Росс кивнул. Он оценил попытку жены разрядить обстановку. Однако выражение лица Гордона не изменилось.

— Мы не тронемся ни в будущее, ни в прошлое без моей напарницы, — заявил Эш. — Я её тут не брошу.

— Ты не можешь проникнуть внутрь башни? — спросил Мердок.

— Пытался, — ответил археолог. — Чего только не испробовал — предложения, вопросы, даже вызовы, — и из-за всего этого меня чуть не линчевали. В итоге я предпочёл ретироваться, рассудив так: если я буду упорствовать, то могу навредить Сабе. В общем, я вернулся сюда и нашёл комнату на самой верхушке этой нурайлской спальни. Приходится долго топать по пандусу, но зато из моего окна виден Дом знаний.

— Вот это ты здорово придумал, — похвалил друга Росс и тут же начал придумывать — и отбрасывать — возможные планы. Пока все они просто-напросто слишком мало знали. Не было сомнений только в одном: возможность наблюдать за башней сулила определённые преимущества. — Вы с Мариам разработали специальные коды для экстренных случаев?

— Разработали, — сказал Гордон. — И голосовые и импульсные.

Базарова сидела на полу молча, нахмурившись её губы вытянулись в прямую линию. Павлова, сидевшая рядом с ней, улыбнулась и покачала кудрявой головой.

— Может быть, с утра все окажется не так уж плохо. По крайней мере, мы знаем, что она жива.

Эш скованно кивнул.

— Дадим ей несколько дней. Скажем — неделю, если, конечно, ничего непредвиденного не случится. Обоснуйтесь пока, закрепляйтесь на рабочих местах и собирайте сведения. Потом мы встретимся — наша группа, а также Михаил и Виктор, если нам удастся их разыскать, — и обсудим дальнейшую тактику.

— Вот это уже похоже на план, — хмыкнул Мердок. — Давайте все-таки перекусим. На пустой желудок не отдохнёшь, да и думается плохо. Не знаю, как вы, а мы весь день работали как проклятые.

Он передал Гордону порцию еды и очень обрадовался, когда археолог принялся методично жевать. Эвелин лучисто улыбнулась им обоим.

— Да, поработали мы на славу, что и говорить. Сразу стало ясно, что эти электромагнитные глайдеры очень старые. Если только сегодняшний день — не особенный подарочек от Мёрфи[6], то это значит, что они то и дело ломаются.

Эш повернулся к русским женщинам:

— А у вас как дела?

— Мы теперь — собирательницы, — ответила бывшая балерина. — Похоже, каждое из учреждений общественного питания принимает на работу собирателей конкретных видов. Расплачиваются готовой пищей, дают кредит.

Вера добавила:

— Мы выясним, в каких заведениях готовят подходящую для нас еду, и сосредоточимся на них. Пока никто не заметил наших портативных анализаторов, но мы по-прежнему будем пользоваться ими крайне осторожно, только когда нас никто не видит. Пока же будем ходить по окрестностям выполнять свои обязанности и слушать, как делали сегодня. В наш адрес прозвучало несколько вызовов, но большого интереса выходцы из «анклава Огненной горы» к себе не привлекли.

— На нас тоже особого внимания никто не обращал, — сказала американка.

— Отлично. — Гордон доел свою порцию и поднялся. — Давайте встретимся завтра вечером и обменяемся впечатлениями.

Все согласились с его предложением. Вскоре археолог и русские ушли, и супруги остались одни в крошечной комнатушке.

Они посмотрели друг на друга.

— Наконец мы наедине, — сказала Эвелин с усталой усмешкой, когда муж протянул к ней руки. — Конечно, это не йилайлский номер для молодожёнов…

— Главное, что мы наконец одни, — пробормотал Росс, зарывшись лицом в мягкие волосы жены, — и, следовательно, эта каморка для меня лучше любого роскошного пентхауса на Земле.

— И для меня, — рассмеялась женщина.

Саба похолодела, припомнив высоченные резные деревянные статуи у входа в башню — и своё лицо, выточенное на самом первом столбе.

«Это означает, что я уже побывала тут».

