Простейший пример: если вы перед приготовлением тщательно моете вышеназванную жирную курицу, потом любовно разрезаете ее на куски, натираете солью и чесноком, обмакиваете в яйцо и панировку, потом умело жарите на сковороде, не пожалев хорошего масла, а потом румяные и хрустящие части куриного тела подаете на стол с соусом, гарниром и зеленью и при этом следите, чтобы младшие дети не грызли за столом ногти, а старшие не таращились непрерывно в телевизор, а если небольшой кусочек курочки остался невостребованным, вы заботливо убираете его в холодильник до вечера или назавтра, – можете быть уверены не только в признательности одной-единственной курицы за то, что благодаря вам она смогла достойно завершить свой земной путь, но и в покровительстве всего куриного эгрегора. А это уже серьезнее. Для вас стремительно уменьшается вероятность отравиться шаурмой или курицей-гриль из уличной жаровни, получить тухлое яйцо в упаковке и подцепить птичий грипп. Хотя с птичьим гриппом не все однозначно: там задействованы другие влиятельные эгрегоры.

Можно без малейших усилий привести примеры из других областей жизни. Вспомните, к примеру, довлатовского героя, газетного фотографа из «Компромиссов». Пьяницу и разгильдяя, который без футляра носил в кармане самую примитивную камеру и у которого в проявителе всегда плавали окурки. И у него тем не менее получались самые лучшие снимки. Почему? Потому что этот человек, несмотря на неряшливость, искренне служил фотоэгрегору в частности и эгрегору изобразительного искусства в более широком смысле.

Есть и обратные примеры. Скажем, у человека не ладится с машинами. Одну он разбил, другую угнали, третья почему-то не едет, в четвертой плохо пахнет и так далее. Можно сетовать на невезенье, но лучше присмотреться, в чем несчастный мог провиниться перед очень могущественным в настоящее время автомобильным эгрегором. Может быть, он пренебрегал традицией и не обмывал свои машины сразу же после покупки? Или не страховал их, надеясь на авось? Или называл свои машины обидными словами? Не мыл их? Заливал плохое масло и ставил дешевые свечи? Жалел на зиму хорошей резины? Ругал (что также очень важно и о чем многие забывают) чужие машины, мешающие ему на дорогах? Может быть, он ездит без брызговиков и поливает грязью тех, кто едет сзади? Включает яркий свет и слепит всех встречных, навлекая на свою голову проклятия? Небрежно паркуется, создавая проблемы другим? Это становится гирями на беспристрастных весах эгрегоров. И вот результат: все идет через пень колоду.

Это самая грубая презентация теории эгрегоров. Подробнее она будет изложена отдельно, в нужном месте и в нужное время. Тем более что у теории эгрегоров есть не только прикладной полукомический смысл. Теорией эгрегоров в ее более абстрактном смысле я пытаюсь сгладить противоречия между различными религиями, а также атеизмом, агностицизмом и полным жизненным пофигизмом.

Сейчас нам вся эта космогония интересна только с одного боку. А именно: неужели я на полном серьезе держу в руках маленького зайца и прошу у него помощи?

– Ну, заяц, помоги! – проникновенно говорю я.

Да, на полном серьезе, насколько можно серьезно относиться к моей теории эгрегоров. Дело в том, что я дружу с кулинарным эгрегором. Для меня это не профессия и даже не хобби, а просто часть некоего ненасильственного и оптимистического (я надеюсь) мироощущения. Моя кулинарная традиция почти не предполагает использования дорогих ингредиентов. К рецептам типа «возьмите филе свежей семги» я отношусь с усмешкой. Делать конфетку из самых обычных продуктов – вот к чему я стремлюсь. Находить новое звучание и неожиданное сочетание. А филе свежей семги пусть готовят безмозглые молодые хозяйки или повара высокой кухни. Одним словом – кулинарный эгрегор мне благоволит. Я прекрасно отдаю себе отчет в том, что мне никогда не приготовить чего-нибудь изысканного, я в жизни не пробовал устриц (хорошо, кстати, что мне не заказали устриц или другую морскую дрянь), и стейк из аргентинской говядины мне ни за что не отличить от стейка из парагвайской говядины, и тем не менее.

В общем, я верю в зайца, а заяц верит в меня. Это главное.

