Кошка плачет. Ну так что. Мало ли у кого какие причины для слез. Но видишь ли, кошки – существа скрытные, сдержанные. И вдруг… Кошка плачет на глазах у всего звездного неба и не стесняется.

Кошка из нашей сказки сидела на краю крыши и плакала горько-горько. Слезы она вытирала лапками, и лапки ее совсем промокли.

Луна и звезды пошептались и решили помочь этой кошке, такой расстроенной, такой огорченной.

– Милая кошка, – сказала Луна, – поделитесь со мной и со звездами своим горем. Может быть, мы сумеем вам помочь?

Кошке не хотелось рассказывать о своей беде, но и не ответить было неудобно.

– У меня заболел друг, – всхлипнула кошка, – может быть, даже умер. Он погас и молчит.

– Ой, – вздрогнули звездочки.

– Ах, – вздохнула Луна, – а кто же ваш друг?

– Фонарь, – ответила кошка.

И она рассказала, что уже давно дружит с фонарем. Его матовая яркая-преяркая шапочка-головка доставала до самой кошкиной крыши и светила всю ночь. И всю ночь кошка и фонарь разговаривали, рассказывали друг другу разные истории, а кошка даже мурлыкала песенки. Фонарь, правда, петь не умел.

Вот и сегодня, как стемнело, кошка вспрыгнула на знакомую крышу. Но фонарь не встретил ее привычным веселым светом. Матовая шапочка тускло белела в темноте. Кошка мяукнула, звала, плакала, но фонарь молчал и не зажигался.

– Вот я и решила, что мой друг очень тяжело заболел, – закончила кошка.

– Да-а, – отозвалась Луна, – лечить фонари я не умею. Но не стоит отчаиваться. Кое-что я все-таки могу, Я и мои подруги звезды владеем некоторыми тайнами волшебства. Я, Луна, подарю вам волшебный лунный камешек. Он заменит вам вашего друга. Сияет он ярче любого фонаря, а его сказочные истории гораздо интереснее обыкновенных земных сказок.

Кошка покачала головой.

– Спасибо, – сказала она, – но мне не нужен волшебный камешек с его неземными историями и неземным светом. И потом, у нас на земле говорят: «Старый друг лучше новых двух».

Луна поправила очки – ей стало немножко неловко, но звездочки поспешили ей на помощь.

– Милая кошка, – замигали они, – мы тоже, тоже хотим дружить с вами! Посмотрите, какие мы яркие, веселые, красивые.

– Да-да, – вежливо соглашалась кошка, – вы веселые, вы красивые, но вы такие… далекие.

– Это не беда, – снисходительно заметила Луна, – я решила вам помочь, и я помогу вам. Я сделаю для вас то, что делается в самых редких, самых крайних, просто в самых исключительных случаях. Я превращу вас в Звездную Кошку, созвездие Кошки.

– Ах! – восторженно сказали звезды. А кошка ничего не сказала.

– Вы слышите, кошка? – продолжала Луна. – Вы будете жить среди звезд. Звезды будут вашими друзьями, вы быстро забудете о фонаре. Вы довольны, кошка?

– Нет, – тихо и почти сердито ответила кошка, – звезды прекрасны, но я не хочу жить среди звезд. Я хочу сидеть на этой крыше и разговаривать со своим другом – фонарем. Я не хочу быть Звездной Кошкой.

– Ну, уж это слишком, слишком, слишком! – возмущенно замигали звездочки.

Они помигали, помигали и успокоились. Звезды слишком обиделись на кошку, чтобы волноваться за нее. Они загорелись ровно и спокойно, как им и положено.

Луна еще некоторое время смотрела на кошку. А потом сказала:

– Вы очень земная кошка. Я не могу вам помочь. Извините.

И Луна сняла очки.

И напрасно. Иначе она бы увидела, что вскоре зажегся кошкин фонарь. Зажегся, потому что о кошкиной беде узнал очень земной человек. Сторож, кажется. Он не знал никаких волшебных секретов, зато умел лечить – «чинить», я хотела сказать, – фонари. Дело-то обыкновенное. Только выходит, обыкновенное важнее волшебного может быть.

Чего не случается на земле.

Жила-была хозяйка. Добрая, ласковая хозяюшка. Хлопотливая, аккуратная. Все кастрюльки, сковородки блестели у нее, как зеркальные. Скатерти были как ни у кого чистыми и накрахмаленными. А полотенца такими свежими и наглаженными, что, казалось, готовы были взлететь.

