Но даже сам Кейл слышал ложь в своем голосе. Он откинул покрывало и встал. Джак последовал его примеру, все еще не спуская с друга взгляда.

— Ты в этом уверен? — с явным сомнением спросил Ривен, тоже вставая.

Убийца, сам того не замечая, сжал диск из оникса, висевший на груди. И, заметив этот жест, Эревис понял, что так заботило Драйзека: была ли трансформация частью замыслов Повелителя Теней. Если да, то Ривен, возможно, воспримет ее как дар их темного божества и будет завидовать Кейлу.

— Это не его рук дело, — сказал он, кивнув на диск Ривена.

Убийца отдернул руку от символа.

— И поверь, тебе не захочется повторить мой путь, будь это даже благословением Маска.

Драйзек, похоже, какое-то время размышлял над сказанным, прежде чем сменить тему:

— Что ж, теперь ты шейд. Это ты перенес нас сюда?

— Думаю, да, — кивнул Эревис.

— Думаешь? — напряженно переспросил убийца. — Ты можешь вернуть нас обратно?

Кейл медленно покачал головой, и все трое явно пали духом. Даже со всем тем знанием, что переполняло сейчас его голову, Эревис не знал, мог ли он вернуть друзей на Фаэрун, и если мог, то каким образом. Что бы он ни сотворил там, в храме, сделано это было неосознанно, под давлением инстинкта выживания. Он даже не мог вспомнить, что именно сделал.

— А что с жезлами телепортации? — спросил он. Ривен вытащил два магических жезла, отобранных у слаадов.

Джак оживился, в глазах Магадона засветилась надежда. Но убийца лишь язвительно усмехнулся. Кейлу смешок показался вымученным.

— Это первое, что я попробовал, — объяснил Драйзек. — В моих руках они рассыпаются в пыль.

Надвинув на глаза капюшон, он отвернулся. Джак поник, а Магадон, как всегда стойкий ко всем невзгодам, вернулся к изучению местной флоры.

Повисло молчание. Осознание ситуации тяжким грузом давило на друзей — они оказались в ловушке, по крайней мере на время.

Проводник, со своей чувствительностью псионика, должно быть, прочел обуревавшие всех мысли.

— Это лучше, чем утонуть, — заметил он как бы между делом, продолжая изучать болотную растительность.

Никто не стал спорить.

Кейл посмотрел на Джака. Хафлинг лишь пару мгновений выдерживал его взгляд, а затем маленькое лицо залилось краской стыда. Казалось, он готов был расплакаться. Убийца понял, что происходило в душе друга. Опустившись на колено, он положил руку на плечо Джака и заговорил на луиренском, родном языке хафлингов:

— Это был мой выбор, дружище. Если бы пришлось все переиграть, я бы сделал его снова.

Джак со слезами на глазах отвел взгляд, но смог кивнуть. Через мгновение он вновь посмотрел на друга:

— Кейл, я бы сделал для тебя то же самое. Ты это знаешь?

Эревис мягко улыбнулся:

— Конечно знаю. Поэтому и не колебался в своем выборе.

Он потрепал Джака по плечу, вызвав на лице друга улыбку, и поднялся. Повернувшись, убийца осмотрелся, впервые по-настоящему разглядывая расстилавшийся вокруг путников Уровень Тени.

Лишенное и луны, и звезд, чернильное небо темной крышей нависало над унылым ландшафтом. Преобладали здесь оттенки черного и серого. Впрочем, все остальные цвета тоже были словно посыпаны пеплом. Даже обычно ярко-рыжая шевелюра Джака казалась грязно-ржавой. Воздух был наполнен прозрачными тенями. Кейл мог на девяти языках описать тьму, но ни один из эпитетов не отражал в полной мере печальный, гнетущий мрак этого места.

Болото, в котором очутились друзья, простиралось во все стороны, насколько хватало глаз. Низины можно было сразу заметить по озерцам неподвижной воды и тине. По их берегам островками возвышались унылые деревья с черными кронами, напоминавшие кипарисы Фаэруна. Поверхность воды покрывали целые флотилии тускло-серых цветов. Над деревьями виднелись стайки птиц или, скорее, летучих мышей, если судить по манере полета. В воздухе жужжали черные насекомые размером с монету.

— Время от времени он меняется, — промолвил Магадон.

