— Он преступник, убийца, ушедший от правосудия. Сейчас Дастин поставил перед собой опасную цель, идет к ней и не останавливается ни перед чем. Дядя Альфред и я поняли, что ты в опасности, поэтому следили за ним и охраняли тебя . К тому же, нельзя допустить, чтобы Бакли получил редкие растения!

Я удивилась:

— Но если Бакли преступник и вынашивает опасные планы, то почему вы не обратитесь в полицию?!

— Это именно тот вопрос, которого я и ждал, и опасался, — печально вздохнул Марк, — можно я тоже тебя спрошу?

В замешательстве я ответила:

— Да.

— А почему не вызвала полицию ты, ведь прошлой ночью не осталось сомнений, что некто проникает в твой сад по ночам?

Какой интересный оборот принял разговор! Ну что ж, проще всего сказать правду:

— Ты уже знаешь, что мы разводим редкие растения, ... кстати, мне очень интересно, откуда тебе стало об этом известно?..., — я сделала паузу и вопросительно посмотрела на Марка.

— Обещаю, что расскажу, Энни, но, пожалуйста, не сейчас!, — последовал умоляющий взгляд, — продолжай, прошу.

— Ладно. Некоторые редкие растения мы на лето пересаживаем в теплицу для экспериментов по акклиматизации. Если вызвать полицию в усадьбу, то они, наверняка, зайдут в теплицу и могут сфотографировать наши секретные виды. А мы держим в строгой тайне все, что касается редких растений. Но это вторая, не главная, причина, а первая — та, что я узнала твой голос, когда ты закричал: «что с тобой, Пилот?», — и хотела спросить тебя об этих происшествиях прежде, чем предприму что-то для защиты усадьбы.

— Очень хорошо, просто отлично!, — обрадованно произнес мой собеседник, — теперь я спокойно могу ответить на твой вопрос, почему мы с Альфредом не обратились в полицию. Должен признаться, Энни, что я сейчас услышал от тебя именно то, что хотел. Я имею в виду ту причину, которую ты обозначила как вторую...

— Ты не отвечаешь, а, наоборот, говоришь загадками, Марк!, — нетерпеливо упрекнула я, — неужели ты не замечаешь, что я прямо и честно рассказываю, о чем ты просишь, а от тебя постоянно приходится слышать, что вот этого ты пока не можешь мне объяснить, а вот об этом — расскажешь потом. Ну как, скажи, у молодого парня может быть столько тайн?!

Копившееся целый вечер напряжение вырвалась, наконец, взрывом раздражения.

Реакция Марка была странной — он рассмеялся и сквозь хохот выдавил:

— У тебя, Энни, просто талант попадать точно в цель, ты даже не представляешь, насколько ты права, моя девочка! А тайн у меня, действительно, много, гораздо больше, чем мне бы хотелось, и с этим ничего нельзя поделать, — уже серьезно сказал парень, — поверь мне на слово, что это страшно осложняет жизнь, — произнес он печально, — но я все же хотел бы ответить на вопрос о полиции, если тебе все еще интересно.

Я молча кивнула, немного сердясь на него.

— Как я уже признался, ты мне сказала именно то, что я хотел услышать. Твоя семья, имея тайную коллекцию растений, не заинтересована в том, чтобы это стало достоянием гласности, что могло произойти, вызови ты полицию для защиты усадьбы от вторжений. Я обрадовался, когда услышал эти слова, потому что ты, Энни, способна понять, что и мы с дядей по этой же самой причине не привлекаем с себе внимание общественности — из-за важных тайн. В нашем случае о полиции не может быть и речи!

Не могу сказать, что его признание меня порадовало. В душе начали противно шевелиться неясные подозрения. Марк, внимательно следивший за мной, почувствовал это и поспешил рассеять их:

— Энни, ну что ты? Тайны, о которых я упомянул, они не преступны и не постыдны. Скажу даже больше — наша с Альфредом деятельность имеет огромную общественную пользу. Я хорошо понимаю, что сказав «А», должен сказать и «Б», и вскоре надеюсь посвятить тебя в свои секреты, раз уж вообще начал о чем-то рассказывать... Но прежде необходимо получить согласие Альфреда — у нас с ним общие секреты. Я надеюсь, что он пойдет на это, так как ты — уникальная девушка и сумеешь сохранить наши тайны от других людей, раз можешь делать то же самое с собственными секретами!

