В течение дня противник несколько раз действиями мотопехоты, поддержанной танками, пытался прорвать фронт 28-й армии в районе Терновой. Артиллерийским огнем и ударами авиации эти попытки были отбиты. Тогда немецкое командование нарастило силы своей авиации. В дальнейшем выяснилось, что за три дня (с 14 по 16 мая) из Крыма на авиабазы Артемовска, Константиновки и Запорожья были переброшены 3-я истребительная, 55-я и 76-я бомбардировочные эскадры (немецкая эскадра примерно соответствовала советской авиадивизии. – Авт.). За это же время в состав Юго-Западного фронта прибыла лишь одна 220-я истребительная дивизия (два полка «ЛаГГ» и два полка «МиГ-3»).
На 17 мая задача северной группы оставалась прежней: разгромить вклинившуюся танковую группировку противника. Здесь уместно отметить одно обстоятельство, касающееся возможностей, которые представились 38-й армии в этот день, но не были реализованы. К тому времени силы врага в так называемом чугуевском выступе были сильно ослаблены. На шестидесятикилометровом участке против 199-й и 304-й стрелковых дивизий оставалось не более десяти вражеских батальонов. Удар 38-й армии на чугуевском направлении, следовательно, имел очень хорошие перспективы на успех.
В течение всего дня 16 мая немецкие части в полосе действий южной ударной группировки при поддержке танков и авиации оказывали упорное сопротивление. Возможность ввести в прорыв нашу подвижную группу возникла только к исходу дня, когда 266-я стрелковая дивизия переправилась через р. Берестовая в районе Парасковеи. Но нужно было еще восстановить мосты. Поэтому ввод 23-го и 21-го танковых корпусов отложили до следующего утра.
Части группы генерала Бобкина тем временем захватили переправы через р. Берестовая. К вечеру кавалеристы под командованием генерала А.А. Носкова охватили Красноград с трех сторон, завязав бои на его окраинах. 393-я дивизия вышла на рубеж Шкварово, Можарка. Ширина полосы наступления армейской группы превышала уже 50 км. В этот же день перешла в наступление и правофланговая 150-я дивизия 57-й армии Южного фронта – непосредственный сосед 270-й дивизии. К сожалению, она продвинулась всего на 6 км.
К исходу дня войска Юго-Западного фронта углубились в расположение противника на 20–50 км, нанеся сильные удары по 3-й и 23-й немецким танковым дивизиям (они потеряли почти половину танков), разгромили 79, 294, 62, 454 и 113-ю пехотные дивизии, «потрепали» 108-ю венгерскую и 4-ю румынскую пехотные дивизии, частично – 71-ю и 305-ю немецкие пехотные дивизии. Однако свои задачи не выполнили[104].
Дело в том, что противник располагал гораздо большими силами, чем предполагалось. Вводом резервов – двух танковых и двух пехотных дивизий – Паулюс добился превосходства на флангах северной ударной группировки и навязал ей тяжелые оборонительные бои. А на южном участке, бросив в бой до трех резервных пехотных дивизий, он достиг равновесия в силах, удерживая свой последний оборонительный рубеж на р. Берестовая. Большую роль сыграло и наращивание сил вражеской авиации.
С утра 17 мая, считая, что нет никаких признаков угрозы со стороны противника в полосе действий правого крыла Южного фронта на барвенковском направлении, командование Юго-Западного фронта продолжало развивать наступление на Харьков.
Боевые действия северной ударной группировки проходили в трудных условиях. Из-за плохого управления войсками 28-й армии инициатива в наступлении перешла к противнику. Главный удар в ее полосе нанесли 3-я и 23-я танковые и 71-я пехотная дивизии. Для его отражения командарм ввел в сражение основные силы 3-го гвардейского кавалерийского корпуса. Наступление противника против правого фланга соседней 38-й армии успеха не имело.
