Тоннель построили главным образом для аквалангистов, живущих в городе Осьминогов. Он выводил за полосу прибоя и опасный участок коралловых рифов, где сейчас, помимо акул и барракуд, могла затаиться Тигровая звезда.

За двенадцать часов, как мы вышли из игры и расслабились в предвкушении отдыха, Совет охраны морей перебросил в Лусинду и на острова Кораллового моря новейшие модели аквароботов, четыре таких экземпляра поджидали нас посреди тоннеля; обтекаемой формы, четверорукие, они источали желтый свет; один из них примкнул к нашему звену, и Лина, ухватившись за скобу на его спине, приказала ему плыть вперед по тоннелю.

Почему-то это короткое плаванье по подводному коридору необыкновенно ясно запечатлелось в памяти. Видимо, немало способствовали тому необычность происходящих событий, шумная команда «Катрин», фиолетовоглазая Лина, роботы-амфибии, а также освещение тоннеля. Никогда мне не приходилось плавать в воде такого восхитительного цвета и чистоты. Нас провожали стаи рифовых рыб самых необыкновенных форм и окрасок.

Тоннель скоро окончился, и мы поплыли по Большой коралловой аллее. На коралловых ветвях по обеим сторонам рдели лунообразные светильники. Показались первые одинокие здания из стекла и литого базальта — виллы любителей уединения, вынесенные за пределы городской черты. Здесь мы несколько задержались. Автоматическая служба наблюдения и обороны города Осьминогов передала о появлении большой белой акулы, или «белой смерти», как ее называли наши предки, не располагавшие достаточной защитой в море. Пятиметровая хищница мелькнула впереди и начала ходить по кругу, все время сужая его.

Нюра Савина, находившаяся со своей группой в ста метрах вправо от нас, спросила:

— Лина, ты видишь «белую смерть»?

— Да! Пусть подойдет поближе, на выстрел, мои мальчики с ней живо разделаются!

— Береги заряды. Испытай своего Тритона.

Робот-амфибия ринулся на акулу и поразил ее из ультразвуковой пушки. Парализованная хищница, повернувшись кверху брюхом, стала медленно опускаться на дно. Тритон вернулся к Лине, и мы продолжали путь.

Костя сказал:

— Серьезный парень наш Тритон. Но я предпочел бы настоящую охоту, один на один.

— И я, — ответила Лина, — но у нас нет времени. Обещаю тебе, Костя, устроить сафари и на белых, и на тигровых акул, вот только разделаемся с вашими звездами. Заходи слева и цепляйся за скобу. Тритон потянет двоих…

Отряд плывет в полной тишине, не считая обычных шумов моря и сигналов стражей города. Мы уже парили над его широкими улицами, между приплюснутых зданий странной архитектуры, соединенных прозрачными галереями. Дома напоминали стилизованных морских животных самой разнообразной расцветки, контрастирующей с пейзажем, — такой дом легко найти. Близились земные сумерки, и свет рекламных панно — указателей наименований улиц — померк. В застывшей тишине проносились стайки рифовых рыб; они проплывали, не уступая нам дороги, и приходилось притормаживать ход, пропуская эти яркие создания, порхавшие, как бабочки, над скверами из декоративных водорослей, клумбами из анемон, лилий, морских перьев и других видов растительной и неподвижной животной фауны, которая покрывала улицы и площади города Осьминогов.

Стали поступать сообщения о Тигровых звездах: несколько экземпляров появились на восточной окраине и были обезврежены отрядом местной дружины самообороны, состоявшей, как и большинство населения города, из людей пожилых — любителей тишины и уединения.

Несколько зданий в центре города, построенных из стекла и бетона, были прозрачны; в одном из них, похожем на медузу, сквозь куполообразную крышу мы увидели лабораторию. За столом сидел над молекулярным микроскопом небольшой сгорбленный человечек, у ног его лежал дог — черный, с белыми пятнами.

От созерцания этой идиллии меня отвлекло совершенно невероятное известие.

Невероятным в нем было то, что Тигровые звезды не двигались, как прежде, по грунту, а плыли, огибая препятствия. Костя и здесь нашелся.

