– Да, – растерянно ответил Андрей, – я пойду.

– До вечера, – попрощался Громовой.

Митя откинулся на стуле. Вот уже сто восемь лет он не мог выкинуть из памяти тот день, когда он избавил мир от ведьмы Лизы. От той, которую он любил, но не мог спасти её душу.

Он, как никто другой, сейчас понимал Андрея и завидовал ему: у того был шанс вырвать возлюбленную из лап Дьявола. Ему же это не удалось.

Митя ненавидел тот день и желал забыть обо всём, но тогда он вспоминал слова матушки Агафьи: «Ты был рождён для этого», – и сразу гнал тёмные мысли прочь.

В тот день, когда он расправился с рыжей ведьмой, возомнившей себя дочерью Сатаны, он обрёл бессмертие. Было ли это божьим благословением, или дьявольским наказанием за содеянное – сам Митя понять не мог, а объяснить было некому.

Сейчас же первостепенной задачей было загнать в ловушку мотоциклета и освободить от беса его молодую жену – возлюбленную Андрея.

Митя взял со стола Библию и принялся читать, дабы очистить разум от посетивших его воспоминаний. Уже почти стемнело, когда к нему постучал Кирилл Степанович.

– Посыльный доставил записку от товарища Андрея, – он протянул Мите скомканный конверт, в котором было два письма: одно короткое, написанное явно в спешке, другое довольно длинное, и рука над ним не дрожала.

– Спасибо, Кирилл Степанович, – поблагодарил инспектор Громовой своего помощника.

Митя развернул письмо Натальи.

«Милый мой гувернёр. Уж не ожидала, что когда-нибудь настанет момент, и мы вновь увидимся. Ты думал, я не заметила тебя, стоящего под липами и открывшего рот от удивления и неожиданности? Да, я изменилась с момента нашей последней встречи, но, как ты верно заметил, осталась прежней.

Ты прости, что обращаюсь к тебе, будто мы родственники или хорошие друзья, но я просто не могу называть тебя, дорогой мой Андрей, на «вы», как это было в усадьбе моего батюшки.

Ах, как давно это было! Ещё совсем в другом государстве мы жили… Но не будем об этом, ведь не о политике же нам с тобой говорить…

Читая твоё письмо, я словно погрузилась в свои юные годы. Ты напомнил мне, как весело проходило время, когда ты был моим учителем. И прошу простить мне мои шалости, ибо я всего лишь желала привлечь твоё внимание.

В своём письме ты коришь меня, что я променяла наши чудесные занятия на столичную гимназию. О, ты так несправедлив! Ты даже не представляешь, как здорово и одновременно невыносимо там было. Кроме того, я избавила тебя от страшного будущего. Я просто не могла больше, Андрей, будучи так близко к тебе, держаться так далеко, и неизвестно, чем это могло для нас кончиться. Оттого и выбрала я расставание, чтобы знать, что нашим препятствием является расстояние, а не глупые общественные предубеждения.

Теперь я замужем… и я свободна, Андрей, ибо никто не упрекнёт меня в том, что я посмела отдаться мужчине, не будучи связанной с ним священными узами. Никто не покажет на меня пальцем, не станет осуждать. Потому что никто не узнает…

Мой муж постоянно в разъездах и я могу принимать тебя у себя почти каждую ночь. Мы можем, наконец, как ты написал мне, сделать то, чего мы оба желали шесть лет назад и чему в то время не дано было случиться.

Я буду ждать тебя сегодня, Андрей, по указанному на конверте адресу в одиннадцать часов вечера. Я буду одна. Твоя Натали».

– Смело, – вслух прокомментировал Митя, сворачивая исписанный лист.

После он развернул второе письмо.

«Инспектор Гром! Поскольку вы уже ознакомились с ответом моей милой Наташи, думаю, у вас нет оснований препятствовать нашей с ней встрече. Отправляю к вам посыльного, чтобы вы убедились, что я оказался не прав, оглушённый приступом ревности в момент, когда увидел её с другим мужчиной. Очевидно, бес тогда в меня вселился, и я наклеветал. Каюсь.

Сообщаю, что сегодня же направляюсь на встречу с Наташей. Я слишком долго ждал и мечтал, а сегодня мои мечты сбудутся.

Я завтра же навещу вас в вашей конторе, и мы уладим все формальности. Своё заявление я заберу назад, а расходы, естественно, полностью оплачу, как мы письменно условились сегодняшним утром.

