Разморенный пищей и вином, я, не дожидаясь решения своей судьбы, повалился на лежащую на полу мягкую шкуру и заснул мертвым сном. Проснулся я от бесцеремонного потряхивания за плечо. С трудом разлепив глаза, я увидел Готраха, склонившегося надо мной с коротким кинжалом в руке. Инстинкт самосохранения сработал во мне — и я попытался изо всех сил ударить ягья, чтобы выбить дух из проклятой твари. Готраха спасло то, что мою руку остановила прочная цепь. Отпрянув, придворный выругался и сказал:
— Я пришел не для того, чтобы перерезать тебе глотку, варвар, хотя, не спорю, было бы интересно заняться этим. Девчонка из Котха рассказала Ясмине, что ты имеешь обычай соскребать волосы с лица. Госпожа желает видеть тебя без этой отвратительной шерсти.— Он брезгливо ткнул в мою отросшую бороду.— Вот тебе нож, и займись делом. Учти, он тупой на конце — так что нет смысла метать его. А я постараюсь не приближаться к тебе на опасное расстояние. Возьми зеркало.
Все еще не до конца пришедший в себя — похоже, в зеленое вино было подмешано сонное зелье,— я прислонил полированную серебряную пластину к стене и занялся своей бородой. Бритье всухую не доставило мне особых хлопот: во-первых, из-за грубости и жесткости моей кожи, а во-вторых — нож, выданный мне для бритья, был острее любой земной бритвы. Хмыкнув при виде моей изменившейся физиономии, Готрах велел мне вернуть нож. Тупоносый клинок был совершенно бесполезен в качестве оружия, поэтому не было смысла пытаться оставить его себе. Да и как я смог бы это сделать, всецело находясь в руках крылатого племени? Я безмолвно швырнул нож к ногам Готраха, снова улегся и заснул.
В следующий раз я проснулся уже сам и, усевшись поудобнее на шкуре, принялся внимательно разглядывать помещение, в котором находился. В комнате, помимо фонтана, не было никаких украшений, и я решил, что монополия на них принадлежит королеве Ясмине. Относительно небольшое, по меркам ягья, помещение было лишено обстановки, за исключением моей шкуры для сна, маленького столика из черного дерева да покрытой выделанной кожей скамьи.
Единственная дверь была закрыта и, я в этом уверен, снаружи заперта на надежный засов. Окно было забрано золоченой решеткой. Длина цепи, которой я был прикован к стене, позволяла мне подходить к фонтану и к окну, откуда открывался вид на плоские крыши синеликих. Видимо, мое узилище находилось в середине Ютлы.
Пока что ягья обходились со мной неплохо. Этим я, безусловно, был обязан интересу повелительницы Ясмины к своей персоне. Куда больше меня волновала судьба Альты, и я надеялся, что принадлежность девушки к личным рабыням королевы обеспечит ей хоть какую-то безопасность, по крайней мере, от придворных.
Мои раздумья прервали шаги за дверью. Лязгнул засов, и в комнату вошел Готрах в сопровождении шести рослых воинов. С меня сняли кандалы и повели по коридору, на этот раз пешком, окружив плотным кольцом охраны. Мы шли достаточно долго, но привели меня не в огромный тронный зал, а в меньшее помещение, находящееся высоко в башне. В большое застекленное окно открывался потрясающий вид на Юпу, на ее разноцветные изящные башни и минареты.
Комната была вся устелена меховыми покрывалами — ими были завешаны даже стены. Мне почему-то показалось, что я попал в паучье логово. Сравнение было довольно точным, потому что в центре комнаты находился и сам паук, бывший куда опаснее той глупой твари, которую я уничтожил в древних руинах. Черная Госпожа возлегала на бархатных подушках, ощупывая меня взглядом с нескрываемым любопытством. На этот раз кортеж рабынь ее не сопровождал. Охранники пристегнули меня к золоченому кольцу на стене — в этом проклятом городе, по-моему, в каждой стене было вделано по цепному кольцу для пленников — и вышли за дверь.
