На вечеринке Мэрилин подошла к президенту и сказала: «Это мой бывший свекор, Изадор Миллер. — Затем, после секундного замешательства, сказала: — Извините. Мне следовало сказать: «С днем рождения, господин президент», но я так волновалась из-за папы, что сначала представила его». Это была странная встреча, она была безличной, хотя Мэрилин и Джек, в общем-то, действительно совсем не знали друг друга. Мэрилин провела с ДФК и Бобби не больше пяти минут. Весь оставшийся вечер она уделяла больше всего внимания своему бывшему свекру. Ему было семьдесят семь лет, он устал, и ей удалось достать для него кресло. «Садись, папа, пожалуйста», — предложила она ему. Затем она села на колени рядом с ним, чтобы поговорить. Позже он скажет о ней: «Она была очень красива».

Остальные, впрочем, видели ее в ином свете. «Когда мы с Мэрилин обнялись и поцеловались, ее пальцы вцепились в мои голые руки, чтобы удержаться, — вспоминала Сьюзен Страсберг. — У нее были мутные и потерянные глаза».

Много раз говорилось — спасибо отчетам ФБР об этом вечере, — что Мэрилин после представления поехала в отель «Карлайл», чтобы провести ночь с ДФК. Еще более сенсационным является заявление, что после того, как ДФК переспал с ней, он отослал ее в соседнюю комнату, где у нее был секс с Бобби. В действительности же распорядок Мэрилин в ту ночь был таков: шоу началось в восемь часов вечера. Мэрилин на сцене появилась не раньше часа ночи, так как была тридцать пятым исполнителем из 39, выступавших на представлении. Затем она поприсутствовала на вечеринке у Крима вместе с Изадором Миллером. После этого она проводила свекра до его дома в Бруклине. Она поцеловала его на прощанье у лифта и повернулась, чтобы уйти. Он вспоминал, что не успел он войти в лифт, как она вернулась и сказала: «Папа, пойдем на побережье со мной завтра». Он улыбнулся. «Позже, Мэрилин, — пообещал он. — Может быть, в ноябре». Она послала ему воздушный поцелуй и ушла — и это был последний раз, когда он видел ее. Она оказалась дома около четырех утра, там ее встретил ее друг, Джеймс Хаспил, который также был на представлении. Он вспоминал: «Я смотрел на Мэрилин, не зная, что это будет наша последняя встреча. Сейчас она была не на сцене, она была здесь, всего лишь на расстоянии вытянутой руки от меня, так что я мог дотронуться до нее. Ее лицо было невозможно прекрасным, трогательно ранимым. Ее волосы выглядели как спутанное белое золото. Мои глаза спустились к стекляшкам, вшитым в ее сверкающее платье. Сейчас оно испускало мерцающий свет, эти лучики исходили от материала телесного цвета, который облегал ее величественное тело...»

Кто-то может возразить, что где-то между тем, как она оставила Изадора Миллера и встретилась с Джеймсом Хаспилом, Мэрилин могла проскользнуть в «Карлайл» ради быстренького эпизодца с ДФК... но все мои многолетние изыскания указывают на то, что этого не было.

С другой стороны, Мэрилин не очень хорошо умела скрывать свои чувства к главнокомандующему. Руперт Аллен, оставшийся на вечеринку у Крим, вспоминал: «Когда Мэрилин наконец приблизилась к президенту, я вдруг осознал, что она влюблена в него. Это напугало меня, потому что я знал — Мэрилин никогда ничего не делает наполовину».

Впрочем, как и Джеки Кеннеди. По многочисленным свидетельствам, Джеки ясно дала понять ДФК, что она сильно расстроена этим представлением в Mэдисон-Сквер-Гарден и, если он не убедит ее в том, что у него и правда все кончено с Мэрилин, она предпримет определенные меры. Она угрожала немедленно подать на развод, до начала следующей президентской кампании, что уменьшило бы его шансы на переизбрание. «О, она прежде всего говорила о деле, — сказал Джордж Смэзерс. — Она вовсе не была дурочкой. Но Джек в любом случае к тому времени уже закончил отношения с Мэрилин. У него уже была другая девушка, Мэри Мейер, с которой он развлекался, и еще была Джудит Эспер... и еще много других, и даже ходили слухи, что среди них была [актриса] Энджи Дикинсон. Для него Мэрилин была «конфеткой», но сладких девочек было хоть пруд пруди. Он не испытывал недостатка в них, и Мэрилин стала проблемой. Она начала просить разрешения приехать в Вашингтон, посетить Белый дом, и прочее в этом духе. В общем, он сказал Джеки: «Послушай, это действительно кончено. Да и не было ничего». Я не знаю, поверила ли она ему...»

