Хотя зловоние усиливалось, дышать вскоре стало легче, откуда-то потянуло свежим воздухом. Тут он заметил странное явление: на свет его фонарика стены как бы отзывались вспышками маленьких искорок, которые наблюдались все чаще и чаще. И что самое загадочное, эти яркие блестки не гасли за его спиной, а продолжали сиять в темноте голубоватым светом. Чтобы удостовериться, он выключил фонарик и оглянулся: там, куда попал свет, осталась яркая голубая полоса… Впереди же было темно. Он понял: чем бы не была такая искорка — веществом или существом, — ей нужен был посторонний свет, чтобы вспыхнуть самой.

Но и это было не последней тайной искорок. Световые полосы складывались в зигзагообразующий узор! По всему выходило, что открытое им явление было не природного, а искусственного происхождения. Может быть, древние строители Руворра создали эту иллюминацию для каких-то своих целей…

Конус света, направляемый Троем, уперся в довольно широкое боковое отверстие. Черная кошка уже сидела возле него, поджидая юношу. Радуясь возможности уйти от зловещего ручья, он нырнул в проем.

Теперь они оказались в большой подземной пещере. Хотя луч фонарика не мог охватить все ее пространство, уже то, что попало в поле зрения Троя, ошеломило его. Это был миниатюрный город со строениями, улицами, дорогами. Правда, дома не имели крыши, зато стены… Трой отшатнулся, именно они и источали это ужасное зловоние. При ближайшем рассмотрении эти похожие на здания странные образования показались ему как бы растущими из земли, словно причудливые грибы.

Между входом в пещеру и загадочными полипами виднелось свободное пространство, и Трой поспешил туда.

— Вокруг есть дорога…

Кто-то из животных чутко уловил его нежелание идти по «улицам» зловонного «города», и, видимо, разделяя отвращение Троя, предложили обходной путь.

Превозмогая усталость, он ускорил шаг, чтобы не отставать от животных; те тоже поспешили обогнуть поскорее грибной город. А то, что Кронг рассмотрел впереди, заставило его пуститься бегом навстречу этому видению.

Среди чуждого, непонятного мира перед ним лежал оазис, при виде которого сердце юноши сжалось. Солнечный свет проникал сюда каким-то совершенно немыслимым путем, известным лишь древним строителям. В лучах солнца сверкала вода, крошечный пруд, питаемый звонким ручейком. Трой опустил на землю куинкажу и голубую кошку, встал на колени и припал губами к чистой и поразительно вкусной воде.

Затем он открыл рюкзак и достал провизию для себя и своих товарищей. После еды на него с новой силой навалилась усталость. Он прилег, размышляя о тысяче вещей. Есть ли другой выход отсюда? Населен ли кем-нибудь этот мир? Как выглядят существа, о которых свидетельствовала рябь на поверхности ручья? Быть может, и дома-грибы служат для кого-то жилищем?

Вскоре глаза его начали слипаться. Положив голову на мешок, ощущая тепло прижавшихся к нему пушистых тел, юноша уснул, отложив на потом решение всех проблем.

Казалось, что он спал одно мгновение. Пруд и его берега по-прежнему заливал солнечный свет. Осмотревшись, Трой не обнаружил рядом своих четвероногих спутников, только голубая сидела рядом, потряхивая забинтованной лапой. Увидев, что юноша пробудился, она приветливо замурлыкала. Трой протер глаза и потянулся, чтобы прогнать остатки сна.

Со стороны грибного города появилась черная кошка с каким-то существом в зубах. Не удостоив вниманием Троя, она положила свою добычу перед раненой подругой. Разглядев обитателя подземелья, юноша содрогнулся. Такое отвращение он испытал лишь однажды — при виде хур-хура. Это была немыслимая комбинация множества лап, глаз на стебельках и чешуйчатых пластин и бугров, покрывавших тело. Однако кошкам добыча явно пришлась по вкусу, и они дружно позавтракали.

