Смотри, уже светает,- сказала богиня Афина,- я вижу большой продолговатый холм, на котором возвышается храм боги Афродиты.
Нужно поспешить,- ответила Гера.
Большой продолговатый холм, возвышающийся над морем с венчающим его храмом, посвященным богине Афродите, был тем местом, где каждый год перед восходом солнца собирались певцы и музыканты, двигались всадники на конях, шли государственные мужи, шли воины в доспехах и молодые атлеты. Сюда же, на холм, шли девушки и юноши, жрецы и жрицы, вели жертвенных животных, празднество обычно заканчивалось всеобщим пиром. Какие же картины развертывались перед глазами идущих?
Процессия поднималась по каменистой тропе к главно-' му западному входу. Весь комплекс дворца-кабириета был органически связан с окружающим ландшафтом. Он был необычайно изящен здесь, в сочетании с бескрайним простором моря и голубыми силуэтами снежных гор. Храм богини Афродиты был святилищем, и укреплением, здесь же помещались библиотека и картинная галерея.
По сторонам шестиколонного портика располагались два боковых крыла; одно более массивное с глухими сте-
нами, другое - в виде выступающего вперед высокого постамента, увенчанного маленьким изящным храмиком. Пройдя через повышающиеся уступами ступени, процессия оказывалась на большой площади. Здесь высилась восьмиметровая бронзовая статуя Афродиты - богини любви. Она была центром всего ансамбля. Блеск ее, отражавший солнечные лучи, виднелся издалека с моря и был первым приветственным сигналом кораблям, приближавшимся к порту. В глубине справа входящие видели самое большое главное сооружение дворца - лабиринт. Свод из светлого мрамора, в оперении сорока шести колонн, гармоничный по своим пропорциям, он кажется воплощением чистоты и строгости. Сразу же он воспринимался не фасадно, а как объемное пластическое целое: видны были две его стороны, короткая, увенчанная фронтоном со скульптурами, изображающими любовную историю Афродиты и Адониса, и длинная, уходящая наискось, увлекающая зрителей дальше, к восточному входу в храм, где находился главный алтарь Афродиты. Процессия двигалась вдоль длинной стены и сквозь колоннаду видела такую же процессию на рельефе внутреннего фриза целлы: там также скакали всадники, шли девушки, несущие дары. Этот фриз, как фронтоны и статуи, как и все скульптурное убранство комплекса, исполнялся по замыслу и под руководством Афродиты.
Приближаясь к главному святилищу, шествие проходило другой храм, стоящий ближе к северному склону холма. Он строился позже, но в полном согласии с общим замыслом и планировкой. По контрасту с простым и строгим первым храмом он казался почти причудливым. Каждый из четырех его фасадов оформлен по разному. На западном фасаде шесть тонких, стройных конических полуколонн стоят на высоком цоколе. Северный портик выдается далеко вперед, так что виден в профиль одновременно с западным; его колонны стоят прямо на земле. Длинная южная стена Храма гладкая, сложенная из мраморных квадратов, служит фоном для маленького, сдвинутого к западу, портика кариатид, где роль колонн выполняют женские фигуры. И, наконец, восточный фасад - портик обычного типа, с колоннами на трехступенчатом постаменте.
Таким образом, различные типы построек объединялись здесь во Дворце, очень свободно, сливаясь в своеобразное целое. По мере обхода участники шествия видели то четкие очертания колонн на фоне неба, то колонны как бы уходили в стену, то превращались в статуи женщин, то на месте сквозных колоннад возникала спокойная гладь стены, которая вела опять к новой, ритмически расчлененной колоннами композиции восточного входа. Апофеозом шествия было вступленье в главный алтарь Афродиты. Над восточным входом в храм, где помещался алтарь, скульптурная группа фронтона изображала историю рождения Афродиты.
