— Никого, — прошептал он. — Мы — на границе города. Сюда мало кто наведывается.

Американка молча побежала за ним трусцой по тропинке, изгибающейся плавной дугой.

«Это, наверное, маршрут глайдера», — подумала Эвелин.

Они миновали несколько маленьких круглых построек. Почти все они не имели окон. Вдалеке чернела полоска джунглей.

Немного не доходя до леса, русский вдруг резко свернул в сторону и пошёл под углом относительно джунглей. Риордан следовала за ним, подлаживаясь к широким шагам мужчины. Никулин уверенно шёл в направлении зарослей, похожих на разросшийся сад, едва подсвеченный призрачным светом, лившимся от Дома знаний.

Они прошли между двух стен, поросших лианами, а потом Михаил отстегнул от ремня фонарик. Он быстро оглянулся, поработал инфракрасным сканером и поманил женщину за собой.

Свет фонаря выхватил из темноты поросший мхом пандус, уходивший вниз крутой спиралью.

— Осторожно. Тут легко оступиться, — предупредил Никулин Эвелин.

Американка пошла осторожно, старательно выбирая дорогу между потрескавшимися камнями и кустиками, разросшимися в трещинах.

Быстро спускаясь, агенты ушли от жаркого, душного воздуха в прохладный туннель, где запах немного походил на тот, который Риордан каждый день ощущала в транспортном центре. Сначала ей стало тревожно — ведь народа в глайдерах обычно бывало очень много, но по ночам ими, конечно, пользовались одни только йилайлы.

Но Михаил словно прочёл её мысли и сказал:

— Не бойся. Этим маршрутом уже несколько веков никто не пользуется.

И, словно в подтверждение его слов, луч фонарика заплясал на замшелых стенах и заплесневелом полу. Только теперь Эвелин услышала ритмичное постукивание капель падавшей откуда-то сверху воды.

Они спускались все ниже и ниже в тёмный тоннель. Чем ниже — тем суше становился воздух. Слегка пахло машинным маслом. Может быть, работала система вентиляции?

Никулин громко проговорил:

— Мы нашли это сооружение случайно, когда не так давно пытались скрыться от грозы. По всей вероятности, новую глайдерную линию проложили прямо поверх старой.

Он указал на узкий, шириной не больше метра, туннель, и небольшой отрезок пути они проделали по нему.

— Здесь — южная граница древнего космопорта, который, судя по всему, был заброшен за несколько веков до того времени, в котором работала наша первая экспедиция. Мы думаем, что эта транспортная система построена в дойилайлские времена. Она работает по другому принципу, отличному от принципа работы тех драндулетов, которые вы с Россом каждый день чините.

— Но почему тогда йилайлы не стали пользоваться этой сетью? Зачем им понадобилось строить новую? — спросила Эвелин.

Михаил пожал плечами и дал ей знак остановиться. Затем поднял руку и провёл ей по замшелому потолку. Женщина заметила тусклую вспышку. Это был свет, едва различимый человеческим глазом. Через несколько секунд послышалось шипение. Оно возвестило о появлении длинной тележки, совсем не похожей на глайдер. Гораздо больше она походила на вагонетки, использующиеся в земных шахтах, но только эта была гораздо длиннее и не имела колёс.

Никулин забрался на тележку, Риордан последовала его примеру. На ощупь тележка была сырой, но на её дне вода не скопилась. Американка осторожно села.

— Ложись на спину, — распорядился Михаил. — Руки по швам, ноги вместе.

Эвелин послушалась. Русский что-то сделал. Что именно, она не видела, но тележка заскользила вперёд, сначала медленно, а потом начала без труда набирать скорость. У женщины засосало под ложечкой. Ей казалось, будто она быстро опускается на большую глубину, но при этом из-за того, что они находились в туннеле, невозможно было понять, куда именно они скользят и насколько глубоко погрузились.

Пару раз тележка сворачивала или ныряла вниз — это Никулин, сидевший впереди, как-то определял куда именно ей следует двигаться. Им встречались перекрёстки, и тогда мелькал свет, а у Эвелин слегка закладывало уши. Наконец тележка пошла на подъем, и Риордан больно прижало спиной к жёсткому ребристому сиденью. Наконец странное транспортное средство плавно замедлило ход и остановилось.

