– Вы пока заказывайте, – говорит повелительным тоном, – я сейчас подойду. – Потом поворачивается ко мне и добавляет: – Вся команда этого ресторана – мои подчиненные.

– А, ну если вам надо идти… – отвечаю я на одном дыхании.

– Да нет, я рад, что мы встретились. Давай перейдем на «ты»? – продолжает он. Похоже, несмотря на то, что я продолжаю обращаться к нему на «вы», он решил все-таки сократить расстояние между нами.

Морщу лоб и разглядываю свои руки.

– Да, конечно… – бормочу я в ответ. Из вежливости и чтобы снять неловкость, я решаю продолжить разговор. – Вчера, выходя из палаццо, я старалась не шуметь. Надеюсь, я тебя не разбудила.

Моментально начинаю жалеть о сказанном. На самом деле это он должен стараться не беспокоить меня. Зачем я чуть ли не оправдываюсь?

– Не волнуйся, я крепко сплю. – Леонардо перехватывает взгляд бармена, который за это время приблизился к нам: – Мне белый мартини.

Нико наполняет его бокал, и он вытаскивает кошелек.

– Я заплачу и за нее тоже, – кивает он в мою сторону.

– Нет, не стоит, – пытаюсь противостоять и открываю свою сумочку, но Леонардо останавливает меня, взяв за руку. Мое запястье кажется совсем маленьким в его пальцах, а его рука сжимает мою легко, но твердо. Он качает головой, и я сдаюсь.

– Ладно… Спасибо.

Попивая свой мартини, он смотрит на мой стакан.

– А ты не пьешь?

– Нет, – быстро отвечаю я.

– Плохо, очень плохо, – улыбается он, – тому, кто пьет только воду, обычно есть что скрывать.

– А я пью не только воду. Сейчас, например, пью кока-колу.

Леонардо смеется, обнажая крепкие белые зубы. И мне почему-то кажется, что он смеется не над моей шуткой, а надо мной. Потом отпивает глоток из своего бокала и пристально смотрит на меня с серьезным выражением лица.

– А тебе ведь не по душе мое присутствие в палаццо?

– Нет, – автоматически отвечаю я и тут же останавливаюсь. Понятно, что он не просто задал мне этот вопрос и ему нет никакого дела до моих фальшивых вежливых ответов. Я пытаюсь начать заново и, набравшись смелости, выдаю: – Действительно, я бы предпочла оставаться одна. Я просто не могу сосредоточиться, когда поблизости кто-то есть. Ну и потом, работа реставратора требует уединения.

Я ожидаю, что он мне ответит что-нибудь вроде «Понял, постараюсь беспокоить как можно меньше». Но нет. Сидит и смотрит на меня так, словно только что понял обо мне что-то важное, что от меня ускользнуло.

Внезапно он протягивает руку ко мне. Я инстинктивно отодвигаюсь. Когда это я позволила ему меня трогать? Он запускает мне в волосы пальцы, их кончики касаются моей шеи.

– Осторожно, у тебя упало вот это. – И я вижу между его указательным и большим пальцем свою серьгу. Несколько мгновений смотрю замерев, потом беру ее и продеваю обратно в мочку.

– Это часто случается, застежка разболталась, – оправдываюсь я, стараясь избежать его взгляда. Мое лицо покрывается всеми оттенками красного. Ну вот, теперь я действительно хочу, чтобы он ушел.

К счастью, один из коллег зовет его. Леонардо кивает ему и снова поворачивается ко мне.

– Извини, вернусь к команде, – говорит он. – До завтра.

– Да, конечно, до завтра.

Я смотрю, как он присоединяется к своим коллегам, и, проверяя еще раз ускользнувшую сережку, стараюсь сбросить это странное чувство нелов-кости.

Почти сразу же появляется Гайя, которой удалось освободиться от своих общественных обязанностей. Она заново усаживается на стул, уставившись на меня взглядом полицейского. Я уже психологически готова к допросу.

– Эле, солнышко, – и я уже понимаю, что она хочет от меня, – кто этот тип?

– Кто?

– Только не притворяйся, что не понимаешь, о ком речь, – затыкает она меня, – тот, с кем ты разговаривала пару минут назад.

– Это тот, кого Брандолини решил поселить в палаццо. Его зовут Леонардо, он шеф-повар, – в моем голосе слышна нетерпимость.

– Интересно… – Гайя наблюдает за ним издалека. – А сколько ему лет?