Если на одной из ее многочисленных белоснежных салфеток появлялось какое-нибудь крохотное пятнышко, хозяйка приходила просто в ужас. Она замачивала и кипятила салфетку с разными порошками, отбеливала, стирала, полоскала ее с таким усердием, что каким бы упрямым ни было пятнышко, оно исчезало навсегда. Рассказы о замечательной хозяйке разбежались далеко-далеко.

Однажды вечером хозяйка услышала странный звук: будто кто-то царапается к ней в дверь. Открыла – и видит: сидит огромный-преогромный, косматый-прекосматый пес. И такой уж черный, что представить трудно. Сидит эта зверюга и плачет. Так горько плакала огромная собака, что хозяюшка даже не испугалась ее.

– Что с тобой, – говорит, – собаченька, случилось? Почему ты плачешь?

– Дразнятся все, – всхлипывает пес, – и люди, и собаки, и даже кошки!

– Дразнятся? Почему же?

– Да, понимаете, у меня хозяин веселый… Очень уж веселый, не подумал и назвал меня… Стыдно сказать… Снежком назвал… Хозяйка всплеснула руками и охнула.

– А какой я Снежок? – продолжал пес, встряхивая длинными черными космами. – Я слышал, вы хозяйка необыкновенная. Все-все можете. И отбелить, и отстирать все на свете умеете. Может быть, вы… согласились бы… – совсем застеснялся пес, – меня Снежком настоящим сделать? – Он осторожно посмотрел на хозяйку.

– Да я… – запиналась хозяюшка, – я никогда не стирала собак.

– А может быть, все-таки попробуете? – Косматый черный пес умоляюще смотрел и подвывал.

– Ну что ж, заходи. Посмотрим, что с тобой можно сделать. Снежок нерешительно вздохнул и, осторожно ступая, вошел в квартиру. Чистота… Порядок… Светло и уютно. Еще чернее кажется черный Снежок.

Посмотрела на него хозяюшка и говорит:

– Ты меня прости, пожалуйста, Снежок, но, может быть, ты просто не очень часто моешься?

– Я?! Не моюсь?! – Пес даже взвизгнул от обиды. – Да я три раза в день моюсь специальным собачьим шампунем. А все черный.

– Собачий шампунь – это, конечно, хорошо. Но если ты не против, я помою тебя другими шампунями.

– Я нисколько не против. Делайте все, что нужно. А то ведь… даже кошки смеются! – снова всхлипнул пес.

И хозяйка стала его мыть. Сначала желтым шампунем, потом зеленым, потом синим, потом розовым, потом порошками «Лотос» и «Астра», потом держала в отбеливателе «Лебедь». Потом тщательно прополоскала кипяченой водой, потом водой с уксусом. А Снежок и не думал белеть.

– Придется кипятить, – решительно сказала хозяюшка.

– Да я же сварюсь! – испугался пес.

– Не волнуйся, – успокоила его хозяюшка, – не тебя, а твою шкурку кипятить буду. Шубку свою черную снимай.

– А как же я? А в чем же я?

– А ты пока надень вот это.

И хозяйка протянула Снежку халат: толстый, махровый, белый-белый в мелкие сиреневые цветочки. Снежок быстро сбросил шубку и влез в халат. Халат оказался в самый раз. Он так шел Снежку, что, казалось, пес в нем и родился.

Хозяюшка стала кипятить косматую черную шкурку. И опять напрасно. Ни один волосок не побелел. Расстроилась хозяйка:

– Не могу помочь тебе, собаченька.

Совсем загрустил Снежок. Уже хотел переодеваться в свою черную шубку-шкурку. Вдруг хозяйка задумалась о чем-то и спрашивает:

– А если ты будешь не совсем белый, а в цветочек, как этот халатик? Снежок подошел к большому зеркалу, долго рассматривал себя и остался очень доволен:

– Здо-о-орово! Просто замечательно! Нарядно-то как!! Эти вредные кошки завидовать будут! Только вот рукавов нет для задних лап.

– Ну, Снежок, это не беда.

Взяла чудо-хозяюшка ножницы, иголку, нитки. И вот уже готова чудесная махровая шкурка, белая с сиреневыми цветочками. Смотрится Снежок в зеркало – насмотреться не может.

А хозяюшка аккуратно сложила черную шкурку, положила ее в пакет и перевязала лентой.

– Захвати с собой, может быть, твой странный хозяин Угольком тебя назвать захочет.

…Так появился махровый белый пес в сиреневый цветочек. И если ты встретишь его, он обязательно расскажет тебе о чудо-хозяйке, с которой крепко подружился.