«Задача, стоящая перед нами, чрезвычайно велика, и иногда невольно задаешься вопросом, не станут ли собранные нами суммы каплями, которые затеряются в океане нужды? Этот же вопрос вставал передо мною и долго сдерживал меня тогда, когда я намеревалась обратиться с аналогичным призывом в Сирии и Ливане. Но, приняв наконец решение, с какой радостью я обнаружила, что множество людей, и бедных и богатых, с энтузиазмом отвечают на мой призыв. И какой наградой для меня было письмо его святейшества патриарха всея Руси, который подтвердил получение медикаментов, вакцины, одежды и сигарет и уведомил меня, что все посылки уже распределены между отважными солдатами генерала Рокоссовского. Сегодня эти великолепные бойцы знают, что мы, живущие вдали от них, думаем о них с любовью и признательностью. Я уверена, что Египет, великодушный и процветающий, ответит на мой призыв, и заранее от всего сердца благодарю щедрых жертвователей».

Призыв был, несомненно, полезным для предпринятого дела. Но не требовалось особой проницательности, чтобы заметить, что Ирина Александровна воспользовалась им и для выпячивания собственной организаторской роли. Что побудило ее к этому? Желание лишний раз выказать себя ревностной русской патриоткой? Или простое женское тщеславие, заставлявшее ее гнаться за личной популярностью? Пожалуй, и то и другое, решил я. В данном случае, однако, эти чисто личные мотивы делу не вредили, и поэтому я не придал им серьезного значения. Впоследствии я понял, что погоня Ирины Александровны за популярностью могла иметь под собою и иное основание.

Премьеру фильма «Сталинград» наметили на 15 мая. Весь доход от нее предназначался сиротам Сталинграда. Участвуя в приготовлениях к просмотру, посольство направляло дело к тому, чтобы он вылился в демонстрацию советско-египетской дружбы.

На улицах были расклеены красно-зеленые афиши-анонсы с такими надписями: «Сталинград». Официальный документальный фильм о русской победе под Сталинградом. Битва, которая спасла Россию, Европу и, может быть, весь мир».

В фойе кинотеатра «Опера» зрителям раздавалась – за более или менее щедрые пожертвования – программа-сувенир. Это была прекрасно изданная, многокрасочная брошюра с многочисленными иллюстрациями, взятыми из кадров фильма, с большими портретами героев Сталинграда – Маршала Советского Союза Жукова и маршала артиллерии Воронова, генералов Еременко, Рокоссовского, Чуйкова, Родимцева. В иллюстрациях фигурировал и плененный в Сталинграде немецкий генералитет во главе с фельдмаршалом Паулюсом – последний был показан в сцене его допроса маршалом артиллерии Вороновым и генералом Рокоссовским.

Текст брошюры кратко излагал историю Сталинградской битвы и рассказывал о тяжелейших разрушениях в городе, о бедствиях его гражданского населения. Отсюда естественным был переход к призыву о помощи сталинградским сиротам. Искреннее восхищение ратным подвигом Сталинграда пронизывало заключительные строки первой части брошюры: «Пройдут годы, Сталинград залечит свои раны. Но его слава, дела его защитников, их смелость и мужество навеки сохранятся в памяти народов мира. Столетиями будут вспоминать о ветеранах Сталинграда как о героях русского народа, ибо они своим примером показали, как надо сражаться за свою Советскую Родину, за честь, свободу и независимость своей страны». Тон этой концовки вполне можно считать лейтмотивом всей брошюры.

На обложке программы бросался в глаза портрет короля Фарука в военной форме при всех парадных регалиях. Его усатая физиономия казалась здесь неуместной. Но только на первый взгляд. Ведь даровав Египетскому фонду свое «августейшее покровительство» и изъявив «всемилостивейшую волю» присутствовать на премьере фильма, он тем самым как бы тоже «имел право» приобщиться к славе Сталинграда.

