Людмила Васильевна принесла тарелки, кастрюлю с картошкой (картошку чистил Мишка), какие-то салатницы и тарелочки с нарезкой, и он грустно обвел все это богатство взглядом: успел забыть, что такое домашняя еда, да и дома никогда так не кормили.

— Миша один живет, — пояснила Людмила Васильевна отцу Тимура. — Снимает квартиру.

— А родители? — спросил Игорь Владимирович.

— Отдельно, — пожал плечами Мишка. — У меня младшая сестра недавно родилась. Сами понимаете.

Игорь Владимирович покачал головой и комментировать не стал.

Тимур хлопнул себя по лбу, встал из-за стола и сбегал в прихожую за телефоном. Воткнул зарядку, включил, и аппарат тут же запищал, сообщая о пришедших СМС.

— Популярный у нас сын, — улыбнулся Игорь Владимирович. — Что, Тимур, девушки покоя не дают?

— Если бы, — ответил тот. — Танька. И Михаил, — он обернулся и посмотрел на Мишку вопросительно. — Руки не устали печатать, ми... Миша?

— Не устали, — огрызнулся Мишка. — Два дня его разыскиваю, — пожаловался он Тимкиным родителям. — Думал, что случилось. Был человек и пропал.

— Люда, ты видишь, Михаилу кусок в горло не лезет? И мне тоже. Неси водку.

И подмигнул гостю дорогому. Мишка только и смог, что выдавить:

— Я за рулем.

— Э-эх, — расстроился папа. — Но мне все равно неси, — притворно сурово сдвинул брови он, взглянув на жену.

Они так общались, что Мишке опять стало светло на душе.

— Я тоже не буду, — сказал Тимур. — Устал, глаза слипаются.

— Я, наверное, пойду, — спохватился Мишка.

— Ты не доел еще, — кивнул Тим. — Жуй давай, вежливый ты мой, — и осекся, но, похоже родители не обратили внимания на оговорку.

Людмила Васильевна принесла пузатый графин — такие в старых фильмах показывали — и маленькую рюмку. Отец Тимура налил себе стопку, выпил и с большим удовольствием продолжил есть. Мишка наблюдал за ними со смешанным чувством робости и восхищения: у него дома все было куда более цивильно, мама с отчимом ели отдельно, совместные трапезы случались разве что по праздникам, да и готовила мама чаще всего полуфабрикаты.

Через минут пятнадцать он чувствовал себя раздувшимся гелиевым шариком: кусок в горло не лез, и единственным желанием стало обнять Тимура. После еды Мишка всегда превращался в кота: хотелось мурлыкать и нежностей.

— Я, наверное, поеду, — сказал он, вставая. — Спасибо громадное, все было очень вкусно, — поклонился и поцеловал Людмиле Васильевне руку, та моментально зарделась. — Тим, проводишь?

— А то оставайся, — пробасил Игорь Владимирович, — постелим тебе в комнате Тимура. И водки выпьем.

Мишка от такой перспективы совсем охренел и только смог отрицательно покачал головой.

— Вставать завтра рано. Как-нибудь в другой раз.

— Оставайся, — согласно кивнул Тимур и подмигнул, у Мишки от этого подмигивания в груди что-то дрогнуло. — Отвезешь меня завтра на работу, а я тебя за это нормальным завтраком накормлю. Идет? — и снова подмигнул. Придурок.

— Тим, тебя можно на пару слов? — Мишка сразу потащил его в прихожую и там прижал спиной к стене. — Ты что творишь?

— А что такое?

— Может, представишь меня как следует? Мама, папа, это мой мальчик.

— А ты — мой мальчик? — спросил и улыбнулся хитро. Точно придурок.

— Тьфу, бля. Какой я тебе мальчик?

Но губы его были так близко, что Мишка послал нахер всех, включая такое приятное ему семейство. Он закрыл глаза и поцеловал Тима, быстро и осторожно, специально давая понять, что лучшее впереди.

— Пс-с, — Тимур оттолкнул его и посмотрел исподлобья, — родители за дверью!

— Допрыгаешься, — мрачно пообещал Мишка.

— Оставайся.

Он взглянул на Тимура, снова приблизив лицо к его лицу, но на этот раз целовать не стал.

— Родители скоро спать лягут. Хочешь, чтобы я тебя поуговаривал? — Тимур провел рукой по его бедру. — Я правда спать хочу, но...

— Ты ненормальный, — сказал Мишка.

И прошел обратно в гостиную.

