– Вот это не могу, – серьезно сказал бог. – Вернее, могу, но куда – не знаю. Понимаешь, я же Хаос. У меня все хаотично и необузданно. Что-то еще хочешь?

– Хочу, – кивнула я. – Избавьте меня от эмофилии и я буду пожизненно звать вас папой.

– Тоже не могу, – признался собеседник. Увидел, что я помрачнела и поспешил сказать: – Зато ты можешь это сделать самостоятельно.

– Каким образом? – навострила я уши.

– Тебе нужно посетить все большие города Теренции, – просветил меня мужчина. – И замкнуть круг. Как – ты узнаешь сама. Внимательно смотри на ваши печати. В последнем городе ты поймешь, что иногда спуститься – значит, подняться.

– Абракадабра какая-то, – поморщилась я. – А поподробнее, с инструкцией и планом эвакуации нельзя?

– Я ж Хаос, ребенок, – поцеловал он меня в лоб, неуловимо переместившись. – У меня все не как у людей.

– Это точно, – отмахнулась я от него. – Будьте так любезны, не трогайте меня. У меня это... неприятие к...

– Зря, – заверил меня Хаос. – Физически ты абсолютно здорова.

– А умственно? – набычилась я. – Если вы уж тут медосмотр бесплатный устраиваете.

– Это для секса не помеха, – дипломатично сказал бог, на всякий случай отодвигаясь.

– Какого секса? – опешила я. – Никакого секса не будет!

– Тогда и домой не попадешь, – фальшиво вздохнул мужчина и отодвинулся еще дальше, пока я рассматривала возможность оторвать спинку от кровати и одарить ею этого ни разу не подстрекателя. – Разве я тебе этого не сказал?

– НЕТ!!! – рявкнула я, наплевав на подручные средства и собираясь приметить ручные. В смысле, свои руки на его шее.

– Ага, – закивал Хаос. – И как минимум пять раз. Со всем прилежанием. Или лучше шесть для закрепления материала.

– Я им закреплю, – заскрипела я зубами. – Все что хочешь и не хочешь. Раз пять или шесть. Чтобы хорошо держалось!

– Не надо так нервничать, ребенок, – пожурил меня бог. – Все болезни от нервов...

– Не все! – поведала ему я сквозь зубовный скрежет. – Кастрация от удовольствия!

– Тогда про дом забудь! – поднял он палец вверх. Так бы... и туда... и с удовольствием!

– А просто экскурсию по городам нельзя? – сделала я умоляющие глаза.

– Нет! – покачал головой Хаос. – Так не получится. Ты к мужьям присмотрись – они хорошие, надежные парни и тебе подходят. И кстати, у тебя гости! – и бог подло исчез.

– Пипец! – только и смогла сказать я.

Тут дверь в комнату распахнулась и пришлось повторяться:

– Пипец! – потому как меня навестил сам хозяин дома.

Это сокровище для слепо-глухо-немой женщины притащилось... притащился ко мне при полном параде и без маски, демонстрируя, как его не пощадила природа. В одной руке мухобойка, в другой ошейник. Лицо крупное, неправильное, слегка одутловатое, при том, что он не стар. Глазки глубоко посаженные, асимметричные. Да, а в маске чуть ли не 1фасавцем античности смотрелся. Как природа обманчива!

– Бежал сюда мужик, шарики терлися, – констатировала я диагноз. – Мы не ждали вас, а вы припер... посетили нас с визитом!

Джулио с красноречивой мужской фамилией слегка прифигел от моей вынужденной активности и потрясенно выдал на-гора:

– Почему ты сидишь? Говоришь?

Я уставилась на него, как на лилового пришельца с Венеры:

– А не должна? – Потом смилостивилась, внимательно разглядывая специфические подарки и заявила: – А еще я ходить умею. И языком владею...

– Сейчас покажешь, – похабно осклабился последователь Мазоха.

– Кто о чем, – фыркнула я, вставая и спешно накидывая на себя халат. – Я про то, что пять языков знаю. Заметьте, матерный без словаря.

Мужик остолбенел, разглядывая меня, как будто я за эту минуту эволюционировала от обезьяны до высшего разума, минуя стадию «человек разумный».

– Ты не должна стоять! – взвизгнул он, откладывая в сторону данайские дары.

– Хорошо, – не стала я кочевряжиться, заодно решив потянуть время. – Я сяду, – и присела в кресло.