— Ничего удивительного, — сказал он. — Мы уже были свидетелями, как они взбирались на палубы судов…

И новое сообщение, заставившее нас занять круговую оборону: погиб один из бойцов-дружинников, вступивший в борьбу с Тигровой звездой. Штаб приказал бойцам уйти в укрытия и предоставить поле боя «специальным частям», то есть нам. Считалось, что мы вооружены самыми современными средствами борьбы. Дежурный по штабу подозрительно бодрым голосом информировал жителей города:

— Отряды располагают новейшими моделями роботов-амфибий, вооруженных ультразвуковыми пушками; каждый боец снабжен игольчатым ампулометом, электрическими гарпунами и вибраторами Симада, лишающими Тигровую звезду ориентировки.

В заключение дежурный послал нам приветствие и выразил надежду, что мы к утру очистим «небо» над городом, и пообещал слушателям, что самые захватывающие эпизоды битвы с пришельцами из глубин Кораллового моря будут немедленно передаваться по телевидению.

Вступил мягкий женский голос:

— Дорогие друзья, вы видите мутанта Тигровой звезды. По всей вероятности, это потомок «подушки акулы», хотя у специалистов есть серьезные возражения на этот счет. Видите, она парит, как манта, у которой видоизменились «крылья», но это чудовище в три раза больше самой крупной из мант! Она движется не только с помощью своих бесчисленных «рук», в данный момент похожих на чудовищные перья. Вы замечаете в этом ракурсе, какое у нее поразительное сходство с гигантским глубоководным кальмаром? Кошмарное создание, не правда ли? Как мы еще мало знаем мир, в котором живем, глубины океана, лежащие от нас всего в нескольких километрах… — Помолчав пару секунд, дикторша продолжала: — Кажется, мутант заинтересовался нашей обзорной башней. Плывет прямо на меня… Теперь, дорогие телезрители, вы не видите его: он вышел из поля объектива… — Послышалось частое дыхание дикторши, ее сдавленный крик, что-то затрещало, зазвенело, и все стихло…

Весь наш отряд собрался над центральной площадью, и мы на предельной скорости поплыли к Информационному центру. Тут же в моем шлемофоне раздался характерный треск: Тосио дал очередь из пистолета по первой Тигровой звезде, ползшей между зданиями. Кто-то еще выстрелил: показалось множество тигровок, но Нюра Савина приказала прекратить стрельбу. Тигровки сейчас казались безобидными созданиями перед невиданным чудовищем, напавшим на подводный телецентр.

Отряд двигался без остановок. Почему-то молчали станции наблюдения. Наконец, диктор отдела информации тем же подозрительно бодрым голосом сказал, что для тревог нет опасений, видимо, «пришелец из глубин» повредил передаточные антенны, и сейчас «специальная часть» займется исправлением, а заодно и охотой за чудовищем, столь бесцеремонно нарушившим покой горожан. Он сказал, что временно прекращает передачи, так как город объявлен на осадном положении и вся связь переходит в руки штаба обороны.

Громко сказано — штаб обороны!

Внезапно город погрузился в темноту, только рдело несколько лунообразных светильников, которые можно было легко спутать с телами фосфоресцирующих медуз, на разных горизонтах повисших над городом.

Странная, гнетущая тревога охватила нас. Пловцы жались друг к другу.

— Включите свет! — приказала Савина.

Рефлекторы, направленные на дно, осветили красный купол главного здания телецентра, затем башню, вернее, то, что от нее осталось: зубчатое основание, груду стекла, зловеще сверкавшего среди темных водорослей.

— Скорость пять километров! — приказала Савина. — За мной!

— Я не могу! — простонала одна девушка из команды «Катрин». — У меня руки… Пистолет.

Тосио подхватил аквалангистку, медленно опускавшуюся на дно.

— Возьмите себя в руки, — как-то вяло сказала Савина. — Все это совсем не страшно. У нас Тритоны…

«Оно» показалось совсем близко. Я разглядел огромные глаза, бесконечно длинные руки. «Оно» повисло над стеклянной галереей, соединяющей телецентр с соседним зданием, и галерея стала разваливаться — дробились стены, рушились мощные опоры, тучей поднимался песок, ил, обрывки водорослей.