Интересно, как обстоят дела у других соискателей? Наверняка все знают, что такое «террин», и им не приходится строить догадки вместо того, чтобы готовить. Только я мог ввязаться в такую авантюру без владения элементарными азами кулинарии. Верх самонадеянности и легкомыслия. Да, но это может стать преимуществом! Все приготовят более или менее одинаковый «террин», а у меня окажется что-нибудь особенное. Террин а-ля рюсс.

Это будет забавно. Не пытаться угадать, что такое «террин», а состряпать что-нибудь свое, сделать морду утюгом и объявить: террин, террин, не сомневайтесь, ваше благородие! На снежных просторах моей родины террин испокон веков готовится именно так! Любая баба вам скажет!

Итак, заяц!

Как же мне тебя, голубчик, затерринить? Чтобы было вкусно и просто? И чтобы успеть все остальное? Целиком, пожалуй, не стоит. Разделывать потом этот скелет – сплошная морока. Тем более неизвестно, вдруг это придется делать мне? Я гуся на прошлый Новый год еле-еле сумел поделить на восемь человек. Поэтому зайца мы порежем заранее. Я беру в руки массивный нож и начинаю мысленно проводить линии вдоль и поперек заячьего тела.

Появляется смутная идея, она же эврика, она же концепция, она же дежавю…

Эврика!

Я сделаю из зайца сациви! С густым орехово-чесночно-шафранным соусом! О мой прекрасный добрый заяц!

YeSSSSSS!!!!!

Лично я верю в озарение, внутренний голос и любовь с первого взгляда. Поэтому сразу же, не давая себе задуматься, берусь за нож. Аккуратно, нажимая рукой на обратную сторону ножа, я режу бедного зайца на небольшие кусочки.

– Прости, заяц, – говорю я. – Не все в жизни делается по-нашему. Я тебе могу обещать только одно: никогда в своей жизни, даже если проживу девяносто девять лет и еще девяносто копеек, не прикоснусь к мясу зайца.

Тонкие косточки поддаются легко. Ножи великолепны, к тому же наточены, как дамасские сабли. Я стараюсь резать так, чтобы в каждом кусочке худосочного зверька оказалось хоть какое-то мясо, а вместе с мягким филе отрезаю небольшие фрагменты ребер и позвоночника. Сациви из зайца – это концептуально. Рассказать кому – не поверят.

Ist das Terrin?

Йа, йа, натюрлих! Дас ист террин! Всем терринам террин.

Вот и кастрюля. Толстостенная, с тяжелым дном. Заливаю мясо водой с тем расчетом, чтобы через час варки бульона осталось совсем немного. Но через час ли? Понятия не имею, сколько должен вариться заяц, который отчасти все-таки дичь. Курицу для сациви я варю минут сорок пять – пятьдесят, чтобы она не просто сварилась, но даже немного переварилась. С зайцем не все ясно. Положим ему час двадцать и будем время от времени контролировать процесс.

Вот и славно! Дело сдвинулось с мертвой точки!

Теперь нужны грецкий орех, чеснок и специи для соуса.

С орехом и чесноком никаких проблем. Вот они, самого лучшего качества.

Специи заставляют задуматься.

Специи для сациви я обычно подбираю так: подхожу на рынке к торговцу специями (это обязательно должен быть мужчина и обязательно кавказец или азиат) и внушительно говорю: «Двести граммов для сациви, брат. Как себе сделай. Десять рублей плачу сверху».

И все. Этот метод работает всегда и везде. То же самое с шаурмой. Хотите попробовать нормальную шаурму? Даже не смотрите на то, что продают у станций метро, на ВДНХ и в других местах скопления народа. Идите на продовольственный, продовольственно-оптовый, оптовый, оптово-вещевой или вещевой рынок. И будет вам хорошая шаурма. В местах компактного кучкования всяких национальных диаспор за плохую шаурму могут элементарно побить.

Что там у нас с русско-грузинским террином под рабочим названием «сациви»?

Заяц начинает кипеть, я беру ложку и снимаю пену. Делаю самый маленький огонь. Пена нормальная, белая. Может быть, ты заяц, не такая уж и дичь, а? Может быть, ты просто лесной кролик? Шучу, шучу. Конечно, ты немножко дичь.