– Тени… тени… при чем тут тени? – Мисс Варлоу громко стукнула кружкой по столу. – Сначала профессор, а теперь и ты…

Отложив газету, женщина выпрямилась и тяжело вздохнула.

– Вы, безусловно, будете изучать историю. Я не учитель, но кое-что расскажу. – Эмьюз жадно ловила каждое слово. – Все началось больше тысячи лет назад, когда громадный осколок обрушился на землю. Это был конец старого мира – и рождение нового. Так появилась Призма.

– Что появилось? – переспросила она.

– Появилось не перебивай! – сверкнула глазами тетка, но голос звучал отрешенно. – До этого большинство людей не имело представления о магии. После – волшебство вошло в жизнь каждого. Любые перемены приносят смуту. Любая смута может перерасти в войну. Так и случилось.

Росарио отхлебнула чаю и заговорила снова:

– Маги старого мира болезненно восприняли «утраченную уникальность», правда, не все, – улыбнулась она. – Одни назвали себя «дивными», а другие «Рыцарями Призмы». Когда же выяснилось, что силы равны, Рыцари основали Орден Танцующей Тени. Магистр Ордена стал первой Тенью в истории.

Вопросы так и роились в усталой голове, толкаясь локтями и перекрикивая друг друга, но Эмьюз, стиснув зубы, продолжала слушать.

– Наделенные древними знаниями, Тени бессмертны. – Каждый звук врезался в сознание раскаленным лезвием. – Они не стареют, не плачут, не испытывают жалости… идеальные воины. Но цена высока.

– Память? – что-то кольнуло между ребер.

– Не только, – призналась Росарио. – Теням противопоказан солнечный свет. Он отнимает силы. Можешь забыть слово «дом». Твой «дом» – весь мир, а собственного, даже крошечного уголка у тебя не будет десятилетиями.

– Я не хочу так жить!!! – кружка опрокинулась, и темное пятно проступило на газетных листах.

– Не кричи. – Мадам Тэсори болезненно потерла виски кончиками пальцев. – Мне показалось, ты сильнее… Неужели я ошиблась? Не каждый способен осознать свою судьбу, а осознавшие не все могут найти силы принять ее. Орден жертвует благополучием единиц, чтобы спасти миллионы.

– … это несправедливо… – горький ком застрял в горле.

– Что ж, прекрасно, – фыркнула тетка. – У тебя будет право найти себе замену. Переложить свою ответственность на плечи другого ребенка. Только память это не вернет. Нравится идея?!

Под испепеляющим взглядом запал Эмьюз сошел на нет, освободив место сосущей пустоте.

– Имей терпение дослушать, – неожиданно мягко попросила Росарио. – Я понимаю, как тебе тяжело. Только раз уж все сложилось, как сложилось, постарайся с честью пройти выпавшие на твою долю испытания.

– Но ведь должно же быть что-то кроме… кроме испытаний? – разум цеплялся за любой намек на надежду.

– Конечно. – Мадам Тэсори обошла стол и уселась рядом, обняв свою подопечную. – Как тебе перспектива увидеть далекие чужие миры? Или научиться летать?

– А это возможно? – не поверила она.

– Скажем, вполне вероятно. – Росарио ласково погладила Эмьюз по волосам. – И еще, множество интересных личностей я гарантирую. У всего есть как плюсы, так и минусы. Нельзя получить первое без второго – таков закон. Ты мой последний шанс…

– Что? – погрузившись в обдумывание перспектив, она потеряла ход мыслей собеседницы.

– Не бери в голову. – Мадам Тэсори сладко зевнула. – Некоторые задают слишком много вопросов. А между тем, завтрашний день не претендует на звание «самого легкого». Пора спать.

Как по команде, навалилась усталость, неподъемным грузом повисшая на шее. Тетя погасила лампы в холле, и свет на площадке второго этажа показался спасительным маяком. Ступеньки жалобно поскрипывали, а неутомимые тряпочки продолжали приводить в порядок все кругом.

Взгляд наткнулся на портрет, с которого приветливо улыбался парень лет двадцати с большими голубыми глазами и светло-каштановыми прямыми волосами до плеч. «Франческо Тэсори» – буквы едва различались на потертой медной табличке.

Лестница закончилась, стенные лампы мигнули и почти угасли, оставив тоненькие лучики, не дававшие полумраку превратиться во тьму окончательно.

– В комнате с Синим я спать не буду, – спохватилась Эмьюз.

