Шенк убедил главу «Коламбиа Пикчерз», Гарри Кона, посмотреть пробы Мэрилин. Кон не заинтересовался. Однако ее пробы стали перебрасываться с одного рабочего стола студии на другой, пока наконец не попали на стол к главе отдела поиска талантов, Максу Арноу. Его они тоже не заинтересовали, но он попросил посмотреть их одного из преподавателей драматического искусства студии, Наташу Лайтесс. На нее они тоже не произвели сильного впечатления — казалось, эти пробы не были способны кого-либо впечатлить. Лайтесс отметила, что, похоже, Мэрилин страдает от неуверенности в себе. Однако, по мнению Наташи, в ней было что-то интересное. В Мэрилин было что-то трудноуловимое, что-то, что было связано с ее красотой и уязвимостью. Она решила поработать с ней, полагая, что «возможно, в ней есть некоторый потенциал». 9 марта 1948 года Гарри Кон решил предложить Мэрилин шестимесячный контракт на 125 долларов в неделю. Вот так неожиданно она стала работать в «Коламбиа Пикчерз».

Примечания

1. Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе.

Наташа

Наташа Лайтесс, которой в 1948 году было тридцать пять лет, рассказывала, что, когда Мэрилин Монро 10 марта 1948 года появилась в ее кабинете, на ней был красный шерстяной жакет и очень короткое платье с глубоким вырезом. Она назвала это «одеждой для проституток». Когда Наташа познакомилась с Мэрилин, ее подозрения насчет недостатка уверенности подтвердились. Наташа сказала, что Мэрилин была «неспособна найти утешение в собственной незначительности». Наташа была яркой личностью. Высокая и тонкая, как карандаш, с очень бледным лицом, что наводило на мысли о каких-то проблемах со здоровьем. Ее темные глаза с угрозой смотрели на окружающий мир, и она редко улыбалась. Она была настоящей актрисой и преподавателем актерского мастерства — все, что она когда-либо говорила об актерском искусстве, было, по ее мнению, правильным и невероятно важным. У нее было невероятное самомнение, и она строго судила любого, с кем сводила ее жизнь. Она также считала себя великим учителем. В то время Мэрилин нужен был кто-то достаточно сильный, на кого она могла бы опереться, — вторая Грейс Годдард, которая могла бы при этом не только мечтать о том, что Норма Джин станет звездой. У себя дома, в кабинете, Наташа собрала внушительную библиотеку по шоу-бизнесу, и Мэрилин начала глотать эти книги одну за другой. Две женщины проводили бесконечные часы, разговаривая об актерском искусстве и о том, как Мэрилин могла бы совершенствоваться. Наташа занималась с Мэрилин дикцией, ее манерой подачи материала, ее стилем. Часть из того, чему Мэрилин научилась у Наташи, впоследствии будет мешать ей при работе в кино. Она преувеличенно артикулировала каждый слог, а также движение губ еще до того, как начинала что-либо произносить, — это последствия ее работы с Наташей. Позднее Мэрилин пришлось переучиваться, избавляясь от этих вредных привычек. То, что было хорошо для комедии, не подходило для исполнения драматических ролей.

В начале работы с Наташей Мэрилин была, можно сказать, чистым листом, на котором любой мог изобразить свое видение актерского мастерства. «Как человек, она была почти полностью лишена силы духа, — говорила впоследствии Наташа о Мэрилин. — Можно с чистой совестью сказать, что она боялась собственной тени и была отчаянно неуверенной в себе, невероятно застенчивой, она никогда не знала, что говорить. Она все время спрашивала меня: «И что я должна сказать?» Я попыталась заставить ее начать интересоваться самой собой, начать обретать собственный позитивный опыт, но не знаю, удалось ли это. Она боялась окунуться в реальную жизнь. Да. Именно так... Мне кажется, Мэрилин отрицала себя истинную, за исключением своей яркой сексуальной привлекательности, единственного, в чем она была вполне уверена. Она знала, что это работало, — и она была столь же изящна в своей привлекательности, как пловец или балерина».