Командующий 6-й армией ввел в сражение 21-й и 23-й танковые корпуса, стремясь развить удар на Харьков с юга. Затянувшийся ввод привел к тому, что танкисты вынуждены были сразу же преодолевать сопротивление противника, сумевшего организовать оборону в глубине. К исходу дня танковые корпуса продвинулись на 10–15 км, но оторваться от стрелковых соединений так и не смогли. На следующий день наступление танковых корпусов практически было приостановлено, так как поступил приказ о переброске их на новое направление.
Итак, основным недостатком в использовании танковых корпусов стал запоздалый ввод их в сражение. Момент внезапности был утрачен, противник подтянул свои резервы, произвел перегруппировку и занял тыловые оборонительные рубежи. Темпы наступления танковых корпусов были низкими. Не было также организовано их артиллерийское и авиационное обеспечение.
Прежде чем продолжить повествование о событиях под Харьковом, необходимо хотя бы бегло обрисовать обстановку в предшествующие дни в полосе Южного фронта. «Для лучшего уяснения происходивших здесь событий, – отмечает И.Х. Баграмян, – полезно сделать одно разъяснение. Главком Юго-Западного направления руководство подчиненными ему двумя фронтами осуществлял через небольшой по своему составу штаб направления. Но поскольку маршал Тимошенко одновременно являлся и командующим Юго-Западным фронтом, войска которого решали в Харьковской операции главную задачу, он основное внимание уделял боевым действиям войск этого фронта. Как в период подготовки операции, так и с началом ее проведения главком, его штаб, командующие родами войск целиком были поглощены вопросами управления войсками Юго-Западного фронта. Южный же фронт в этой операции выполнял вспомогательную задачу. К тому же во главе войск этого фронта были опытные военачальники».
Эти обстоятельства и обусловили тот факт, что на первом этапе Харьковской операции контроль за действиями войск Южного фронта оказался ослабленным. Командование же этого фронта по ряду причин не придало должного значения выполнению своей главной задачи. К тому же с 7 по 15 мая 9-я армия, на которую была возложена задача прочно прикрыть от ударов противника с юга самое опасное направление для наступавших на Харьков войск левого крыла Юго-Западного фронта, проводила частную операцию по овладению районом Маяков[105]. Для этого были привлечены почти все силы, включенные в состав армейского резерва, – стрелковая дивизия, две танковые бригады. Втянутыми в сражение оказались и основные силы 5-го кавалерийского корпуса, составлявшего резерв Южного фронта (две кавалерийские дивизии, одна танковая бригада), то есть те соединения, которые предназначались для отражения возможного прорыва противником обороны 9-й армии на барвенковском направлении.
Поняв опасные последствия действий в направлении на Маяки, начальник штаба направления генерал И.Х. Баграмян доложил об этом Военному совету и главкому и просил отдать распоряжение о прекращении операции, возвращении всех войск резерва Южного фронта в район Барвенково. Тимошенко и Хрущев, однако, решили, что, поскольку операция уже ведется и, по всей вероятности, притягивает к району действий оперативные резервы противника, вряд ли целесообразно ее прекращать, тем более что, судя по донесениям командования и штаба Южного фронта, они не видели признаков угрозы со стороны противника на барвенковском направлении. Баграмяну было предложено выяснить, каково истинное положение дел в районе Маяков и также ближайшие планы командования и штаба Южного фронта.
Заместитель Баграмяна генерал-майор Л.В. Ветошников связался по прямому проводу с начштаба фронта А.И. Антоновым, чтобы выяснить сложившуюся в районе Маяков обстановку. Антонов сообщил, что из-за возрастающего сопротивления противника 9-я армия не достигла успеха, но решение продолжать наступление на Маяки не отменено, так как Военный совет фронта считает этот населенный пункт очень важным объектом, а решение овладеть им является в сложившейся обстановке целесообразным. Ослабление же резервов в районе Барвенково произведено с разрешения командующего войсками фронта[106].