Итак, даже в этом жутком подземелье животные смогли найти себе пропитание. Трой получил еще одно доказательство истинной сути занятий Кайгера: его товару вовсе не требовалась импортная пища, которую с такой помпой служащие развозили по виллам их высокопоставленных владельцев.

— Хорошая охота? — спросил Трой у черной кошки.

— Хорошая охота, — согласилась она, завершая свой туалет облизываньем лап.

— А где остальные? Они тоже на охоте?

— Едят, — последовал лаконичный ответ.

Трой поднялся и отряхнул одежду. Надо двигаться дальше, подальше от этих грибов, светящихся стен и неизвестно еще чего.

— Как отсюда выйти? — спросил он у черной.

Полученный ответ можно было истолковать, как пожатие плечами, для них охота была сейчас важнее разведки окрестностей.

Голубая кошка продолжала есть, быстро, но аккуратно. Она не принимала участия в его общении с черной, но — он был уверен — «слышала» всю беседу.

Кронг сознавал, что для этой пятерки он не хозяин, а товарищ, по воле счастливого случая имеющий возможность общаться с ними. Понимал он и то, что контакт животных с Кайгером был точнее, четче — благодаря цилиндрическому прибору, с которым торговец не расстался даже в минуту смерти.

Бегство из Тилла совпадало с их устремлениями, поэтому они стали спутниками Троя, поэтому привели его сюда. Но в любую минуту они могли покинуть его, если только он не установит с ними более прочный контакт. Роли переменились: в Тилле командовал он, здесь сам оказался зависимым от своих подопечных.

Закралась горькая мысль о неосуществимости его мечты положить начало братству человека и животных. Выпущенный им ястреб упивается радостью свободной охоты, но что-то заставляет птицу возвращаться на зов человека. У этих же охотников есть то, чего нет у ястреба: собственная воля и разум. Союз с ними возможен только на добровольной основе. Сложившиеся с древности отношения подчиненности животных человеку нарушены.

Трой понял, почему Зум так яростно настаивал на уничтожении животных. Человек привык к своему превосходству, и далеко не все люди согласятся на равноправное сотрудничество с издревле подчиненными ему существами.

Когда он решил вывезти животных из Тилла и не послушался Зума, он считал себя покровителем забавных зверушек с зачатками мышления. Теперь ему было ясно, что он имеет дело не с домашними животными, игрушками человека, а с мыслящими существами. Но это и не люди, чьи помыслы и желания он смог бы предугадать.

Черная кошка навела наконец чистоту, села напротив Троя и уставилась на него холодным немигающим взглядом, от которого человеку стало не по себе.

— Ищешь выход отсюда?

— Да, — тихо ответил Трой. Смирив гордыню, он был готов принять от своих спутников любую помощь.

— Это… Не человеческое… Не наше…

Трой молча кивнул.

— Жили… Похожие на человека… Другие… Не такие… Еще до людей…

— Опасность… Старая опасность… — похоже, это был чей-то новый голос. Серо-голубая закончила трапезу и уселась напротив Троя, держа в воздухе поврежденную лапу.

— Несколько лет назад… — Трой подумал, что это для них ничего не скажет. — Некоторое время назад здесь с людьми произошло несчастье.

Обе его собеседницы, казалось, оценивали это сообщение. Если они сейчас и обменивались между собой мыслями, до Кронга эти импульсы не доходили.

— Ты другой… Не как люди… — это черная обратилась к нему. Трой обрадовался: он различал их «голоса»!

Четвероногие земляне все больше становились для него личностями.

— Нет.

— Мало кто из людей владеет нашей речью. Да и то им нужен прибор (образ: черная труба в руках мертвого Кайгера). Но ты с самого начала говоришь с нами без прибора. Ты — особый… Другой тип человека…

— Это голубая, — понял Трой.

— Не знаю, — он пожал плечами. — Вы можете общаться со всеми?

— Мы говорили с большим человеком, потому что он владел прибором. С тобой мы не думали говорить, ты сам услышал нас. И нам не нужно тебе подчиняться.

— Не нужно, — кивнул юноша. — Я не знаю, почему я вас слышу, но это так.