– Почему-то я так и думала. – Росарио ничуть не удивилась. – Все ждала, когда же ты это скажешь. Ладно, одну тебя сегодня не оставлю. Но напомню: наш ученый сундук умеет открывать двери.

Мисс Варлоу вздрогнула.

– Настоятельно рекомендую перестать бурно реагировать на Синего, – усмехнулась женщина. – Ничего он тебе не сделает.

– Угу, если будет держаться подальше, – пробурчала она себе под нос.

Тусклый квадрат зашторенного окна и мягкий диван ласково убаюкивали, заставляя забыть о тревогах ушедшего дня. «Где сейчас Лют?», – в полудреме вспомнила Эмьюз. Хотелось думать, что той хорошо и уютно. А ведь забавная Мышь тоже Тень, если верить неприятному профессору. Вот лежит сейчас бедняжка Лют где-нибудь одна и решает, как жить дальше. Проклятая «избранность»!..

Повернувшись на бок, мисс Варлоу приготовилась уснуть совсем, как внимание привлекло странное бормотание. Она напрягла слух, но голос стих. Когда Эмьюз уже успокоила себя тем, что ей просто почудилось, бормотание вернулось:

«Огради меня, Господи, силою животворящего креста Твоего и сохрани меня в эту ночь от всякого зла. В руки Твои, Господи, предаю дух мой. Ты же благослови меня и помилуй, и жизнь вечную даруй мне. Аминь», – шептала Росарио, опустившись на колени перед кроватью.

– С кем ты разговариваешь? – осторожно спросила мисс Варлоу, заметив, что та поднимается с колен.

– Я… это молитва. – Тетя приблизилась.

Росарио склонилась и поцеловала подопечную в лоб, щекоча длинными вьющимися волосами.

– Каждый человек верит во что-то, – пояснила она. – Даже те, кто ни во что не верит, уже верят в это. А я верю в Бога, который все знает и обязательно рассудит по-справедливости, когда придет срок. Наградит за все страдания и утолит боль.

– Расскажи мне еще, – попросила Эмьюз.

– В следующий раз. – Мадам Тэсори прошелестела в другой конец комнаты.

Какое-то время ленивые мысли, повинуясь воле, пытались вяло ползать в тяжелой голове, но вскоре сдались, покорившись сну.

Наутро мисс Варлоу обнаружила себя в одиночестве. Постель Росарио была аккуратно заправлена, а сквозь щель в занавеси проникали золотые лучи. Нашарив штаны, девочка влезла в них и в этот момент заметила в углу овальное напольное зеркало. Любопытство заставило немедленно отправиться туда.

– Здравствуй, Эмьюз! – отражение выглядело помято, но радостно улыбалось. – Почему я тебя совсем не помню? Ах, да… это все Орден. Сколько нам лет?

Девочке за стеклом на вид было не больше четырнадцати-пятнадцати. Кудрявые волосы торчали в разные стороны в самых замысловатых направлениях, а веснушки стали заметно ярче.

– Ты чудовищно предсказуема, моя дорогая! – появление в зеркале мадам Тэсори уже не удивило, но слова слегка задели. – Марш умываться! Ванную найдешь сама.

– Я что? Одна дома? – сообразила она.

– Пока да, – кивнула Росарио. – У меня образовались неотложные дела. Завтрак на столе. Там же записка. Ну, побегу. Вернусь часа через полтора, сделай одолжение, не найди себе неприятностей.

– Хорошо, – ответила Эмьюз своему отражению, поскольку тетка пропала так же внезапно, как появилась.

Помахав себе рукой, мисс Варлоу выскользнула в коридор. Что же может быть в записке? Оставив «поиски места для умывания» на потом, она поспешила вниз.

Лестница и холл преобразились: все вокруг сияло чистотой! С трудом верилось, что еще ночью потолок и стены скрывала паутина, а пол устилал коврик пыли. Как и обещано, на столе почетным караулом выстроились пузатый чайник с кипятком, заварник, сахарница, молочник и тарелка с сандвичами. Записка тоже была тут как тут.

Эмьюз нетерпеливо расправила аккуратно свернутый вчетверо лист и рассмеялась, пробежав глазами первую строчку: «Немедленно умываться!»

Толстые коренастые буковки очень походили на печатные. Соблазн дочитать записку до конца подвел, потому что вторая строчка гласила: «Какая же ты все – таки предсказуемая. Ванная комната вверхпо лестнице и сразу направо».