Эта сцена трактовалась, как космическое событие. Его созерцают божества солнца и ночи и богини судьбы - Мойры. Прекрасна группа мойр! Все фигуры как круглые статуи, а не рельефы, хотя располагались они на плоском фоне фронтона. Открывалась дверь восточного входа, и солнечный свет, проникнув в полумрак храма, озарял большую статую богини Афродиты из слоновой кости и золота. Кроме того, Дворец был населен еще множеством скульптур, уподобляясь мраморному Олимпу. На метопах развертывались любовные и героические сцены. На балюстраде храма - рельефы другого характера: здесь девушки-жрицы богини любви, ликуя, приносят ей жертвоприношения. Движения их гибких фигур вольные и грациозные, складки полупрозрачных покрывал свободно струятся, следуя ритму движущегося тела, сквозь покровы мягко обрисовываются округлости плеч, бедер, груди, коленей. Теперь присмотримся ближе к самому зданию храма. Он как бы геометричен, а вместе с тем производит впечатление одушевленного организма.
- Откуда это ощущение живой телесности здания? - спросила ошеломленная богиня Гера.
Оказывается геометрическая правильность Дворца на каждом шагу сопровождается легкими отклонениями от правильности. Например, колонны по углам поставлены теснее, чем в середине, и, вообще, промежутки между ними не равны. Благодаря этому «шествие» колонн вокруг целлы напоминает шествие людей. Ведь как бы ни была размеренна процессия, расстояния между идущими всегда колеблются. Глубокие каннелюры стволов колонн напоминают о складках ниспадающей одежды. Примечательна форма стволов: кверху они сужаются, но сужение нарастает неравномерно, они имеют легкое утолщение посредине, то есть как бы напрягаются, неся антаблемент и кровлю, подобно тому, как напрягаются бицепсы у человека, держащего тяжесть на вытянутых кверху руках. Это ощущение мускульного напряжения есть и в других колоннах - их очертания не прямолинейные, а слегка выгнуты, они имеют вид упругих подушек, которые под давлением груза раздаются в стороны, пружиня. Горизонтальные линии храма тоже не столь горизонтальны, они имеют некоторую кривизну, волнообразно приподнимаясь к центру и понижаясь по сторонам. Вот такого рода отступления от правильной геометричности и уподобляли здание живущему организму. И здесь, как и во всем том, что окружало богиню Афродиту, было соединение тонкого расчета и чувственного жизнеподобия.
Живой ритм и единство в многообразии царят в скульптурных композициях. Многообразие обеспечивается неистощимой множественностью пластичных мотивов движения. На одной из частей фриза изображена процессия всадников. И люди так принадлежали к немногим обобщенным типам молодого атлета, и кони, в общем, похожи один на другого. Однако ни одна группа, ни одно движение не повторяются. В каждой группе положение ног скачущих коней иное, посадка всадников, их жесты - тоже. Каждый раз дается новый вариант главного пластичного мотива, а какое разнообразие и какая музыкальность в сближениях, разъединениях, касаниях движущихся фигур! Когда фигуры образуют замкнутую группу с акцентированным центром, они подчиняются сложному перекрестному ритму. Это значит, что позы фигур, расположенных по обе стороны от центра, ритмически соответствуют друг другу, но соответствия не буквальны и не совпадают с одинаковым положением фигур по отношению к центру.
Это можно проследить не только на фронтонных композициях. Обратимся к рисунку на вазе «Орфей, играющий на лире». Ведь сам Орфей ни единого раза не пропустил торжественного дня всеобщего шествия и восхождения на холм для поклонения златокудрой Афродите. И своими чудными песнями заслужил почет и уважение богини любви, саморучно запечатлевшей на вазе один из восхитительных моментов его игры. В этой композиции четверо воинов слушают музыку Орфея. Склоненная фигура справа от Орфея ритмически соответствует не той, которая находится на аналогичном месте слева, а крайней слева: здесь мы видим юношу, склонившегося к плечу соседа. В свою очередь, выпрямленный стан этого последнего перекликается с позой воина, стоящего с правого края. Возникает перекрестное чередование поз, тонкий ритм, не нарушающий естественности этой поэтической сцены. И такие же ненавязчивые, завуалированные ритмические созвучия находим в чередовании поворотов в профиль и в фас, в положении рук, в отношениях вертикалей и горизонталей. Можно долго вслушиваться в музыку линий этого рисунка, будут становиться ясными все новые и новые ассонансы, на которых он построен. Они не настолько замаскированы, чтобы их явно не заметили, но и не настолько явны, чтобы нарушить впечатление непринужденности группы. Как и во всем Дворце- Лабиринте, здесь тонкая и точная мера построенности и естественности.