Марк вздохнул, снова взглянув на часы, и заговорил быстрее:

— Итак, я продолжу, время неумолимо. Ночью — я говорю о той ночи, когда вы с друзьями в первый раз вышли на проверку усадьбы — я занял свой пост у забора Грейхолла. Стоя в темном месте, я видел, как Дастин оставил машину у дубовой рощи и подойдя к забору, прошел вдоль него в мою сторону. Я уже хотел отойти на несколько шагов, как вдруг он залез на забор и спрыгнул с противоположной стороны. Мне не оставалось ничего другого, как последовать за ним. Ситуация становилась опасной для обитателей дома.

Марк взял мою руку и со вздохом отпустил, чуть задумался и продолжил:

— Бакли быстро пошел к дому, я за ним. Он обогнул фасад и приблизился к одному из окон, что находятся в западном торце здания. Там он остановился и стал подслушивать. Ты бы видела, Энни, его позу при этом, он даже приложил ладонь к уху!, — засмеялся Марк — классическая подслушивательная поза в исполнении Бакли выглядела комично и нелепо до невозможности! И зловеще...

Я похолодела, вспомнив фигуру за окном, напугавшую меня, и прошептала:

— Я увидела его тогда, Марк, мы с Эмили сидели и разговаривали в кухне, когда вдруг кто-то промелькнул за окном!

— Я невольно спугнул его. Наступил на сухую ветку, она хрустнула под ногой, Бакли обернулся, увидел меня и бросился бежать. Перемахнул через забор, домчался до своей машины и уехал. Я устремился вдогонку и когда, сев в машину, проезжал мимо ворот, то увидел, что вся твоя усадьба осветилась огнями, а на крыльце дома появились три фигуры.

Молодой человек усмехнулся:

— Бакли гнал машину, я ехал за ним, но поотстал, чтобы он думал, будто оторвался от слежки.

Марк сделал короткую паузу и возбужденно произнес:

— Да, чуть не забыл — интересная деталь — убегая от меня и уже преодолев забор, Дастин позвонил кому-то. Наверное, это было срочно и важно для него, иначе, почему бы не позвонить из машины, а не на бегу?

Мне пришло в голову предположение:

— Может быть Бакли боялся, что ты догонишь и схватишь его и он не сможет сделать этот важный для него звонок?

Парень с интересом посмотрел на меня и сказал:

— Думаю, ты права, Энни.

— А ты слышал, Марк, что он говорил?

— Да, слышал, но он говорил, как ни странно, на африкаанс²⁰, а я не слишком хорошо понимаю африкаанс на слух. Читаю, пишу нормально, но разговорную речь воспринимаю слабо.

О, да! Я хорошо поняла эту проблему, поэтому сказала:

— Марк, у меня были подобные трудности в школе, когда мы учили латынь. Ведь для того, чтобы хорошо понимать язык на слух и говорить на нем, надо много практиковаться, но трудно получить разговорную практику на латыни!

— Вот именно! Единственное, что я понял из того короткого разговора Дастина по телефону были слова: "Doen dit dadelik!"²¹, сказанные жестким, приказным тоном... Я преследовал Бакли до маленького особняка на побережье. Думаю, он уверен, что ушел от слежки — мне удалось держаться на большом расстоянии, не упуская его из виду. Преступник вошел в домик и я до утра видел его силуэт, мелькавший, время от времени, в большом окне. В этом доме, надо думать, живет подруга Бакли. По временам я видел женский силуэт в освещенном оконном проеме. Ранним утром Дастин покинул дом на побережье и вернулся в свой особняк.

Марк взъерошил волосы и, задумчиво глядя перед собой, добавил:

— Той ночью была убита Мэри Тетчер, библиотекарь, с которой он встречался накануне и пробыл полчаса в здании библиотеки. Я бы подумал, что убийство — дело рук Бакли, если бы не знал, что тот всю ночь провел в домике у моря. И все же есть какая-то связь между Дастином Бакли и этим убийством.

— Такое ужасное дело, Марк, вся деревня в шоке! Завтра состоятся похороны мисс Тетчер и я собираюсь туда идти, а ты придешь?

— Не могу обещать, Энни. Так вот, весь вчерашний день я продолжал быть невидимой тенью своего врага. Куда-то пропал мой телефон — наверное я выронил его случайно, поэтому не мог связаться с Альфредом, а он волновался за меня. Надо было отдохнуть перед ночью и я, оставив Бакли, поехал домой. Как раз тогда мы встретились с тобой, Альфредом и Эмили на дороге и мне удалось назначить тебе свидание!