Кейл встретился взглядом с белыми глазами проводника:

— Кто меняется?

— Пейзаж. Меняется пейзаж.

Убийца с изумлением воззрился на Магадона:

— Что ты имеешь в виду?

— А я и не замечал, — сказал Джак, оглядывая болото.

И даже обычно невозмутимый Ривен казался ошеломленным.

Проводник кивнул, словно именно такой реакции и ожидал.

— Это происходит почти незаметно, — сказал он и указал на ближайший кипарис. — Та группка деревьев росла на расстоянии брошенного камня от нас. Так было вчера. Или когда мы там сюда попали.

— Всемогущая тьма! — ахнул Джак. Расширенными от ужаса глазами он уставился на болото под ногами, словно то через мгновение собиралось его поглотить. — Что же это за место?

— Магз, почему ты раньше нам этого не сказал? — спросил Ривен.

Проводник пожал плечами, откусил кусочек растения, которое все еще держал в руках, но тут же выплюнул его.

— Потому что нечего говорить, — отозвался он наконец. — Изменить мы ничего не можем. И мы не двигались, пока Эревис не очнулся.

Кейл по-новому взглянул на Магадона. Проводник умел подмечать детали. Убийце это нравилось. Но он тоже был наблюдателен и потому засомневался в последних словах друга:

— Как долго я был без сознания? Магадон вновь пожал плечами:

— Часы. Дни. Кто может это понять в подобном месте? Я вижу лишь на двадцать шагов вокруг. Здесь нет звезд, а если это место когда-либо видело солнце, то Драйзек — облаченный в рясу жрец Торма.

— Ривен, — рассеянно поправил одноглазый убийца. Магадон послал другу мимолетную улыбку и продолжил:

— Мы видели несколько животных, но я не смог узнать ни одно из них. Так что по циклам их жизнедеятельности я тоже не могу вычислить отрезок времени. Мы в полной тьме, образно выражаясь. Мы боялись тебя передвигать — ты казался оцепеневшим, — поэтому с самого прибытия оставались на одном месте.

Пока Кейл обдумывал слова проводника, царило гнетущее молчание.

Джак принялся ходить кругами, пиная тину.

— Но ведь ты очнулся, — сказал он. — И теперь мы можем выбраться из этого странного места. — Он сжал в руках свой священный символ. — Кейл, я пробовал молиться. Но ответа нет.

— Что значит «нет ответа»? — уставился на друга убийца.

Джак показал на символ — украшенную самоцветами подвеску:

— Я имел в виду, что обращения к богу тут не работают. Обманщик не слышит меня. Или не может ответить. Я…

Эревис все понял. Хафлинг чувствовал себя отделенным от своего бога.

Джак вновь принялся ходить кругами.

— Здесь есть что-то неправильное, — сказал он. — И я чувствую себя неправильно. — Хафлинг вдруг замер, словно пораженный внезапной мыслью, и повернулся к Кейлу. — А ты?

Убийца понял, о чем на самом деле спрашивал друг, но лишь неразборчиво пробормотал что-то в ответ. Как ни странно, он чувствовал себя лучше, чем когда-либо в своей жизни. Мысль эта не принесла ему облегчения. Во что же он превратился, если ощущал себя как дома на этом забытом всеми богами Уровне. Он потянулся к собственному священному символу и лишь затем вспомнил, что женщина-слаад проглотила маску вместе с кистью убийцы. Эревис неловко коснулся рукояти меча. Его меч… Клинок кровоточил потоками теней. Интересно, оружие изменилось с прибытием на Уровень Тени? Кейл подавил желание вытащить меч из ножен.

— Это просто другое место, — промолвил Ривен, казавшийся таким же спокойным, как неподвижный воздух в сердце штиля. — Успокойся, Флит.

Судя по всему, Драйзек тоже чувствовал себя как дома на Уровне Тени. Либо же умудрялся отлично скрывать свои чувства.

— Спокойнее, дружище, — присоединился Кейл, чтобы прервать в зародыше очередное столкновение Ривена и Джака. — Мы ведь бывали в местах и похуже.

Джак с любопытством посмотрел на друга и кивнул.

— Вот и отсюда тоже выберемся, — продолжил Эревис. — Просто это может занять какое-то время. — Обратившись к Магадону, он спросил, заставив свой голос звучать нормально: — А костер здесь можно развести?