«Я хочу сделать тебя заново, — сказала Наташа Мэрилин. — Я хочу сделать из тебя великую актрису, задатки которой я в тебе подозреваю, хотя не совсем уверена в этом. Но для этого ты должна полностью подчиниться мне. Ты меня понимаешь?» Лесбийский намек Наташи был совершенно ясен.

Мэрилин все поняла, однако подчиняться она не собиралась. Она подчинилась Джо Шенку и сожалела об этом, несмотря на то, что это стало мощным толчком для ее карьеры. Она сразу решила, что Наташе Лайтесс уступать не намерена. Но отказывать бесповоротно она не хотела — пока.

Между учителем и учеником возникает мощное поле эмоций. Ученик и учитель впитывают эмоции и переносят их в роли, а иногда друг на друга. Однажды, согласно тому, что Наташа написала в своей неопубликованной биографии, она обняла Мэрилин и сказала ей: «Я хочу любить тебя». Мэрилин ответила: «Вы не должны любить меня, Наташа, — по крайней мере, пока вы работаете со мной». В течение многих лет Мэрилин привыкла давать женщинам то, что они хотели — Иде, Глэдис, Грейс. Казалось, что в этот момент она подвела черту. Она отлично поняла, что хочет от нее Наташа, и она не собиралась дать ей это.

В то время Элен Альберт была ученицей Наташи и ее наперсницей. «На фоне Наташи окружающие ее люди часто выглядели блеклыми, — вспоминала она. — То же самое произошло и со мной. Но когда появилась Мэрилин, она затмила всех. Я чувствовала, что Мэрилин должна была уступить, ведь она знала, как Наташа заботилась о ней, но она, как мне кажется, вместо этого просто использовала ее. Это было пыткой для Наташи, а Мэрилин чувствовала себя вполне удобно. У нее был хороший преподаватель, в ее жизни появилась сильная женщина, у которой было чему поучиться, ей можно было подражать. Вы не можете обвинить ее в том, что она хотела продлить это как можно дольше. Однажды я ей это сказала прямо в лоб».

Как рассказывала Элен, однажды она пошла в кабинет Наташи. Когда она пришла, то застала Наташу в слезах. «Я не могу сейчас с тобой говорить», — сказала она. Затем Элен вошла в дом и увидела там Мэрилин. Она сидела на стуле с отстраненным выражением лица.

«Все в порядке?» — спросила она Мэрилин.

Мэрилин продолжала тупо смотреть перед собой.

«Мэрилин? С тобой все в порядке?»

«Нет, — наконец ответила Мэрилин, как будто вернувшись издалека. — Боюсь, что Наташа не знает, что означает слово «нет». Я устала по многу раз объяснять ей это. Почему мы не можем просто заниматься тем, что у нас получается лучше всего, — актерством?»

«Все намного сложнее, — заметила Элен. — И ты отлично знаешь это, Мэрилин».

«Нет, не знаю, — сказала Мэрилин. Она поднялась и встала лицом к лицу с Элен. — Ты ведь не всегда получаешь все, что тебе хочется, верно, Элен? — сказала она. — Я хотела очень многого, но не получила почти ничего из того, что хотела. Знаешь, что я думаю? Я думаю, что Наташа испорчена. Я думаю, что она всегда получала то, что ей хотелось, и теперь она не знает, как жить, когда она не может добиться желаемого».

Было ясно, что Мэрилин не только потеряла терпение, отвечая на домогательства Наташи, но также и то, что она была холодна к ней и не отвечала на ее чувства. Мэрилин много лет подавляла свои эмоции и пыталась стать тем, кого хотели в ней видеть другие люди, поэтому теперь она не могла понять, почему Наташа не способна сейчас сделать то же самое. Она собрала свои вещи и перед отъездом зашла к Элен. «Если увидишь ее, скажи ей, что мне очень жаль, — сказала она, — но я ничего не могу с этим поделать. Скажи ей, что я надеюсь, что она продолжит работать со мной, но, если нет, я постараюсь понять ее». Сказав это, она повернулась и ушла.