Я молча привалился спиной к занавешенной меховыми покрывалами стене. Удивительно мягкий мех неведомого зверя неожиданно защекотал мою грубую кожу. Некоторое время королева Югги также молча смотрела на меня. Ее глаза, несомненно, обладали определенным магнетическим действием. Но в моем положении я был, скорее, сродни дикому зверю в клетке, которого любое воздействие такого рода приводит лишь в бешенство. Мне пришлось заставить себя отказаться от обуревавшей меня мысли одним яростным рывком порвать золотую цепь и освободить Альмарик от Ясмины. Хотя я был уверен, что смогу это сделать, понимал я и то, что в этом случае ни мне, ни Альте никогда не удастся покинуть живыми этот безумный город, из которого, как гласили легенды (а с некоторых пор я стал относиться к ним с большим доверием), выбраться можно было только по воздуху.
Видимо удовлетворенная результатами осмотра, Ясмина заговорила первой.
— Кто ты? — неожиданно произнесла она требовательным голосом — Я видела мужчин с кожей даже нежнее твоей,— тут она плотоядно облизнулась,— но никогда — таких безволосых, как ты.
Прежде чем я успел переспросить, где это она еще видела безволосых мужчин, кроме как среди собственных подданных, она продолжала:
— Не видела я раньше и таких синих глаз, как у тебя. Они напоминают бездонные озера и при этом горят холодным пламенем, словно неугасающий огонь на вершине Ксатара. Откуда ты? Почему носишь такое странное имя — Иса Кэрн? Котхская рабыня по имени Альта сказала, что ты пришел в ее город из населенных хищным зверьем диких предгорий, где никогда не жили гура. А потом победил голыми руками сильнейшего воина ее племени. Но она не знает, из какой страны ты родом. Скажи мне и не вздумай лгать, а то я тебя накажу!
— Сказать-то я скажу, но ты можешь мне не поверить,— пожал я плечами — Ты знаешь, что я ношу имя Иса Кэрн, но в племени котхов меня прозвали Железная Рука. Я прибыл из другого мира, с другой планеты, которая вращается вокруг неизвестного вам солнца на другом конце Вселенной. Провидение свело меня с великим ученым, которого здесь сочли бы богом или демоном. Оно же привело меня в ваш мир, который мы называем Альмарик. Пути провидения неисповедимы, и вот я в твоем городе. Я тебе все рассказал. Можешь мне верить или не верить — больше мне добавить нечего.
— Я тебе верю,— последовал ответ.— Ибо обладаю огромными знаниями о мире, которые непостижимы для тупого скота с равнин. В древности наши предки умели перелетать со звезды на звезду. Да и сейчас есть существа, которым доступно умение проноситься сквозь космос. Я решила сохранить тебе жизнь — пока. Но ты будешь все время в кандалах и прикован к стене. Мне не нравится, что в твоих глазах слишком много ярости. Будь то в твоей власти, ты поспешил бы расправиться со мной, да, человек? Ничего, я тебя укрощу.
— Что с Альтой? — спросил я, не обращая внимания на угрозы.
— А что тебя интересует? — Ясмина искренне удивилась моему вопросу.
— Какая судьба ей уготовлена?
— Она будет прислуживать мне вместе с другими девками, пока не провинится или не надоест мне. Как смеешь ты спрашивать о другой женщине, когда говоришь со мной? Мне это не нравится.
Ее глаза сверкнули ледяным блеском. Таких глаз, как у Ясмины, мне еще не доводилось видеть. Они меняли свой цвет, повинуясь малейшим изменениям настроения повелительницы Югги, отражая все, даже недоступные человеческому разуму, страсти и чувства, сжигавшие ледяным пламенем повелительницу крылатых демонов.
— Не рискуй,— тихо произнесла она.— Знаешь, что бывает, когда я недовольна? Текут реки крови,
Югга сотрясается от стонов, и даже сами боги, можешь быть уверен, что я их видела, испуганно втягивают головы в плечи.
От этого спокойного голоса прекрасно сложенной женщины у меня кровь застыла в жилах. Я ни секунды не сомневался, что она говорит правду. Но мое замешательство длилось недолго. Я чувствовал себя отдохнувшим и полным сил и знал, поняв это шестым чувством, что в любой момент могу одним движением вырвать из степы золотое кольцо и убить Ясмину, прежде чем она успеет позвать на помощь. И ей не помогут ни ее злобные боги, ни стража. Так что, если дело дойдет до ее страшного гнева, я сумею помочь не только себе. Неожиданно для самого себя я расхохотался. Королева изумленно повернула ко мне голову.
