– И вы это сделаете, Холмс?

– Вне всяких сомнений, Уотсон! Я чувствую, что дело обещает быть интересным.

– Но это очень опасно. Мы не знаем, кто стоит за всем этим.

Холмс не обратил на мои слова никакого внимания. Он уже был поглощён обдумыванием нового дела.

– Я вернусь поздно, – бросил он мне через некоторое время. – Обедайте без меня.

Возвратился он, однако, раньше, чем обещал, и поэтому за обедом, на который миссис Хадсон подала черепаший суп, нам удалось поговорить.

– Как ваши успехи? – поинтересовался я у моего друга.

– Великолепно, – ответил Холмс. Он пребывал в прекрасном расположении духа. – Завтра, возможно, у нас будет новый клиент.

– Вы дали объявление? Но почему вы решили, что эта встреча произойдёт так скоро, да и вообще произойдёт?

– Это элементарно, Уотсон. Человек, который просит дать объявление в «Таймс» и хочет со мной встретиться, не может не жить в Лондоне, в крайнем случае, в его пригороде. Правда, – он усмехнулся, – прошло много времени и человек мог переехать либо умереть. Но будем надеяться, что игра продолжится.

После обеда Холмс занялся редактированием своей рукописи, об определении пола, характера и других примет человека по почерку, а я взялся за штудирование книги, посвящённой новым способам лечения подагры.

Завтрак на следующий день прошёл почти в полной тишине, так как Холмс не был настроен на беседу, ожидая загадочного посетителя. Но не прошло и десяти минут, как звонок известил о госте, и вошедшая миссис Хадсон сообщила, что мистера Холмса хочет видеть один джентльмен.

– Пусть он войдёт, – распорядился Холмс.

Спустя минуту перед нами предстал молодой человек лет 25–30, высокий, хорошо одетый, с большим лбом и глубоко посаженными глазами. Одет он был по последней моде, кроме того, чувствовалось, что он прекрасно образован и является представителем высшего общества.

– Мистер Холмс, – безошибочно обратился он к Холмсу. – Вы доверяете своему другу?

– Да, – ответил Холмс. – И хотел бы, чтобы он присутствовал при нашем разговоре, если, конечно, вы не против.

– Хорошо. Но тот вопрос, с которым я к вам обращаюсь, относится к разряду конфиденциальных, и я не хотел бы, чтобы доктор Уотсон опубликовал что-либо по этому делу.

Сказав это, молодой человек посмотрел на меня таким взглядом, что мне ничего другого не оставалось кроме как согласиться:

– Как вам будет угодно. Я человек слова, и если этого вам достаточно, то…

– Хорошо, – прервал меня наш посетитель, – я вам верю. Как вы думаете, – обратился он к моему другу, – кто я?

Холмс затянулся, а затем, выпустив струю дыма, быстро произнёс:

– Вы Джордж Уилбри. Вам 28 лет. Вы окончили Кембриджский университет и так же, как и ваш отец, увлечены математикой, в частности, теорией вероятности. Ваш род по линии матери идёт от времени правления Ричарда Львиное Сердце. Ваша мать умерла спустя шесть лет после вашего рождения от туберкулеза, и, таким образом, вы являетесь последним из вашей фамильной ветви. Ваш отец умер, но перед смертью предложил вам задачу, которую вы не смогли решить самостоятельно, и поэтому вы обратились ко мне за помощью. Единственный вопрос: почему у вас фамилия вашей матери, а не отца?

Мистер Уилбри был несколько ошеломлён, но все же довольно быстро оправился и с восхищением произнёс:

– Вы действительно гениальный сыщик. Вы правы во всём! Я ношу фамилию моей матери по той простой причине, что мой отец её очень любил и хотел, чтобы я остался продолжателем её рода, к сожалению, как вы правильно заметили, последним. Он так и не смог оправиться после её смерти, и итогом явилась его разрушенная карьера… Но это дела прошлые. А теперь назовите имя моего отца, а то ваш друг, доктор Уотсон, судя по всему, находится в полном неведении.

– Профессор Мориарти, – невозмутимо ответил Холмс.

– Вы сын Мориарти?! – вскричал я. – Но как вы догадались, Холмс?