– А я-то откуда знаю? Я с ним едва парой слов перекинулась.

– Ты что, не могла нас познакомить? Он ужасно сексуальный!

– Боже мой, Гайя, ты вечно за кем-то охотишься! – развожу руками. – И вообще, я не понимаю, что в нем такого, он просто мужлан, – говорю, посматривая на Леонардо.

– Ну, могу поспорить, что он точно не один из этих мальчиков-мажоров, уж поверь мне, Эле, он настоящий мужик! – Гайя прикусывает губу.

Я подыскиваю слова, чтобы возразить ей, но в голову ничего не приходит.

– Девчонки! – знакомый голос спасает меня от лекции по мужской антропологии, которую собирается преподать мне Гайя.

Филиппо пробирается сквозь толпу и приветствует нас обеих поцелуем в щеку.

– Простите, в офисе был завал, этот козел Дзонта заставляет меня работать даже по воскресеньям. Он и его клиенты-миллионеры… Гайя, сколько мы с тобой не виделись?

– Пару лет, Филиппо. И пожалуйста, не говори мне, что я постарела, даже если ты так подумал! – Дружно начинаем смеяться. Гайя протягивает ему спритц: – На, выпей, и пойдем все вместе ужинать.

– Вы уже решили куда? – Филиппо выпивает коктейль без возражений.

– Почему бы нам не пойти в вегетарианский ресторан в Гетто? – предлагаю я. По их взглядам понимаю, что моя идея не вызвала особого энтузиазма.

– Эле, – начинает Гайя, – как бы тебе сказать… Ты и твои навязчивые идеи насчет мяса уже, честно говоря, достали.

– Ок. Считайте, что я ничего не говорила. Бесчувственная! – Делаю вид, что дуюсь, но на самом деле я никогда не обижаюсь на Гайю, пусть подшучивает над моими вегетарианскими пристрастиями.

– А пойдем в «Мирай», японский ресторан на Каннареджо?[13] – предлагает Филиппо.

– Ура! – восклицает Гайя. – Обожаю суши. А там их потрясающе готовят.

– Ок, а я смогу взять рис с овощами.

– Ну что, все согласны? – Филиппо смотрит на меня, как бы говоря: «Надеюсь, что мы пришли к компромиссу».

Я улыбаюсь:

– Хорошо, пойдем!

В «Мирай» мы провели прекрасный вечер. Ужинали вдесятером – Гайя пригласила по дороге знакомых, которых мы встретили. Естественно, это было запланировано заранее, потому что после ужина наша «королева диско» затащила всех в «Пикколо Мондо» – одну из дискотек, где она работает PR-менеджером. Пошли все, кроме меня и Филиппо. Как только я отказалась от приглашения, Филиппо предложил провести вечер вместе, и мы пошли просто гулять по улицам. Мы были не одни такие – погода еще стоит довольно теплая, не хочется сидеть дома. Бары были полны, и иногда из них выходил кто-нибудь шатающейся походкой. Я тоже начинаю уже шататься, но не из-за выпитого, а по вине босоножек, которые сводят меня с ума.

– Все, я больше не могу, давай остановимся на минутку, – не закончив фразу, я падаю без сил на пустую скамейку и начинаю рыться в сумке в надежде найти пластырь. Его нет! Я думала перед выходом, что надо бы взять парочку, а потом забыла. Снимаю босоножки и смотрю на свои красные, распухшие стопы с отметинами от лент. Жестокость моды.

– Боже, что я с вами сделала… – бормочу, потирая ступни.

Филиппо берет мою правую ступню и кладет себе на колени, заставляя меня повернуться всем телом к нему.

– Ты что делаешь? – спрашиваю с изумлением.

– Скорая помощь, – отвечает он, начиная массировать мою ногу. Его прикосновения оказывают оживляющее воздействие, и я чувствую, как кровь опять начинает бежать по венам. На мгновение всецело отдаюсь этому ощущению, позволяя его рукам продолжать свои мягкие движения. Но постепенно облегчение сменяется смущением: я лежу на скамейке в центре Венеции, а Филиппо массирует мне ноги. Это немного странная ситуация и очень интимный процесс. Я смотрю на Филиппо и вижу, что он тоже за мной наблюдает, но не так, как смотрел бы на меня просто друг. Наши лица находятся совсем рядом, мы близки к поцелую, и я чувствую, что это вот-вот случится. Хочу и одновременно боюсь этого, задерживаю дыхание…