

В самом деле, подобное отношение к актрисам в описываемую эпоху отнюдь не было нормой; актрис начали принимать в свете на равных лишь в конце XIX в., и эта «интеграция» совершалась не всегда легко. Рашель охотно принимали в аристократических салонах, но сама она приглашала на свои «четверги» только мужчин, чтобы не натолкнуться на унизительные отказы со стороны светских дам, как это чуть раньше произошло с мадемуазель Марс (см.: Martin-Fugier А. Comédienne. De Mademoiselle Mars à Sara Bernhardt. P., 2001. P. 265–277).

77
{"b":"209814","o":1}