Андроника оставила его в покое — бормотать свои этимологические домыслы. Хорошо, что робот разговорился: так раскрывались подробности его собственных мыслительных процессов.

— Ого, да ты достаточно начитан, — сказала она после долгой паузы. — Как ты смог вобрать в себя столько информации?

— Мы, роботы, не спим. Это хорошо, поскольку наш логический разум порождал бы во сне невиданных чудовищ. Ночами, когда доктор похрапывал в своей постели, я рылся в его библиотеке. Я перелистывал энциклопедии, слушал записи. Мой патрон доктор фок редко читал книги. Ему представлялось удобней и проще пользоваться экраном видеопоста — тут к его услугам была электронная картотека всей планеты. Но одно дело — общаться с книгой на экране, другое — самому перелистывать книгу, когда ищешь что-либо интересное. Один вопрос порождает другой. Специфические подробности — шрифты, обложка, аромат, тактильные ощущения — облагораживают психологический климат чтения. А в результате вечный голод по все большему количеству книг.

— Стало быть, ты читаешь каждую ночь?

— Мы, роботы, не спим, но это не значит, что мы не нуждаемся в отдыхе. Иногда. Наверное, для вас покажется странным, но и у меня возникает потребность слушать музыку, решать уже решенные задачи, просто так, забавы ради, бродить со своею логикой протоптанными тропинками, без всякой конкретной цели, задаваться вопросами, например, прослеживать мотивы человеческих действий. Это ведь тоже математика. Занятия такого рода помогают мне лучше понять людей, приближают меня к ним. Но все же и я не всегда мог отдохнуть, забыться: в последнее время доктора фока сильно нервировал шум. Он начал подозрительно смотреть на улицу. Запирал дверь. А вечерами обращал меня в собаку, чтобы я охранял его сон.

— О, в самом деле? Чувство обиды? Разве оно существует у… вас?

— Нет, разумеется. Вы не должны испытывать неудобств от слов «робот», «патрон», «господин» Когда мой патрон отдает распоряжение, мой долг охранять его как собака. А если потребуется, подобно удаву, как было некогда на каких-то далеких островах. Нет, при чем тут обида? Но вы недалеки от истины. Вы сами должны найти правильный ответ, иначе не простите мне, что это я вам его внушил. Теперь же я вас покину. Оборочусь птицей.

— Стой! Не трогайся с места! Захочу — и задержу тебя с помощью парализатора.

— Вы сами знаете, что не сделаете этого никогда. Иначе вам пришлось бы стереть мою память. Я не бегу от вас. Через пять секунд здесь появится ваш знакомец Квестор.

И впрямь вместе со свистом крыльев она услышала скрип тормозов.

Показался Квестор. Он тяжело дышал, как после долгого бега.

— А, вы здесь, — выдохнул он. — Мы его запеленговали. Он где-то поблизости. Не вы ли его укрываете?

— Квестор, как вы догадались? Однако не вмешивайтесь не в свое дело. Не позднее завтрашнего утра я схвачу его за руку и возвращу доктору, кроткого, целехонького, тише воды, ниже травы.

— Упрямое создание!

Квестор выругался, и его машина взревела мотором.

Вечером Андроника долго вертелась на гостиничной койке. Казалось, злополучный ответ вот он, рядом, да не ухватишь. В окно врывался шум поздних трамваев и далекие гудки поездов.

«Ладно, превращал его в собаку, — рассуждала Андроника. — Это было неприятно Протею… Но ведь он становился животным, не теряя своей психологической сущности!»

Постепенно она забылась, как бы растворилась в картинах минувшего, и там, во сне, увидела себя маленькой, беспомощной куклой, забытой в темной коробке, среди разбитых, распотрошенных игрушек.

Маленькая девочка с русыми косицами приблизилась, вытащила ее, Андронику, на свет, обняла, начала баюкать.

Долго возилась девочка со своею куклой, но наконец это занятие ей наскучило. Она швырнула Андронику на пол. Потом опять подняла и в глубокой задумчивости принялась машинально теребить ее. Этой, взрослой, Андронике снилось, что та, бедная, безгласная кукла Андроника, вдруг захотела, чтобы появилась мать девочки и наказала свое чадо. Кукла в этот миг мыслила и чувствовала как мать. Ребенка следовало наказать ради самого ребенка. Там, во сне, Андроника импульсивно стремилась спасти вовсе не себя, а ее, девочку, — спасти от жестокости, грубости, бесчувственности.

И тут ее осенило. Перед ней проблеснул ответ на задачу. Протей наказал хозяина не в целях самозащиты, а чтобы защитить доктора Фока от доктора Фока. Защитить достоинство его творения.

Она окончательно пришла в себя. Вскочила. Да ведь любая мать, не пересекая спрессованных пространств и времен, не штудируя основ кибердиагностики и биошахмат, знает эту простую истину…

Андроника подняла телефонную трубку.

— Я хочу продиктовать телеграмму в Центр.

Электрическое эхо повторило ее слова, и они затрепетали, вплетаясь в попискиванье и вой своих собратьев — сверхскоростных сигналов.

Ее миссия подошла к концу. Протей кротко сидел на подоконнике в своем самом представительном — человеческом обличье. Они оба держали экзамен и теперь ожидали оценку.

Она пришла к утру. Телефон задребезжал. Она услышала притворно подслащенный, нарочито бодрый голос Квестора:

— Хочу первым поздравить вас с огромным успехом и передать депешу из Центра. Депеша такова:

Через час Андроника отвела Протея к доктору Фоку. Его отсутствие было объяснено небольшим повреждением в схеме, устраненным с ее помощью.

— Я так и думал, что ничего серьезного. Много шума из ничего… Ладно, двухдневный отдых оплодотворил меня новыми идеями. Мы с ним немедленно засядем и начнем писанину, — сказал доктор.

И все же несколько часов спустя Фок и Протей появились в неорганизованной толпе на космодроме, провожавшей Андронику. Тут был и Квестор.

Андроника уже свыклась с шумом старинного города. Она устала, но выглядела веселой. Жизнь в трудных условиях, хотя и кратковременных, оказала благоприятное воздействие. Квестор чувствовал себя не в своей тарелке, но Андроника примирительно улыбнулась ему улыбкой, затверженной еще на первом курсе.

— Полагаю, все недоразумения заглажены. Я не зря говорил, что вы упорная девушка. И может, там, в Центре, вы как-нибудь замолвите за меня словечко. Осточертело мне все здесь, на Фаросе. Поработать бы в нормальном городе…

— Каждый выполняет свой долг. Мелкие же противоречия помогают в работе.

Доктор Фок насилу вырвался из мира корней и интегралов и подошел вплотную к Андронике. На лице его отражались мыслительные процессы, связанные с покуда еще неизвестной простым смертным теорией лишних чисел.

— Мы пришли прологарифмировать… пардон, поприветствовать вас вместе с моим секретарем и другом. Из всего уравнения мне только одно непонятно. Зачем понадобилось из-за такой легкой полом… то есть болезни посылать специалиста в эдакую даль? Разве на Фаросе нехватка техни… то есть врачей?

— И я вас благодарю, — сказал Протей. — Счастливого пути. После вашего вмешательства я чувствую себя работоспособнее и намного любопытнее.

— До свидания, до свидания!

Огромный корабль всасывал пассажиров.

В соседней кабинке снова покачивался специалист по древним культурам.

На этот раз Андроника была в приподнятом настроении. Она улыбнулась без всякой нарочитости и сказала негромко: