Аннет, впрочем, не обращала внимания на окружающее: ей удалось добиться ответной реакции Дагни, которая попросила пить. Она по-прежнему не осознавала окружающего, но когда мы ели, тоже выпила содержимое тюбика: теперь не нужно было вливать его ей в рот и заставлять глотать. Я решил, что к сумеркам мы доберемся, и начал готовить Аннет к необходимости дальнейших предосторожностей. Когда я сказал, что придется всем оставаться в машине под защитой поля, пока я отправлюсь на разведку, она согласилась, но, как мне показалось, с насмешкой: по-прежнему не верила в необходимость такой меры. Я только раз был в Фихолме, и то очень недолго. Мы с двумя другими кандидатами в рейнджеры пересели здесь с флиттера в хоппер, отправлявшийся в заповедник. Фихолм больше Кинвета, это единственный поселок по эту сторону гор. И все же это всего лишь деревушка, особенно в сравнении с инопланетными городами. Здесь располагалась штаб-квартира рейнджеров. Мы выбрались из машины, и я с беспокойством ее осмотрел. Тревога о полуотремонтированном двигателе не покидала меня. Это наше единственное средство передвижения. Если оно откажет, положение станет серьезным. Но пока никаких признаков этого нет.

Сумерки наступили рано, на небе вновь собирались тучи, и я выжимал из двигателя все, что мог, надеясь обогнать грозу. Добравшись до начала подъема, я свернул с дороги и въехал в небольшую рощицу, а через нее в лощину. Выступ скалы образовал здесь стену, я подогнал к ней машину. Оставаясь в машине, ребята будут защищены. Я взял с собой только станнер. Меня не оставляла надежда найти более мощное оружие. Аннет пообещала не включать фары, пока я не вернусь. Тед занял мое место у руля. Он включит поле, как только я окажусь вне его досягаемости. Выйдя из машины, я преодолел подъем. А когда обернулся, машина исчезла. Я испытал некоторое облегчение. Пока они в машине, им ничего не угрожает.

Незачем возвращаться на дорогу. Я пошел по полю, где было больше укрытий. Внизу виднелось темное пятно Фихолма; ни одного огонька, что само по себе служило тревожным признаком.

Местность вокруг поселка расчищена, большинство кустов и деревьев убрано, осталось лишь немного для тени и украшения. Дома располагались по овалу, в центре которого была посадочная площадка для флиттеров и хопперов. Я не знал, каково население Фихолма, но темные здания могли вместить не менее двухсот человек. Помимо штаб-квартиры заповедников, здесь размещался магазин. Раньше он торговал инопланетными товарами, теперь служил пунктом обмена всего, что производилось в лабораториях и поселках. Впрочем, каждый поселок практически находился на самообеспечении; интерес к инопланетным редкостям падал; в конце концов, после первых десяти лет освоения планеты, с других миров поступали лишь предметы роскоши и экзотики.

Я подошел к возделанным полям, немного отступил для разбега, чтобы перепрыгнуть через ограду — она обычно находилась под током, но тут заметил, что над оградой нет слабого голубоватого свечения. Ветка, коснувшаяся ограды, не пострадала. Защита почти созревшего урожая не была включена. Я видел, как этим пользуется стадо варкенов. А по количеству вытоптанных и съеденных растений ясно, что это не первое нападение на поле.

Животные фыркали, принюхивались и отбегали при моем приближении, но недалеко, и поглядывали, не стану ли я их преследовать. Убедившись, что я им не опасен, они возвращались к пиру, какого никогда раньше не знали. Темные дома, отключенная защита — все это мне не нравилось. Тут я наткнулся на хоппер, который налетел на стену. Я посветил в кабину и тут же выключил фонарь, стараясь изгнать из памяти увиденное. После этого я не таился. Если бы хоть кто-то живой оставался в Фихолме, этого бы не было. Я заглянул в первый же дом и опять увидел… Нет, одного взгляда было достаточно, чтобы я выскочил оттуда. Но оставалась штаб-квартира, и, может, там я обнаружу что-нибудь, хоть какой-нибудь намек. Мертвые лежали и на открытом воздухе. И стервятники из заповедников, прилетевшие на пир… Я избегал их, как мог. Но, чтобы войти в здание, мне пришлось переступить через скелет. Внутри я увидел людей, умерших на посту у коммуникатора и в других местах, но нигде никаких указаний, что же так внезапно покончило с поселком, существовавшим больше ста лет. Я заставил себя осмотреть несколько мертвецов. Ни ран, ни ожогов от лазера. Казалось, они просто упали во время работы и умерли, может, в несколько секунд.

Газ? Но ведь умирали и на воздухе. Или это самые сильные, которые перед смертью смогли выбраться наружу? Никакое известное мне оружие не могло вызвать такое опустошение. Подобное оружие могло быть у инопланетян. До нас доходили слухи о новых видах вооружения, созданных для захвата чужих планет. Такое оружие уничтожало все население, оставляя планету пустой. Может, беженцы применили его здесь? Возможно, они пользовались им до того, как стали пиратами? Ведь Лугард предсказывал, что остатки регулярных флотов займутся пиратством. Но к чему такая бессмысленная бойня? Я находился в центре связи. Приборы включены, как и в тот момент, когда рука умирающего соскользнула с них. Горела лампа прямой связи. Я подошел ближе и прочел — Хайсекс — поселок по ту сторону гор. Но из приемника доносился только треск, такой же, какой мы слышали на станции рейнджеров.

Итак, этот город нам не поможет. И я не поведу сюда свой отряд. Я занялся поисками оружия. В конце концов мне попалось еще три станнера и один дальнобойный лазер, предназначенный для расчистки местности. Но он был слишком тяжел для перевозки, а когда я его включил, свечение было таким слабым, что я понял: он почти разряжен. То, что в этом поселке, обслуживавшем три заповедника, не оказалось оружия, служило еще одним тревожным предупреждением. Похоже, тут рылись до нас. Зайдя в склад, я убедился в этом.

Все в диком беспорядке. Ящики и контейнеры вскрыты, их содержимое рассыпано и растоптано. Но не жители Бельтана рылись тут — я увидел два или три отчетливых отпечатка космических сапог. Грабители были из числа беженцев. Они ли послужили причиной гибели города? Я опустился на четвереньки и пальцем тронул вытекавшую из контейнера жидкость: похоже, грабеж произошел вчера, а ведь город погиб намного раньше, может быть, в тот же день, когда мы ушли под землю, или вскоре после этого.

Я порылся в оставшемся и нашел специальный мешок, который сбрасывали в заповедниках там, где не было посадочной площадки. В него я уложил банки и тюбики с продуктами. Из пещер мы принесли с собой немного, и если придется держаться подальше от поселений, потребуется вся еда, какую мы сможем найти.

Мешок оказался слишком тяжелым, мне пришлось тащить его за собой, но он был подготовлен к такому обращению, и я не беспокоился. Через другую дверь я вышел на посадочную площадку поселка. И здесь картина бессмысленных разрушений. Я осмелился на мгновение дважды включить фонарь. Он осветил два сгоревших флиттера. С полдюжины хопперов, исполосованных лазерами и превратившихся в массу полурасплавленного металла. Ни одной неповрежденной машины. Хватит с меня Фихолма — могилы, в которую превратился Фихолм. На этой стороне есть еще две рейнджерские станции, но вряд ли мы там найдем помощь. У нас только один способ добраться до Кинвета — вначале на машине, потом пешком через горы. Но нужно ли туда добираться?

Таща за собой мешок с припасами, я пошел обратно полями. Из тени одной из рощиц я вдруг заметил на небе искру. Далеко от Фихолма, но это не звезда — скорее огонь флиттера. Курс его был неровным, он поднимался и опускался, двигался вправо и влево, как будто его вел неопытный или больной пилот. Я заторопился к машине, надеясь, что оттуда не вздумают сигналить пилоту. Увиденное в Фихолме еще более укрепило мою решимость держаться настороже. Начался дождь, сильный, холодный; мешок потяжелел, особенно на подъемах. Огонь флиттера больше не виден. Загремел гром, вспыхнула молния, я вздрогнул и перешел на бег.

Я лежал на животе под кустом и смотрел в сторону машины. Саму машину я не видел из-за искажающего поля. Струйки дождя бежали по спине, собирались у пояса, а потом, когда я шевелился, ледяные потоки струились по бедрам и ногам. Стояло лето, дни теплые, но в этой ночной грозе чувствовалось приближение осени, и больше всего мне хотелось оказаться под крышей. Но огонь флиттера сделал меня вдвое осторожнее. Любой сигнал, поданный мною, может нас выдать.