– Об этом потом, Уотсон. А сейчас расскажите нам о задаче вашего отца.

– А разве вы её не знаете? – усмехнулся мистер Уилбри.

Холмс не ответил, а лишь выпустил ещё одну струю дыма.

– Вы правы во всём, что сказали относительно меня, – произнёс мистер Уилбри. – Мой отец действительно профессор Мориарти, и я его сын. Прав был отец, говоря, что вы один из самых сообразительных людей нашего времени.

– Отец оставил мне наследство, – продолжил он, – но чтобы его получить, необходимо решить задачу, придуманную им. Зная о своей возможной гибели, отец намекнул мне об этой задаче и его предстоящей схватке с вами, мистер Холмс. Поэтому я последовал за всеми вами в Швейцарию и наблюдал вашу победу и поражение моего отца у Рейхенбахского водопада. Вы мне были нужны, поэтому я не стал сообщать полковнику Морану о том, что вы остались живы. Отец предупредил меня, что после его смерти я получу письмо с загадкой, решив которую, я смогу получить наследство. Поэтому я и написал вам письмо с просьбой о встрече, так как предполагал, что задача может оказаться мне не по зубам. Впрочем, так оно и вышло. На другой день после схватки мне передали письмо от отца. И впоследствии я понял, что не зря обратился к вам за помощью. Задача оказалась для меня неразрешимой… – Он замолчал.

Молчали и мы.

– Вы – виновник смерти моего отца, который был самым гениальным человеком нашей эпохи, – продолжил он спустя некоторое время. – Но я не держу на вас зла. В схватке всегда побеждает сильнейший, так говорил мне отец. Вот это письмо.

С этими словами он протянул Холмсу конверт с письмом, который сразу же был им внимательно изучен.

– Прочтите его, Уотсон, вслух, – обратился ко мне Холмс, передавая листок письма.

Я взял его и прочёл следующее:

«Джордж!

Если ты читаешь эти строки, значит, меня уже нет на этом свете. Мы с тобой говорили об этом, поэтому такой поворот не должен стать для тебя неожиданностью, и ты, как всегда, трезво сможешь оценить сложившуюся ситуацию.

Я хочу, чтобы ты в дальнейшей своей жизни не нуждался в средствах и не умер в нищете и забвении, что происходит довольно часто в нашем непростом мире. Поэтому я оставляю тебе одно прибыльное дело. Но чтобы получить его, тебе необходимо проявить свою сообразительность, что, я думаю, только доставит тебе удовольствие.

Послание к тебе я зашифровал, но это не должно стать препятствием. Текст его находится у самой близкой тебе женщины. Найди его и прочти. И помни о повторяющейся простоте в каждой строке и неизменности каждой ячейки.

Успехов тебе, мой сын.

Твой отец.

32 января 1891 года».

– Несколько пространное письмо, – заметил я после его прочтения. – И дата несуществующая.

– Вы правы, Уотсон. И каковы были ваши дальнейшие действия? – обратился Холмс к мистеру Уилбри.

– Прочитав письмо, я понял, что не зря решил обратиться к вам за помощью, так как было уже ясно, что загадка не из простых, хоть в ней и говорилось о простоте… Кроме того, вам уже приходилось иметь дело с шифрами моего отца. Не так ли? – усмехнулся он.

Холмс кивнул, а мистер Уилбри продолжил.

– Я стал думать о женщине, о которой говорилось в письме, но среди моих знакомых таковой не было. И тогда я понял, что он писал о моей матери. Я отправился на её могилу и тщательно обследовал её, пытаясь найти признаки, по которым можно было бы определить, что к ней кто-либо прикасался. Они должны были броситься в глаза, так как наш разговор с отцом состоялся незадолго до того, как вы, мистер Холмс, вместе с доктором Уотсоном покинули Англию. Но могила была явно не тронута настолько, чтобы содержать тайник. Послание не могло быть в ней, хоть мой отец и был гением, но он вряд ли мог предвидеть подобное при жизни моей матери. И тогда, стоя рядом с могилой моей матери, я понял, где надо искать. Я бросился в наше поместье, где в гостиной висел её единственный портрет. И точно, за ним оказалось письмо, и, как говорил отец, оно было зашифровано.