Примечания

1. Нунциата Лизи, друг Ли Радзивилла, вспоминала: «Ли рассказывал мне, что между Джеки и ДФК не было серьезного скандала по вопросу выступления Мэрилин в Мэдисон-Сквер-Гарден. Она просто приняла решение: если он не собирается относиться внимательно к ее чувствам, если ему все равно, что она будет унижена, что ж, прекрасно. Она просто не пойдет, и никакие уговоры не заставят ее поступить по-другому. Она сказала Ли: «Жизнь слишком коротка, чтобы волноваться из-за Мэрилин Монро». Она взяла детей и поехала в Глен-Opa, ее убежище в паре часов от Вашингтона, где они весело провели время, катаясь на лошадях».

ЧАСТЬ 9. ПЕЧАЛЬНЫЙ КОНЕЦ

Мэрилин уволена

Когда Мэрилин Монро вернулась в Лос-Анджелес, она предполагала сразу же приступить к съемкам «Что-то должно случиться». Однако в тот день, 29 мая 1962 года, Дин Мартин простудился, и Мэрилин подумала, что если она заразится от него, то не сможет работать всю оставшуюся неделю, так что она решила остаться дома. «По мне, так это было — глупее не придумаешь, — рассказывал Морт Винер, менеджер Дина Мартина. — Эта девица валяется дома почти каждый день с какими-то болячками, задерживая производство целой картины. Потом однажды простужается Дин, идет на работу, потому что не хочет подводить съемочную группу, — а она не появляется, потому что боится подхватить простуду? Тем вечером мы с Дином вдоволь посмеялись над этим. Дин сказал: «У нее достаточно наглости, ты должен отдать ей должное. Если она не хочет работать, то найдет способ не работать!»

Мэрилин пришла на студию на следующий день. И именно в тот день была снята невероятная сцена в бассейне, в которой она присутствовала обнаженной. Впервые американская актриса сделала такое, и, конечно, этой актрисой оказалась Мэрилин. Она собиралась надеть купальник телесного цвета, однако, проведя в нем совсем немного времени, она решила снять его и остаться голой. Съемки проводились в закрытом помещении, однако тем, кто был постоянно нужен на площадке, доступ был открыт. Отснятый в тот день эпизод демонстрирует нам Мэрилин в прекрасной физической форме. Ее тело, подтянутое и сексуальное, возможно, никогда не выглядело лучше. Она казалась скорее двадцатипятилетней девушкой, а никак не женщиной, чей возраст приближался к тридцати шести годам. Биограф Монро, Чарльз Касилло, тонко замечает: «То, как она воспринимала себя в то время, отражает ее шизофренические и противоречивые суждения. Одна ее часть была готова, даже страстно желала перейти к серьезным ролям, в то время как другая ее часть все еще прислушивалась к тому, что от нее ждут другие. Она хотела постепенно подходить к новому образу и, время от времени, продолжать изображать уже сложившийся образ. И если демонстрация ее подростковой фигурки добавит огня этой средненькой картине и поддержит интерес публики — и купит ей еще немного времени — что ж, она была согласна. Видит бог, она нуждалась в успехе».

Ее друг, преподаватель актерского мастерства Майкл Шоу (в то время ему было двадцать два года), увидел ее на студии «Фокс», и его комментарий свидетельствует, что Мэрилин, когда ей удавалось попасть на студию, работала профессионально: «Я учился вместе с [наставником по актерскому мастерству] Сэнди (Мейснер) в «20-й студии», и Мэрилин подошла ко мне на парковке и сказала: «Персик, — она так меня называла, — почему бы нам не сходить пообедать», — вспоминал он. — На ней были бриджи, туфли на плоской подошве и шарф, и никто не уделил ей ни капельки внимания, потому что она выглядела, как будто ей было 14! Она пошла к себе переодеться, сказав: «Ну, пора уже создать ее». Она вошла в гримерку и через сорок минут вышла... Мэрилин Монро. Это было полное преображение!1