В продолжение всей двухнедельной демонстрации фильма зал кинотеатра был празднично украшен советскими и египетскими государственными флагами. В день премьеры в половине десятого вечера ложи бельэтажа заполнили члены правительства и дипкорпуса, египетская знать, египетские и английские высшие офицеры. Кресла в партере занимала менее знатная и совсем незнатная публика. В одной из лож бельэтажа разместились дипломатические сотрудники нашего посольства и их жены.

Центральная, так называемая «королевская» ложа в начале сеанса пустовала. Фарук собирался приехать ко второму отделению кинопрограммы, то есть на демонстрацию основного фильма. В соседней с королевской ложе разместились члены руководящего комитета Египетского фонда. Там же находился и я, рядом с Ириной Александровной. Премьера проходила в сугубо торжественной обстановке. Перед началом сеанса весь зал стоя прослушал национальный египетский и новый Гимн Советского Союза.

Первое отделение кинопрограммы включало в себя английскую кинохронику и американскую двухактную комедию. Около 10 часов вечера члены руководящего комитета покинули свою ложу и спустились в фойе, где им предстояло встретить короля Фарука.

Прибывший король поздоровался с членами комитета и прошел в свою ложу, когда первая часть кинопрограммы еще продолжалась. По указке невидимого распорядителя в зале вспыхнул свет, и публика, увидев в ложе Фарука, разразилась аплодисментами. Король снисходительно помахал зрителям рукой. На этом проявление верноподданнических чувств оборвалось, и сеанс был продолжен.

В перерыве между первым и вторым отделениями, пока оркестр наигрывал нечто бравурное, король пригласил меня в свою ложу. Поздравив меня с новым успехом Красной Армии, к 12 мая полностью очистившей Крым от захватчиков, он затем неожиданно перешел к Сталинграду.

– Я убежден, – заявил он, – что увижу сегодня на экране много интересного и поразительного. Но никакой фильм не скажет мне ничего более поразительного, чем то, что я уже знаю о вашей сталинградской победе. Разгромить такую армию, как немецкая шестая! Это неслыханно! Даже две армии, – задумчиво прибавил он, вероятно подразумевая кроме 6-й полевой еще и 4-ю танковую, также попавшую в сталинградский «котел». – История еще не ведала подобных триумфов. Я никогда не перестану изумляться искусству ваших полководцев и героизму ваших солдат.

Я поблагодарил Фарука за любезные слова по адресу Красной Армии. А мысленно представил себе, как всего три-четыре года назад он, при его тогдашних профашистских симпатиях и прогерманской внешнеполитической ориентации, должно быть, с таким же восхищением отзывался о той самой 6-й армии, разгром которой теперь приводил его в изумление. Ведь это она под командованием генерала Рейхенау вторглась в мае 1940 года в Бельгию, а вскоре захватила Париж. Ведь это она в апреле 1941 года вторглась в Югославию и Грецию, а потом долгое время топтала советскую землю. Как же перевернули мир победы Красной Армии, если я не впервые выслушиваю льстивые комплименты ей от бывшего поклонника Гитлера.

Возобновившийся сеанс положил конец нашей беседе, четвертой и последней. Кинофильм я смотрел из комитетской ложи.

Величественная эпопея обороны Сталинграда и разгрома фашистских полчищ уже давно оставила неизгладимый след в сознании египтян. Теперь документальный фильм делал их как бы свидетелями этой эпопеи. И нет ничего удивительного в том, что по окончании киносеанса вспыхнули продолжительные аплодисменты и зазвучали приветственные возгласы. Они были обращены к ложе посольства, где находились люди, которые представляли в данный момент могучий Советский Союз и его непобедимые вооруженные силы. Провожали нас аплодисментами и возгласами и тогда, когда мы спускались по ступеням подъезда к своим машинам.

Подводя итоги первого этапа деятельности Египетского фонда, можно без преувеличения утверждать, что это был первый успех – сравнительно скромный по финансовым результатам, но весьма значительный по благоприятному общественно-политическому резонансу. И хотя для достижения этого успеха потрудились многие люди, включая коллектив нашего посольства, нельзя, не совершая несправедливости, умолчать о том, что весомый вклад в него был сделан кипучей энергией Ирины Александровны.