Петруха быстро сложил свои пожитки, снял колпак, бубен, передал всё Васятке:
— Беги домой, быстро! Я — следом.
— Всех нас теперь в яму потащат, — жалобно произнёс кто-то. — Приказано им добыть скомороха, а он исчез…
— Да, бывает, и ни за что батоги получишь! — вздохнул пожилой горожанин.
— Я вас выручу… Будет им скоморох, не печальтесь! — сказал Петруха и направился к стене.
— Не серди судьбу, Петрушка! — сказал широкоплечий парень, останавливая кукольника.
Петруха улыбнулся:
— Я себя в обиду не дам!
Он быстро посадил на кучку почерневшего снега куклу Скомороха, а сам отошёл на несколько шагов в сторону, смешался со зрителями. В обычных сапогах, в аккуратном зипуне он ничем не напоминал скомороха.
— Дудочку спрячь, чтоб не вылезала на свет, — услышал он шёпот на ухо.
Оглянулся Петруха: молодой парень, один из тех, кто вытаскивал из толпы шумливого дьякона, по-приятельски подмигивал ему.
Петруха поглубже спрятал за пазуху гудок.
Прямо над ним колыхнулась, брызгая пеной, лошадиная морда.
— Дорогу! — крикнул стражник.
— Куда скоморох делся? — закричал другой стражник, подъезжая к стене, где несколько мгновений назад стоял Петруха.
— Слышали, что батюшка боярин приказал? — продолжал стражник, горяча лошадь. — Доставить к нему скомороха!
— Да вон он, тот скоморох! — ответил Петруха. — Перед вами сидит, от страха дрожит!
Скоморох в остроконечном колпачке весело смотрел снизу вверх на лошадей.
— Это ж кукла! — почесал в затылке стражник.
— А боярин-то не сказал, какого скомороха схватить — куклу или живого! — крикнул Петруха. — Везите пока этого!
— И живого тоже изловим! — гордо приосанился стражник. — Ну-ка, дай сюда куклу!
Народ смеялся. Парень, стоящий сзади Петрухи, просто падал от хохота:
— Ну Петрушка, ну молодец! Вот это скоморох!
— Его Петрушкой зовут? — спросил второй парень. — Откуда знаешь?
— Да тот мальчонка, который с ним был, так его кликал — Петрушкой!
Петруха с грустью посмотрел на уезжающую под конвоем куклу Скомороха.
«Ну ничего, — утешил он сам себя, — сегодня нового слеплю…»
Потом обернулся к парням и спросил:
— Скоморохово-то имя известно, а вот как боярина-то кличут?
— Кто ж того боярина не знает, — удивлённо ответил парень, — Безобразов!
Дело в шляпе
Мужика объегорит купец, купца — поп, попа — боярин, а боярина — скоморох.
(Старая поговорка)
Хоть и большой город Колядец, а новости в нём, как в маленькой деревеньке, сразу всем — из конца в конец — известны становятся.
Неведомо как скоморохи из ватаги, которая давно уже выступала в городе, проведали о Петрухином убежище. На второй же день они явились вечером в пивоварню.
Петруха вместе с Васяткой только что закончил в печке обжиг трёх новых кукольных головок из глины — двух Скоморохов взамен одного, увезённого стражниками, и маленького Скомороха — как раз на Васяткину руку.
Петруха прилаживал Скоморохам рубахи, слушал Васяткину болтовню, а сам только об одном думал: как справиться с боярином Безобразовым? Как объегорить его, перехитрить? У кого деньги достать для выкупа?
— Встречай гостей, Петруша! — сказала Маланья, вводя в пивоварню двоих скоморохов: одного постарше, другого помоложе.
Вышли из-за бочек навстречу гостям и оба брата-пивовара, усадили гостей, сами чинно сели на лавку.
Оказалось, что скоморохи знают уже про засаду в лесу, которую устроил полонский воевода, и о том, что из всей ватаги Потихони остался в живых лишь Петруха.
«Видно, возчик, который меня сюда привёз, передал скоморохам все новости, в Острожце услышанные…» — подумал Петруха.
— Иди к нам в ватагу, — предложил старший из гостей. — Свистеть соловьём будешь, по канату бегать, скоморошины играть.
— Мне бы с куклами ходить, — неуверенно предложил Петруха.
— Кукольник-то у нас есть, — вздохнул старший.