— Игорь Владимирович, — громко сказал он, — я тут подумал... Можно и водки за знакомство выпить. Мне у вас очень понравилось.

— В общем, вы пейте, а я пока в душ схожу, — Тимур махнул рукой и смылся, оставив их допивать холодную водку из запотевшего графина.

Мишка с трудом отогнал соблазнительные картины Тимура в душе и с готовностью схватил рюмку, налитую щедрым Игорем Владимировичем.

— За встречу, — улыбнулся тот, явно пародируя сцену известного фильма.

Мишка качнул головой в ответ, когда рюмки звонко чокнулись. Людмила Васильевна подложила ему еще картошки и села на свое место, включив телевизор.

— Ты чем занимаешься, Михаил? — спросил отец Тимура, закусив.

— Работаю в рекламном агентстве, — Мишка махнул рукой на телевизор, где загорелый юноша демонстрировал ослепительную улыбку. — Все, что вас раздражает по телевизору и на улицах — это мы.

Он старался понравиться Тимкиным родителям, и, видимо, получалось. Ловко уходил от скользких тем, играл в хорошего мальчика, улыбался и расточал обаяние, сам себя не узнавая. Ну точно невеста на смотринах.

Когда Тимур вышел из душа в одних спортивных шортах и с голым торсом, Мишка был уже в нужной кондиции.

— О! Помылся?

— Ага. Спать пойду, — ответил тот, фыркнув при виде опустевшего графина. — Поставлю тебе раскладушку. Не напивайтесь, — и ушел в свою комнату.

Мишка проследил его взглядом, но лицо сохранил. Водка приятно одурманила, и стало как-то легко. Вообще — оказалось очень легко играть.

— Миша, а у тебя есть девушка? — спросила Людмила Васильевна.

В этот самый момент Тимур зачем-то вернулся в комнату, продолжая демонстрировать торс. Услышав слова матери, он посмотрел на Мишку.

— Есть, — кивнул тот. — Я ее очень люблю. И так соскучился, просто передать не могу.

— А в чем же дело? — поинтересовалась Людмила Васильевна, подперев рукой щеку. — Она занята?

— Нет, — ответил Мишка, глядя на маму Тимура честными глазами. — Просто она сейчас далеко. Кажется, можно рукой дотянуться, а — нет. В этом большая несправедливость, Людмила Васильевна, я ведь впервые так сильно влюбился.

Тимур фыркнул и снова вышел.

— Фыркает он, — неодобрительно сказал Игорь Владимирович. — Оболтус. Шляется непонятно где, а девушки нет. Вроде не пьет, но покуривает, как будто я не вижу.

Мишка пожал плечами.

— Я тоже курю. Выйду, кстати, — он поднялся из-за стола. — Спасибо за ужин и за отличную компанию.

Напялил обувь и вышел в коридор, где засунул в зубы сигарету и подкурил. Дым привычно заполнил рот и легкие, и Мишка наконец смог выдохнуть.

В коридоре было тихо, только за стеной у кого-то слышалась монотонная музыка, словно хозяин квартиры играл бесконечные гаммы. Мишка думал о том, как можно обманывать прекрасных людей, мечтать разложить их сына прямо на столе и хотеть до дрожи. Руки и правда дрожали, когда он представлял Тимура, стелящего эту идиотскую раскладушку: брюки сползают, обнажая верхнюю часть задницы, мышцы играют под кожей, спина прогибается... Блядь!

Докурил одну сигарету и потянулся за второй.

Когда смог окончательно успокоиться — вернулся. Тимкины родители уже убирали со стола.

— Я помогу, — Мишка потянулся за тарелкой, но Людмила Васильевна шлепнула его по руке и пригрозила пальцем:

— Ты гость, а и так помог с ужином. Иди к Тимуру, он ждет.

Мишка хмыкнул — конечно, ждет. Пожелал спокойной ночи и, зажмурившись, открыл двери.

Тимур лежал на разложенном диване, никакой раскладушки не было. В прошлый свой визит Мишка этой комнаты не видел, и ему было интересно посмотреть, как Тимка живет, но горел единственный ночник на стене, освещая только кровать.

— А раскладушка где?

— Поломалась, — сказал Тимур. — Покурил? От тебя дымом несет, как от кочегара.

— У тебя зубная щетка есть? — спросил Мишка шепотом. — И полотенце, я в душ хочу.

— Щетки нет, полотенце счас притащу, — Тимур встал, и оказалось, что он в одних узких трусах. — Шкаф в гостиной, идем, выдам тебе полотенце.