Новый участок, отведенный под строительство госпиталя, примыкал к северному участку парадной царской резиденции — головинскому дворцово-парковому ансамблю. Огромный парковый массив располагался по обе стороны среднего течения реки Яузы, в районе Москвы, обжитом еще в XVII веке. Знаменитый парк был- устроен по желанию Петра I, стремившегося соединить в один архитектурный ансамбль дворец генерала Ф. Лефорта, построенный в конце XVII века, и дворец адмирала Головина, сооруженный в начале XVIII века. Оба дворца перешли к нему после смерти их владельцев. По желанию царя голландец Бидлоо, главный врач Военного госпиталя и широко образованный человек, совершенствует сад Головина: из старицы Яузы отводится целая система прудов и каналов, так что образуется значительное водное зеркало. Парк в соответствии с рельефом местности разбивается на пять террас, прокладываются аллеи, устраиваются искусственные островки, устанавливаются садовая скульптура, павильоны, гроты. Дворцово-парковый ансамбль в Лефортове стараниями многих архитекторов, таких, как П. М. Еропкин, М. Г. Земцов, Д. Фонтана, Б. Растрелли, превращается в парадную царскую резиденцию. Рядом с существующими уже дворцами появляется огромный дворец Бестужевых-Рюминых работы неизвестного зодчего, сюда переносится из Кремля дворец Анны Иоанновны (Растрелли); на месте разобранных строений Головинского дворца сооружается огромный Екатерининский дворец (архитекторы А. Ринальди, Дж. Кваренги, Ф. Кампорези). В конце XVIII века лефортовский архитектурно-парковый ансамбль становится местом прогулок знатной московской публики. Иван Васильевич Еготов застал бывшую царскую резиденцию в живом великолепии. Классические фасады дворцов, водные каскады с позолоченными фигурами, парковые сооружения, их гармоническая слитность с ландшафтом не могли оставить равнодушным человека с большим художественным вкусом. Проектируя Военный госпиталь вдоль северной садовой ограды, Еготов трактует его как дворцовое сооружение. Зодчий принимает за основу трехчастную классическую композицию фасада, ориентируя его на красную линию Госпитальной улицы. Центральная часть здания почти вдвое выше боковых крыльев и разработана с парадной пышностью. Белая колоннада из восьми сдвоенных колонн поставлена в лоджию и увенчана фронтоном. Под ним на антаблементе сохранилась надпись: "Военная гошпиталь". По обеим сторонам лоджии во всю ее высоту устроены ниши с окнами и барельефными вставками над ними. Белая лепнина фронтонов, ниш, капителей создает пластику стены и разнообразит игру светотени. Лоджия поставлена на высокий цоколь, где были устроены входы, к которым с улицы подводила широкая лестница. Металлические светильники и скульптура украшали вход в здание. Боковые крылья, где размещались больничные палаты, были большой протяженности, и Еготов, чтобы не подчеркивать растянутость здания, намечает в центре каждого из них ионический четырехугольный портик. Кубовидный блок главного здания и боковые корпуса крыльев создавали гармоническое равновесие всех частей постройки. Скупой декор корпусов подчеркивал пышное оформление главного портика, что являлось основой архитектурной выразительности здания.
С тщательностью подходит Еготов и к внутренней планировке госпиталя. В центральной, главной части здания на первом этаже он устраивает круглый зал-ротонду, от которой ведут лестницы на второй этаж, в парадный зал. Последний имел входы в больничные палаты. Парадный зал был расписан на сюжеты аллегорического содержания, а полуциркульный свод — теневой росписью, гризайлью, в виде восьмигранных кессонов и растительного орнамента. В интерьерах широко применялся искусственный мрамор.
Архитектурный облик госпиталя воплотил в себе патриотические чувства художника и гражданина, сумевшего придать утилитарной постройке высокое звучание. Современники отмечали скромность денежных затрат на возведение здания, что было также несомненной заслугой Еготова, который всегда использовал в своих постройках инженерные достижения своего времени, позволявшие заменить трудоемкие и дорогостоящие технику и материалы.