А второй гость достал из-за пазухи куклу Мужика и, подмигивая братьям-пивоварам, скороговоркой произнёс:
— Нас было два сына, получили в наследство два овина, пока думали-делили, нам овины те спалили… Эх, был бы я один, сам себе был господин!
— Двоим кукольникам в ватаге, что двум медведям в одной берлоге, — задумчиво проговорил старший.
— Ватага же не завтра уходит, — сказал Петруха, — я ещё подумаю.
— Хороша у тебя, Петрушка, кукла получилась! — взял ещё тёплую, только что из печи, головку Скомороха кукольник. — Много о ней в городе говорят… Скоморох вместо Мужика — это ты хитро придумал, парень… И голос подходящий — любой шум покрывает!
— Возьмите этого, у меня ещё один есть. — Петруха достал с печки вторую головку, уже раскрашенную.
— Что ж, возьму, — с улыбкой сказал скоморох. — Твоим должником буду, Петрушка.
— И у меня есть Скоморох! — надевая на пальцы свою маленькую куклу, молвил Васятка.
— Ух ты, какой молодец! — воскликнул кукольник. — Ну-ка, пусть он с моим Мужиком поговорит!
Кукольник вставил пальцы в свою куклу, Мужик зашевелился, заохал, потянулся.
— А у нас кукол больше! — Васятка бросился за печку, где лежало Петрухино хозяйство, принёс Лошадь, Цыгана, Попа, Стражника, Собаку.
— Гляди-ка, толпа велика, — развёл руками Мужик, — и все знакомые!
Кукольник присел на корточки, так что осталась видна над досками стола лишь его голова. Кивнул Петрухе — дай, мол, с твоими куклами поработать.
Петруха смекнул, что кукольник, в благодарность за подаренного Скомороха, хочет показать несколько своих сценок.
Мужик действовал так же, как и все Мужики всех прочих кукольников.
Началось с того, что он решил обзавестись лошадью, долго ссорился, торговался и затем дрался с Цыганом. Потом Лошадь сбрасывала Мужика, он вызывал Попа, чтоб тот облегчил его страдания, и сильно бил Попа за то, что его молитвы не помогают от болезни. Появлялся Стражник, которому Поп пожаловался. Мужик избивал и Стражника.
Закончилось всё, как положено, тем, что выскочила Собака, схватила Мужика за рубаху и потащила его.
— Прощай жизнь молодецкая! — закричал Мужик, крутя руками, как мельница крыльями. — Поклон и почтение, до следующего представления!
Васятка даже ногами затопал от удовольствия. Маланья и братья-пивовары улыбались — кто ж не любит скоморошину!
Гости заторопились к себе.
— Надумаешь, Петрушка, к нам в ватагу, — сказал на прощанье старший, — передай Маланье. Она знает, где мы… А может, ещё и на рынке встретимся либо на площади… Уйдём мы, почитай, только на той неделе…
Скоморохи ушли, но, вспоминая их, ещё долго улыбались и Васятка, и Маланья, и братья-пивовары.
— Понял, Петрушка, почему тебя не хотят кукольником в ватагу брать? — спросила Маланья. — Потому, много о тебе в городе говорят. Самому боярину надерзил! Это ж надо — куклу стражники в яму повезли сажать! Другие кукольники жизнь прожили, такого не видели. Кукла опять же у тебя — Скоморох — занятней, чем другие. Один голос чего стоит — сегодня слышу вечером на площади ребята верещат, как поросята. Спрашиваю: вы что, белены объелись? Нет, отвечают, мы, как Петрушка…
Братья-пивовары согласно кивнули: права, мол, Маланья.
— О ватаге ещё время подумать есть, — проговорил Петруха. — А вот кто бы мне про князя Брюквина рассказал? Что он царёв любимец да жених боярской дочки Безобразихи, я слышал… А какой он нравом? Чего любит?
— Его лучше всех наш Иван знает, — сказала Маланья. — Бочки боярину в дом возит…
— Да я что, — пожал плечом Иван, — приставлен к князю? Что все про него знают, то и я… Боярин Безобразов скуп да жаден… Но для князя-жениха ничего не жалеет — все просто диву даются… Просит князь охоту соколиную — пожалуй, свет… Захочет князь идти на волков — тут же и собак созывают. На той неделе сразу дюжину волков князь взял. Третьего дня на медведя ходил… Увидели в лесу медведя-шатуна, князю сказали. Он — в лес. Привёз зверя живёхоньким. Сидит зверь у боярина в клети… Что ж ещё про князя сказать?