Приношу свои извинения за беспокойство.

Андрей К.»

– Он попался на её удочку, Кирилл Степанович! – Дмитрий оторвал взгляд от письма и обратился к пожилому мужчине, с очевидным интересом ожидавшему комментариев. – Нам необходимо найти его, иначе он попадёт в западню.

– Что прикажешь, инспектор? – осведомился помощник Громового.

– Вызови ко мне Григория и Оксану… – Дмитрий задумался, после чего сообщил о новом решении: – Нет, лучше вели им отправляться сразу на Дворцовую. И, пожалуй, твоя помощь мне тоже понадобится.

– Я отправлю за ними, а после соберу ваш саквояж, – отчеканил Кирилл Степанович.

– Я пока помолюсь, – ответил ему Митя и направился вон из конторы.

Через час инспектор Гром сел в автомобиль на Дворцовой площади, где его уже ожидали Кирилл Степанович и двое членов Братства – Григорий и Оксана Лидванские.

– Итак, – начал Митя, – нам предстоит сегодня ночью столкнуться с чем-то, с чем мы раньше никогда не вступали в схватку. Давайте посмотрим, что есть у нас. Кирилл Степанович!

Тот засуетился, доставая из внутреннего кармана пиджака скомканный клочок бумаги, исписанный корявым почерком.

– В вашем саквояже Библия, святая вода, распятие, деревянные колья – три штуки и два пистолета с серебряными пулями, – с трудом разобрал собственные записи Кирилл Степанович. – То же у меня и у наших братьев.

– Брата и сестры, – поправила его Оксана не моргнув глазом.

– Конечно, – ответил Кирилл Степанович и улыбнулся девушке.

Оксана достала из своей сумки флакон:

– Ещё Гриша недавно приобрёл вот это. Здесь особое вещество, убивающее любое дьявольское отродье.

– И как оно действует? – заинтересовался Митя.

– Честно говоря, мы его ещё не испытывали, инспектор. Но человек, который его продал мне, сказал, что любая демоническая сущность воспламеняется, и этот огонь ничем не затушить, – ответил Григорий. – Я займусь исследованием этого вещества, как только мы убедимся, что оно нам необходимо. И если оно в действительности такое сильное, уверен, смогу воссоздать его.

– Занимательно, – равнодушно ответил Митя.

– Что с тобой сегодня, инспектор? – осведомился Кирилл Степанович. – Али захворал ты?

– Ничего, я в порядке, – сухо ответил Митя.

– Как мы найдём их? – уточнил Григорий. – Найдём ли мы их по указанному адресу?

– Здесь понадобится твоя помощь, Оксана, – обратился к Лидванской инспектор Гром. – Вот письмо Натальи, – он протянул ей свёрнутый вдвое лист бумаги, – что ты видишь?

Оксана взяла из его рук письмо и закрыла глаза.

– Большой дом у реки. Набережная… Я знаю, где это! Нам надо спешить, Андрей уже на месте.

– За работу! – скомандовал Митя.

– Шофёр, в конец Невского, к трактиру, – выкрикнула Оксана в окно.

Автомобиль в тот же момент понёс пассажиров прочь от Дворцовой площади.

– Андрюша, ты возмужал, – нежно пропела гостю Наталья, впуская его в дом.

Андрей нерешительно прошёл внутрь, поправляя запотевшие очки.

– Но так же робок, как и прежде, – добавила она, беря его за руки.

– Натали… Господи, я так волнуюсь. Твоё письмо… я не смел надеяться.

– Мой милый гувернёр, ты лукавишь, – улыбнулась она. – Ты же больше не обращаешься ко мне на «вы».

– Прошу прощения… – пролепетал молодой мужчина, упорно стараясь взять себя в руки и выглядеть мужественно.

– За что? Ах, Андрюша, я уже больше не твоя ученица, я свободная женщина. И я хочу тебя.

– Натали…

Ноги Андрея подкосились.

– Давай же не будем тянуть время, – она положила его руку себе на талию, – ну же!

– Натали… я… Боже, благослови этот день! Наташенька!

Он заключил её в объятия и покрывал её лицо поцелуями. Очки слетели с переносицы, и теперь он видел лишь её расплывчатый образ. И если бы он мог видеть её лицо, он бы мгновенно ужаснулся: глаза её были красными, зрачки узкими, словно у кошки, а улыбка – зловещей.