Только такое объяснение и приходило ей в голову. Она сидела в комнате, предоставленной ей хранителями Дома знаний, пыталась собраться с мыслями и составить план действий. Но мысли перескакивали от одного к другому, разум отказывался подчиняться. Музыковед осмотрелась. На стенах висели только несколько картин, на вид — старинных. Мебели в комнате было немного, вся сплетённая из какого-то материала, похожего на льняную солому, как и низкая кушетка, на которой она сидела.

Давно ли она здесь? Саба посмотрела на часы. Прошло полтора часа.

Женщина откинулась назад и прикрыла глаза, но в это самое мгновение открылась дверь. На пороге появилось одно из тех зелёных существ, которые, судя по всему, являлись хранителями Дома. Создание переступило порог и поманило Мариам к себе.

Она молча встала и вышла из комнаты.

Повсюду вокруг неё зазвучали торопливые приветствия по-йилайлски — судя по всему, хранители соперничали за честь сопровождать гостью далее. Саба заставила себя прислушаться и уловила несколько слов. Говорили что-то насчёт необходимых приготовлений, но остаток фразы женщина не поняла. Она никак не могла прогнать от себя мысль о собственном лице, изображённом на столбе в те далёкие времена, когда её, по идее, здесь ещё не было.

Когда же это случилось? И что именно случилось?

К ней обратились:

— Саба-творец-музыки с далёкой звезды наконец явилась к йлам.

Значит — «к народу». Не к кому-то в отдельности — нурайлам или йилайлам. Здесь определённо знали, кто она такая.

«Значит, я что-то успела совершить».

Как только профессор осознала это, она сразу отвергла своё прежнее предположение о женщинах с некоей далёкой планеты, схожих с ней цветом кожи и типом лица. Следующая мысль заставила её сердце биться учащённо.

«Если я побывала здесь, — думала Саба, — значит, я наверняка оставила себе какое-то послание. Это я знаю точно, если только я хоть сколько-нибудь знаю саму себя. Я должна разыскать это послание и тогда смогу выполнить порученное мне задание, не нарушив целостности времени».

Приняв это мысленное решение, музыковед ощутила наконец уверенность, а с уверенностью вернулась способность размышлять и оценивать ситуацию.

Она сосредоточилась на том, что её окружало.

Первым делом Саба заметила, что воздух прохладный и сухой. Затем обратила внимание на мягкий свет, льющийся из какого-то скрытого источника. Стены, как и в той комнате, куда её отвели сначала, не изобиловали украшениями.

Прямо перед женщиной стояли двое существ, облачённых в балахоны. Первое из них внешне напоминало большого паука, второе — кошку. Все тело, кроме лица, у этого создания покрывала гладкая и блестящая чёрная шерсть. Именно оно обратилось к профессору.

— Мы, рилла и виригу, учителя из Дома знаний, ныне приветствуем Сабу с далёкой звезды. Мы — учителя изгнания.

Мариам знала, как на это ответить.

— Я, Саба с далёкой звезды, готова изучить изгнание.

По крайней мере, за счёт этого она могла хотя бы потянуть время.

— Саба, теперь следуй за нами.

Рилла разговаривала хрипло, свистела не слишком отчётливо, но все же её можно было понять.

Виригу пока молчала. Женщина устремила взгляд на паукообразное существо, вспоминая, что рассказывали о виригу в своих записях участники пропавшей русской экспедиции: эти существа назывались виригу, носили одно и то же имя — Виригу — и среди нурайлов пользовались большим весом, поскольку были сведущи в самой разнообразной технике.

Рилла и виригу повели Сабу по витому пандусу.

— Мы — женские особи, — сообщила ей рилла. — Мы носим одеяния, которые символизируют нашу преданность знаниям.

Мариам промолчала. Она почувствовала, как вибрирует висящая у неё на поясе миниатюрная рация, но даже не пошевелила рукой, чтобы взять её и ответить на вызов Гордона. Этого ни в коем случае нельзя было делать сейчас, когда за ней наблюдали эти двое. Правда, до сих пор рилла и виригу вели себя уважительно, но не следовало забывать: Сабу увели внутрь башни, не спросив на то её согласия, а это могло означать, что ей грозит опасность.