В дальнейшем Военный госпиталь продолжает расширяться, в его комплекс входят здания разного времени. От XVIII века здесь остались петровская каменная церковь с больничной палатой и главный корпус, возведенный Еготовым. Сейчас трудно представить себе градостроительное значение госпиталя в ансамбле дворцовых построек и паркового ландшафта Лефортова: уже в XIX веке здесь произошли изменения (на месте служебных построек в парке и северной ограды, в непосредственной близости от госпиталя, были построены жилые двухэтажные дома). Однако старинные акварели и гравюры помогут представить нам весь ансамбль. Еще при жизни Еготова Военный госпиталь попал в список лучших зданий Москвы, и художник Ф. К. Соколов, рисуя архитектурные перспективы к генеральному плану столицы 1806–1808 гг., оставил нам в числе других акварель, изображавшую Слободской дворец и Главный военный госпиталь в Лефортове [Хранится в Государственном военно-историческом архиве]. Часто воспроизводится акварель Ф. Я. Алексеева из собрания Государственного Эрмитажа, запечатлевшая госпиталь со стороны Яузы.
На начало XIX века приходится период творческой активности И. В. Еготова. Не прекращая работы над госпиталем, Еготов принимается за строительство главного дома в имении князя Н. А. Дурасова Люблино. Богатейший московский помещик, "евангельский богач", как называли его современники, Дурасов имел собственный дом на Покровке, славился хлебосольством и причудами. В конце 90-х годов, купив усадьбу у графини Разумовской, он принялся устраивать ее по своему вкусу. Дурасов завел здесь собственный театр — один из десяти известных тогда крепостных театров России, небольшой пансион для дворянских детей, оранжерею в десять залов, конный двор и другие службы. По примеру многих московских дворян он затевает большое загородное строительство с главным усадебным домом, куда гости могли съезжаться на балы, музицирования и театральные представления. План будущего сооружения, по мысли Дурасова, должен был иметь форму орденского креста, дабы увековечить в потомстве память о получении им креста Анны I степени.
Еготов принимает идею Дурасова и проектирует центрическую постройку, в основе плана которой используется сочетание креста и круга. Центром здания является ротонда, к которой под прямым углом примыкают четыре равновеликих зала. Над частью помещений второго этажа Еготов устраивает небольшие дополнительные помещения, примыкающие к купольной части ротонды. Отсюда посетители могли любоваться великолепной панорамой окрестностей. "Со всех сторон этого очаровательного места, — писала некая госпожа Вильмон, посетившая имение в 1805 г., - представляются новые виды, пленяющие взор своим разнообразием и счастливым сочетанием красок и теней; тут видны и кусты и рощи, луга и озера, горы и долины, а там вдали блестящие златоглавые купола московских церквей как бы заканчивают эту картину".
По внешнему периметру здания, объединяя помещения первого этажа в своеобразную анфиладу, проходит двухрядная галерея-колоннада. Легкая, изящная, с великолепными по рисунку капителями, она служит главным украшением здания и определяет его архитектурный масштаб. Вознесенная на белокаменный цоколь, колоннада сообщает постройке устремленность ввысь; этой же цели служила и скульптура, венчавшая ротонду.
Дворец Дурасова в Люблине выдержан до конца как ландшафтная постройка. Колоннада, высокие окна, видовые павильоны — все способствует раскрытию интерьеров в природу. Немалую роль в этом играет и то, что здание стоит на высоком холме, над прудом, в окружении прекрасного парка.
До наших дней дошли классические интерьеры дворца Дурасова. На стенах и потолке центрального круглого зала сохранилась живопись, имитирующая архитектурные декорации: кессоны, кан-нелированные пилястры и скульптурные рельефы. Залы были отделаны искусственным мрамором разных тонов, лепниной, живописными панно.
Поэтическим отзвуком дома Дурасова в Люблине явилась построенная в 1803 г. в английском парке Царицына небольшая деревянная беседка Миловида, прозванная так за чудесный вид, который с нее открывался.