— Мы — на южной окраине острова, — сообщил мужчина, когда они слезли с тележки.

— Так вы успели тут все объездить? — спросила американка.

Михаил кивнул и отбросил со лба спутавшуюся прядь светлых волос.

— Но тут ничего нет. В смысле — ничего интересного для нас. Эти древние инженеры, кстати, были покруче нынешних хорьков. Увы, от них больше ничего не осталось, кроме этой транспортной сети.

Эвелин сдержалась и ничего не сказала, а про себя подумала: «Будь я одна, я бы только и искала следы этой древней цивилизации».

Она заметила, что головная боль немного отступила. Может быть, просто она отвлеклась от неё, поглощённая происходящим? Или помог свежий, очищенный воздух в туннеле?

Как бы то ни было, вскоре они покинули станцию подземки. Никулин поманил американку за собой, и они поднялись наверх с помощью устройства, напоминавшего эскалатор, и попали в другой заросший лианами туннель. Женщина вдохнула знакомый, жаркий и влажный цветочный аромат. Ноздри у неё сразу заложило.

Немного времени спустя они уже стояли под чёрным звёздным небом.

— Значит, джекки тоже пользуются этой транспортной системой? — спросила Риордан.

— Да. Об этом мы тоже узнали чисто случайно. Они выходят большой толпой на рассвете и на закате, иногда — днём, но ночью — никогда. Как-то раз с утра они чуть было не застигли нас врасплох, когда мы улеглись спать у выхода с той станции, где мы с тобой проникли внутрь.

— Ага… — Следовательно, у джекков, которые крали всякие ненужные мелочи, вдобавок имелся секретный транспорт?

«Сколько же тайн хранят другие обитатели этого острова?» — подумала Эвелин, а вслух сказала:

— Тут год нужен, чтобы разобраться, а не несколько дней.

— Это я понимаю, — отозвался Михаил чуть удивлённо.

Потом они шли молча вверх по крутому склону. Риордан радовалась, что нет дождя, но на середине подъёма подумала о том, что немного влаги не помешало бы, чтобы охладиться.

«Хорошо, что сейчас не полдень», — подумала она.

Она хотела задать своему спутнику вопрос, но он обернулся и прижал ладонь к её губам.

Эвелин решительно отвела его руку и понимающе кивнула. Понять что-либо по его лицу было бы трудно в такой темноте, но она заметила, что её резкая реакция его удивила.

Но вот Никулин остановился и знаком дал женщине понять, что нужно опуститься на четвереньки. Он сам так и сделал, и они медленно поползли по узкому каменному уступу. Вскоре Михаил остановился, указал на место, где уступ обрывался. Эвелин кивнула, распласталась на камне и, осторожно пододвинувшись к краю, заглянула вниз.

Перед ней предстал широкий провал. Снизу поднимался знакомый запах джекков — аромат подгорелых тостов. Кроме того, довольно приятно пахло каким-то растением вроде розмарина.

Американка продвинулась ещё на дюйм вперёд и увидела внизу желтоватое свечение и приглушённые цвета. Сморгнув с ресниц капельки пота, она упёрлась в камень локтями, и наконец перед ней предстало дно ущелья, стены которого были изрисованы фресками. Эвелин сумела различить звезды, растения и танцующие фигуры, но что это были за фигуры, глядя сверху, разобрать было трудно. Вроде бы джекки, вот только выглядели они как-то… не совсем правильно. Эвелин поёрзала на камне, покрутила головой, но все равно угол зрения оставался слишком острым.

Мягкие воздушные течения донесли до слуха женщины отрывисто звучащие голоса. Они набрали громкость, а потом утихли. Она молча лежала, прислушивалась и гадала, что делать дальше, а потом услышала другой, одинокий голос. Голос человека.

Это был голос Росса.

Риордан вслушивалась в знакомый тембр голоса мужа. Он что-то просвистел-прогудел по-йилайлски, но расстояние и шелест воздуха, поднимавшегося вверх вдоль стенок провала, не позволяли различить слова.