– И сидеть! – все так же визгливо сообщил он мне.

– Да на тебя не угодишь, – расстроилась я. – Что за вьпфутасы над бедной женщиной? Не так стоишь, не так свистишь! Чего же ты хочешь, мусье?

– Ты не должна все это делать! – уверенно заявил этот жулик, переминаясь с ноги на ногу.

– А почему не должна? – Упорство – наше второе я. Даже первое. – Огласите весь список претензий, пожалуйста!

– Потому что после снадобья, которым тебя напичкали твои мужья...– уставился он на меня, облизывая губы.

Не поняла намека? Чего это он при мысли о них слюной исходит? Ну-у-у... тут два варианта: либо он каннибал, либо тесно общается с ге... с магами.

– То, что ты, селекционер доморощенный, к этому руку свою приложил – я в курсе, – нахмурилась я. – А вот зачем... мне интересно.

– Да, – гордо раздул зоб Джулио. – Это при моей помощи и подсказке они воспользовались вирутой!

– Маладца! – похвалила я его. Тяжело засопела: – А если б я чего-нибудь откинула?

– От вируты не умирают, – отмахнулся он. – Только становятся восприимчивыми и очень послушными. А при двойной дозировке... ведь они тебе не двадцать игл вкатали, все сорок, верно?.. – Этот урод благоухал от счастья, как бузина под забором.

– Допустим, – поощрила его я. – Считать было некогда. Были более насущные дела.

– Значит, все же сорок две, – хихикнул этот мелкий пакостник с замашками опасного террориста. – А при несвоевременном принятии противоядия тело деревенеет и перестает реагировать вообще.

– То есть ты рассчитывал сделать из меня манекен? – разозлилась я окончательно. – Зачем?

– Молчать!.. – рявкнул гость. Чтоб ему кость от рыбы до простаты дошла! – Когда мужчина разговаривает.

Я запечатала рот ладошками и выпучила глаза, намекая на продолжение беседы. Когда-то же гуляющие сами по себе мужья должны вернуться с добычей. Хорошо бы не через пару десятков лет. Столько я наедине с этим чудом-мудом не протяну.

– Так вот, милая красавица Меливда, – Джулио с огромной патетикой пошел разводить вступление.

– Кто-о-о? – я забыла, что починяю свой примус, когда услышала новое имя.

– Мою жену будут звать Меливда! – заявил мне безумец, делая шаг в мою сторону. – Я давно так решил!

– А она согласна? – поинтересовалась я из вежливости.

– А кто ж тебя спросит? – мерзко хихикнул он, пританцовывая на месте.

Понятно! Еще один с манией величия, комплексом Наполеона и шизофренией с уклоном в парановд. Просто моровое поветрие какое-то!

– Зайка моя, – осторожно сообщила я ему. – У мужчины есть одна деталь в организме. Довольно распространенная, но мало используемая. Достоинство называется!

– Вот это? – осклабился он, хватаясь за промежность.

– Это, тазик мой, член, – фыркнула я. – А достоинство – это нравственная категория. Почему вы, мужчины, совмещаете одно с другим – мне до сих пор непонятно!

– Вот когда станешь моей женой, – надулся Джулио, потихоньку сокращая расстояние между нами. – Перестанешь думать вообще!

– Ух ты! – изумилась я, на всякий случай отъезжая с креслом назад. – Что в сексе иногда до горла достают – я знаю, но чтобы до мозга! Это вообще-то женская привилегия. И у меня как бы уже есть два мужа. Третьим будешь?

– Если ты об этих двух... – Он что-то такое быстро и эмоционально высказал, я сумела разобрать только окончание, нечто вроде «-цо». Впрочем, точно не гарантирую и не ручаюсь.

– Ты уверен, что мы говорим об одних и тех же людях? – нахмурилась я. – Честно, в некоторых определениях я с тобой почти согласна, но в основном против!

– Они скоро познакомятся с предками! – подскочил он на метр от злости. От его тона и слов вдоль спины промчался холодок плохого предчувствия.

– Родственников давно не видели? – скривила я губы. – Соскучились? Слушай, какой ужас! Я только сообразила, что у меня наверняка две свекрови. Джулио, если ты сирота, то твои ставки повышаются!

– Они умрут! – рявкнул мужчина, начиная нервно грызть ошейник.